и самое важное в такой ситуации, точно определить – свой или чужой? Спортивный космический глиссер был своим в доску и тоже радовался новому знакомству.
Очертаниями глиссер напоминал океанский катер формулы один – вытянутый, как наконечник стрелы, с чуть заметным утолщением рубки на корме. В кормовой кабине располагалось четыре анатомических кресла по два, справа и слева от прохода, ведущего в салон для пассажиров. Восемь глубоких кресел, оборудованных ремнями безопасности. В носовой части установлен огромный экран телевизора. Телеприемник мог служить пассажирам панорамным окном, а мог транслировать передачи или крутить любимые фильмы. Салон был прекрасен, но тесноват и темноват. Иоганн составил новый проект и отложил его до прихода Госпожи.
В сторону кормы, из ходовой рубки, ход шел в машинное отделение. Иоганн нырнул в полутемный трюм, восхищаясь порядком и чистотой моторного отсека. Атомный двигатель сверкал полированным металлом, на полу ни пылинки, освещение заработало, стоило ему подумать о ярких лампочках. Осозналась первая проблема – расходуемые материалы. Нужен оружейный плутоний и тяжелая вода для контура охлаждения. Нужен электролит для аккумуляторов. Нужен авиационный керосин и окислитель для движения в атмосфере.
Снежный Иоганн увлекся разговором со скучающим атомным двигателем, и не заметил появления Госпожи. В серебристой шелковой пижаме, она была обворожительна, как никогда.
-- Ну, что тут у нас? – она ловко поднялась по лесенке, ведущей от люка в нижней части космического аппарата, -- ага, помню… зажигание, сверхускорение, атомный мотор. Тут понятно. Пойдем, салон посмотрим.
Они нырнули в полумрак. Иоганн не успел надумать свет, и повелительница налетела на кресло.
-- Ой! – запоздалое освещение включилось, но лампы горели вполнакала, отчего темнота в углах становилась гуще. Северный Ветер растирала ушибленное колено и ругалась, на чем свет стоит, -- ну нет, это не салон, это погреб какой-то, подвал с телевизором, кинотеатр для сумасшедших, видеосалон рублевый! Иоганн, где ты там? Вот смотри – кресла убрать, вдоль стен поставить диваны. Кожу тисненную убрать, телевизор убрать, на пол – линолеум попрочней, вот здесь и здесь спальные места, на дай Бог ранят кого-нибудь, справа и слева от входа – стойки для оружия. Кроме того, надо поставить холодильник и кофеварку, небольшие такие… и лампочек сделай побольше… ни пса же не видно! Да, и высокочастотную печь тоже…
«Лампочки еле горят по причине разряженной батареи. Кроме того, нужен плутоний, керосин, окислитель и электролит. Десять человек, чтобы переделать интерьер. Обед для десяти человек» --- строчки последовательно появлялись в голове повелительницы, пару секунд светились и скромно исчезали.
-- Задача не из самых трудных. Гораздо труднее понять и объяснить, зачем я это делаю? – Госпожа Северный Ветер низко опустила голову так, чтобы не наткнуться на чей-нибудь взгляд и усталыми шагами направилась в свой рабочий кабинет.
Земные женщины не вызывали у Снежной Госпожи ни сочувствия, ни уважения. Куда ни шло – ведьмы, летающие или ходящие пешком, не важно. Остальные четыре миллиарда плакс и лживых мастериц использовать людей втемную, казались примитивными и претенциозными кривляками, не более того. Прошло всего-навсего двадцать лет и Повелительница Полюса вот-вот расплачется, сама не зная из-за чего. Из-за кого – знала. Из-за чего – никак не могла понять.
Самое главное, что ставило Госпожу в тупик, так это изменения, происходившие в глубине её души. Кто она теперь? Много лет и даже веков она была пришельцем для всей Вселенной. Она не человек. Она – Северный Ветер. Прямая линия сердечной активности. Вся радуга скручена в стерильный белый. Чувства спрессованы в одно презрительное спокойствие. Прямая линия из прошлого в будущее. Анти-Кандинский «Белый квадрат на белом фоне». Беззвучная музыка Джона Кейджа, соло на железной флейте без отверстий. Шкала Кельвина и Абсолютный Ноль. Минус двести семьдесят три по Цельсию. Сверхпроводимость. Сверхскорость. Сверхтекучесть. Сверхчеловечность. Прямая линия в дзэн. Она перечисляла, как заученные стихи, качества и символы, бывшие некогда предметом гордости. Теперь они стали неинтересны ей.
Деградация или вочеловечивание?
И почему ей так хочется плакать? И почему она не знает, как это делать?
Госпожа Северный Ветер умела выжимать из двигателей звездолета триста тысяч в секунду, обгоняя свет, и переходя в гиперпространство. Умела проложить курс до Альфы Лебедя и обратно. Умела останавливать время и лечить прикосновением рук. Умела управлять погодой на земном шаре, умела спасать и умела уничтожать безвозвратно. Умела царственно прощать и летать выше всех человеческих переживаний.
Богиней она была отменной. Беда была в том, что он не был богом. И не хотел им быть.
Смертный человек, из-за которого Госпожа собиралась плакать, был Воином. В его древнем славном роду все мужчины были морскими стражами. Иван Край сошел на берег не по своей воле. На твердой земле он увидел настоящую войну, во всей отвратительной неприглядности. Тотальную, бессмысленную, грязную. Воин отправился в последний поход. Самоубийственный, в случае успеха. Шевалье де Крэйон выступил в поход с целью уничтожить войну. Победить и уничтожить. И стать никому не нужным обломком прошлого.
Плакать расхотелось. Северный Ветер нашла ответ и теперь казалось, что более простого вопроса не встречала в своей жизни. Воин не хочет становится богом? Тогда богиня станет воином.
Кодекс Бусидо ясно определяет случаи, в которых самурай не должен плакать. От страха и от боли. Никто не смог ей объяснить, что такое страх. А вот, что такое боль, объяснять было не нужно. Слезы отменялись. По крайней мере, до победы.
Кстати, белоснежная форма с золотыми эполетами сидела как влитая и представляла миру новую Госпожу Северный Ветер. Божественную Воительницу неземной красоты. Она чувствовала, как в ней просыпалась сила. Умная, спокойная сила. Мир двинулся на один градус вокруг оси. Потом ещё один градус. И ещё один. Теперь это был другой мир. Добрый, понятный и ждущий спасения.
Работаем! Госпожа решительным жестом придвинула к себе телефонный аппарат:
-- Алло, Владимир Николаевич, добрый день! Госпожа Нордвинд на связи… да, да… Северный Полюс… да, да… брюнетка с короткой стрижкой… в снегах, в снегах… Вспомнили? Отлично! По делу, по делу. Сто грамм оружейного плутония… Какие могут быть шутки?! И срочно! Я не издеваюсь, я диктую код ситуации.
Пауза не успела затянуться. Главком ракетных войск, генерал армии Яковлев нарушил молчание первым. Он спрашивал, куда доставить груз и сколько у него на это времени.
-- Ваш вертолет с плутонием и специалистами нужен к половине шестого. Координаты места встречи, следующие… Честь имею, генерал армии!
Северный Ветер положила трубку и пожала золотыми эполетами:
-- Интересно, что это такое – «код ситуации»? Не забуду – спрошу у Ивана!
Минуту назад, она просто подслушала мысли генерала Яковлева, опираясь на его воспоминания об их официальной встрече много лет назад.
Выйдя в тонкий мир, Госпожа отыскала и вызвала бригаду тех же финских леших в помощь Иоганну. Через полчаса, на весь Северный Полюс завывали болгарки, скрежетали электродрели, очередями отстреливались перфораторы и злобно хрустела электросварка. Повелительница перебралась обратно в спальную комнату, поплотнее закрыла дверь, и засунула голову под подушку. Тишина и темнота, как одноместный космос. Тонкое тело отделилось от физического и скользнуло на самый высокий уровень нематериального мира. В иерархии духовных коммуникаций, контакт с Анастасией стоял очень высоко, чтобы никакие споры и раздоры не нарушали покой ее чистой души. Но Северный Ветер была от природы любопытной и отправила свое тонкое тело в лесную избушку, занесенную снегом по самую крышу.
Настя и сестра Вереск обедали. В деревянных мисках был суп из сушеных грибов. По правую руку Анастасии сидел рыжий кот Злотый и уплетал из плошки кошачьи консервы. Слева расположилась рысь Митра и облизывала свои короткие усы, доев миску супа. Рядом с Вереск, очень серьезно, грыз свою морковину белый заяц. Госпожа сфокусировала настройки, придавая тонкому телу хоть немного видимости. Реакция на привидение не была однозначной. Кот выгнул спину и зашипел. Рысь показала клыки, заяц перестал жевать и замер, поставив уши столбиком. Вереск уронила ложку, а из-за печки, вышел вразвалку сонный медведь. Он зевал во всю пасть и никак не мог понять – ему снится, что он медведь или всем собравшимся снится, что он медведь и при чем здесь китайская бабочка? Только Настя не удивилась и не испугалась, но вежливо попросила предупреждать о призрачном появлении, поскольку лесные звери к таким вещам не привыкли и могли испугаться.
-- Они же, как дети малые, дорогая Госпожа! Не сердитесь на них, пожалуйста! – заступилась за всех Анастасия, -- вы к нам с новостями или здесь новости поискать хотите?
-- С новостями, девушки, да с какими новостями. Кончилась спокойная жизнь, собирайтесь в поход! Через три часа я прилечу за вами, и времени будет только попрощаться. Приятного вам аппетита и до встречи. Как услышите адский вой, да грохот, так это не лягушонка в какой-то коробченке, а Госпожа Северный Ветер, включив форсаж, заходит на посадку.
И королева эффектно растаяла на глазах у всех. Потом было немного космической темноты, незаметно ставшей темнотой под двумя большими подушками в ее собственной спальне. На этом личный план подготовки к войне был выполнен. Неплохо было бы сделать новую прическу в стиле «милитари», но времени на это уже не было. Обидно, но таковы тяготы и лишения военного времени. Не зря же говорят: «à la guerre comme à la guerre»!
С привкусом французского настроения на губах, она задремала сладко и беззаботно. Ей снился шевалье Жан де Крэйон. Он читал ей ужасно неприличные стихи Верлена. Или они по-французски звучали так неприлично, так ласково и беззаботно. Нечаянно сложилась шутка: стихи Верлена — это поцелуи, которые можно послать по почте. Красивая влюбленная женщина улыбалась во сне своей шутке, снежному Иоганну, святому сатиру Верлену, финским лешим, генералу Яковлеву и всем-всем. Из улыбки Госпожи с вещами выехала грусть, зато поселилось уверенное ожидание. Чему должно быть, обязательно будет, а потом придет Иван. Придет, чтобы остаться.
-- Просыпайтесь, ваше высочество! Вас ждут великие дела!
Рядом с постелью стояла белая медведиха Эмма.
-- До вылета полчаса. Кофе закипел минуту назад. Униформа готова. Ваши вещи собраны и погружены. Корабль перестроен и заправлен. Придворные собрались проводить вас, Госпожа.
Северный Ветер обняла медвежью сильную шею и запустила пальцы в густую шерсть желтоватого оттенка. Шуба Эммы колола щеки и царапала ладони. Темное природное тепло, притягивала тело, как магнит притягивает потерявшийся кусочек железа. А, кроме того, было похоже на парное молоко, пропитанное природным теплом. Молоко, как живая часть коровы, которой она делится с тобой. И пить его надо не по-городскому, из чашки, а по-хуторскому – прямо из бадейки, насколько хватит желания и дыхания, с
