Ошибка Синей Бороды (часть 3)

Ха-ха!

Зрелище начинало надоедать Жаннет. Не то что было жалко маньячку. В конце концов она заслужила. Первая начала - задумала напасть на Жаннет, чтобы испить ее живой крови.  Хорошо, хозяин проявил решительность, от неминуемой гибели спас. Забылась она, подставила спину...

Футбол головой стал действовать на нервы. Сцены издевательств, пусть даже над врагами,  противоречили здоровому инстинкту Жаннет. Она поморщилась и отвернулась.

Барон заметил, немедленно приказал:

- Капоне, прекратите! Пошутили и хватит. Поднимите ее и поставьте на место. Только правильно. Не то, что в прошлый раз - носом в сонную артерию.

- А что, красиво было... – еле слышно проговорил Прелати.

Аль, хоть и был главарем мафиозного клана, послушался беспрекословно. Сразу видно: авторитет де Лаваля в подземелье сомнению не подлежал. Итальянец поднял голову Батори, торопливо привел в порядок:  смахнул пыль со щек, пригладил растрепавшиеся пучки волос. Послюнявил палец, вытер потеки крови из носа. Палец потом облизнул. Взглядом оценщика-антиквара полюбовался на собственные труды. Одобрив, отправился воссоединять тело и голову.

Присев на корточки возле обезглавленного и обескровленного трупа, Капоне аккуратно приложил верхнюю часть к нижней в области шеи. Подождал. Похлопал графиню по щекам. Она сначала не реагировала. Долгие секунды две. Потом вздрогнула и начала надуваться. По расправившимся телесным морщинам присутствующие поняли: процесс восстановления кровообращения пошел.

Воскрешение из основательно мертвых в полу-мертвые произошло ускороенными темпами. Практически на глазах: бледные щеки дамы тронулись слабым румянцем, ресницы задрожали. Глаза открылись. Проморгавшись, она уставила их в темноту потолка. Подумала о чем-то. Подняла левую руку, осмотрела – правильно ли приставили. Провела по шраму на шее, проверяя, срослось ли. Помотала головой - для контроля за качеством соединения.

- Приросла! – радостно воскликнула графиня.

Выпрямила ноги, согнула-разогнула, для верности покрутила ступнями. Осторожно ощупала голову, удостовериться в последний раз: она укомплектована полностью и корректно.

Протянула руки к Капоне.

- Помогите же мне подняться! – попросила-скомандовала Эржбета.

В голосе больше не слышались жалобные нотки. Нет смысла унижаться перед низкопородным итальяшкой: ее фигура восстановлена, злые силы вернулись. С ними - высокомерие.

Не дожидаясь повторного приказа от барона, Альфонсо вытянул ее в вертикальное положение и тут же демонстративно  отвернулся. Каддафи опустил подол тоги и величественной походкой, по-страусиному гордо подняв голову, отправился в теплые края – поближе к камину.

«Жалко, развлечение быстро закончилось, - подумали трое мужчин. - Имелось настроение продолжать».

У Франческо – наблюдать.

29.

- Спасибо, что спасли мне жизнь, - поблагодарила Жаннет.

- Я буду спасать тебя всегда и везде, - сказал Жиль. – Ничего не бойся рядом со мной. Опасайся только оставаться наедине с этими. – Он кивнул в сторону гостей.

Компания их присмирела. Резко, без перехода. Только что они с азартом оборванцев из бразильской флавелы футболили голову, орали и дурачились, через секунду приняли вид добропорядочных граждан и заговорили вполголоса. К ним присоединилась вновь восстановленная Эржбета. Она легко простила обидчиков. Противно, а что делать? В привилегированном клубе маньяков закон суров: «или с нами, или одна». В одиночестве оставаться - утомительно и на том свете. К тому же оно здесь небезопасное состояние.

Гости - все пятеро - собрались тесной кучкой, поближе к камину, и начали что-то живо обсуждать. Донеслись слова «на полной луне», «посетить новые могилы», «подзарядиться энергией свежеусопших» - лексикон неуспокоенных душ и недоразложившихся тел.

Их проблемы показались слишком приземленными Жилю и Жаннет. Они повернулись друг к другу.

- Не хочу тебя снова потерять, - сказал де Лаваль и прижал руки девушки к груди. – Если кто-то еще раз попытается напасть, немедленно сообщи. Разберусь с этими кровопийцами. Ты теперь навеки принадлежишь мне, Жанна, дорогая.

Слова его Жаннет нашла приятными, но... несколько нелогичными.

Хотя ощущение реальности было ослаблено, она понимала, что находилась в обществе нечистой силы... ой, нет, это слово к барону не подходит... поделикатнее – среди воскресших из усопших... нет... не умерших до конца - ой, коряво...  Вот! Выразимся толерантно и политкорректно - в обществе обитателей загробного мира, то есть людей другой ориентации в смысле способа существования.

Их способ не вызывал протеста у Жаннет. Воспринимала окружающее отстраненно - как сон наяву,  который закончится и забудется. Все благодаря  манипуляции Прелати, погасившей у нее желание углубляться в несоответствия и составлять причинно-следственные цепочки.

Остатками логики Жаннет осознала: в речи барона кое-что не связывается.

- Почему «навеки»? Не кажутся ли вам наши отношения немного... слишком... романтическими... утопическими... – начала девушка неуверенно и замолкла. В трогательный момент объяснений она не хотела обижать мужчину резкими выражениями. Подбирая обтекаемые, заблудилась в словесных дебрях.

Жиль понял ее намерение, но не понял – куда клонит.

- Говори коротко и ясно. Так легче выражать мысли, если не хочешь соврать.

- Хотела сказать - наши отношения далеки от возможности приблизиться к реальным, чтобы продолжаться долго, тем более вечно, – выпалила Жаннет на одном дыхании. – Не занимаетесь ли вы самообманом? Все-таки, я живая, а вы... как бы полегче... не совсем...

- Уверяю, ты ошибаешься. Объясню почему. Ты дорога мне в любом виде, в живом или мертвом. В живом, потому что родишь мне сына. В мертвом – останешься со мною навсегда. Это два моих самых заветных желания, одно из которых, знаю точно, обязательно исполнится. Очень скоро.

Механизм осуществления желаний Жиля де Рэ остался за пределами жаннетиного осознания. Не то сейчас важно. Ее состояние... Кажется, она тоже начинала к нему что-то испытывать. Сказать: «глубокую симпатию» или «пылкую любовь» было бы преувеличением. Сказать: «расположение в благодарность за спасение» было бы маловато.

Факт тот, что общество барона не тяготило Жаннет, а его недавний героический поступок окончательно расположил к доверию. «Насчет сына он, конечно, погорячился, это дело не ближайшего будущего, в остальном – посмотрим», - подумала девушка, умиротворяясь.

- Как вы меня вообще нашли? – задала вопрос, который до сей поры оставался невыясненным и зудел спросить.

- О, это долгая история.

- У нас есть время.

- Конечно. Начну с конца. Тебя как официально зовут?

- Жаннет Дарке.

- Слышишь совпадения? Жанна – это сокращенное от Жаннет. Дарке похоже на Д’Арк. Кстати, ты девственница?

- Конечно!

- Возраст?

- Девятнадцать.

- Жанне тоже было девятнадцать, когда ее сожгли. – На этих словах голос де Рэ сорвался. Он на секунду прикрыл глаза, кашлянул и продолжил: – Самое главное: ты точная копия портрета.

Он показал на Жанну в доспехах. Жаннет еще раз на нее взглянула и окончательно убедилась: барон говорит правду. Форма носов, длина волос и размер грудей совпадали один в один.

- Теперь сначала, - продолжил рыцарь. – Когда тебя... на костре... в общем, я опоздал всего на пару часов. К тому времени все было кончено. Тело сожжено, вместе с личными вещами. Останки выброшены в реку. Мне не досталось ни частички на память о любимой: ни волоска с головы, ни обрывка одежды, ни Библии, которую она читала перед смертью.

Я бы их выкупил у палача за любую цену. Но от Жанны не оставили ни следа! Ни одного доказательства существования. Великую героиню вычеркнули из истории страны, в чем иностранным врагам помогли отечественные. Имею ввиду самых высоких – короля и церковь. Карл боялся ее популярности даже после смерти. Папа – что народ начнет ее обожествлять. Вещи самовольно превратят в реликвии, за спиной церкви начнут поклоняться Жанне как святой. Проклянут ее предателей.

Они оказались правы, но это в сторону. В Руане я застал только пепелище. В отчаянии хотел двинуть войско на Париж, чтобы отомстить трусливому и неблагодарному монарху. Но понял - нет смысла: деву Жанну не воскресить, все остальное утратило первостепенность. Решил отомстить по-другому - не дать умереть ей в народной памяти. Заказал спектакль «Орлеанская Дева», с которым артисты долгие годы колесили по стране.

Во мне же память жила, не давала покоя. Возмечтал невозможное - вернуть Жанну колдовским способом, с помощью чернокнижников и хиромантов.

К сожалению, попытка провалилась.

Ненависть к Карлу жгла огнем. Я зашел далеко: стал привечать его конкурента, обращаться с ним, как с коронованной особой. За слишком явное противодействие монарху со мной решили расправиться. Однако, самого богатого и высокородного вельможу страны просто так не убьешь и не арестуешь. Враги решили действовать иначе. Опорочить.  Меня объявили спятившим с ума, обозвали французским монстром, насильником и пожирателем детей, но меня это мало волновало. Я жаждал вернуть мою дорогую Жанну - любой ценой. Боялся с годами забыть ее лицо. Хотел иметь ее рядом. Заказал портрет. Вот он.

Барон обратил взгляд к картине.

- Теперь ты была со мной, во всяком случае – твой светлый образ. Но душа не успокоилась. Не верила, что ты потеряна навсегда. Я стал искать похожую девушку. Под именем Жюля де Лаваля возрождался в разные времена, в разных провинциях. Наконец, через полтысячелетие, мои усилия увенчала удача. Теперь ты со мной, дорогая Жанна...

Кто бы остался равнодушным к столь страстному, романтичному объяснению в любви? Только не Жаннет. С доверчиво распахнутыми глазами она внимала словам очаровательного барона. Внимала с энтузиазмом юной, впечатлительной души. Терзания Жиля она переживала как свои. Вместе печалилась, страдала, ненавидела, мечтала. Она слепо согласилась с утверждением: обвинения против него – беспочвенный поклеп. Она почти влюбилась, слушая сладкие признания. Значит, правду говорят: женщины любят ушами...

Простим им эту слабость, мы сегодня добрые.

Но не будем думать, что Жаннет совсем уж растаяла и погрузилась в состояние наивности до легковерия. Она еще сохраняла трезвость мысли и способность чисто по-женски просчитывать шансы. Оставалось непроясненным одно обстоятельство.

- Я слышала, вы женаты.

- Был. Я развелся, - ответил Жиль без запинки.

- Когда?

- Когда жена не родила мне наследника.

Объяснение звучало правдоподобно. Или Жаннет хотелось, чтобы оно звучало правдоподобно? Неважно. В принципе, это одно и то же. Нет причин Жилю не верить. Напротив, все доводы – в его пользу. Не будет же