месте.
- Водоскат это чего? - тихо спросил Василий Андрея.
- Ну, водопад такой, небольшой, - пояснил тот.
- А - а! - понял повар, и на лице его отразился явный страх. прошлое купание в Аяле с намертво зажатой в руке веревкой оставило неизгладимый след в душе повара.
- Хреново, - подвел итог Золотов, и после коротких раздумий поднялся на ноги. - Значит надо обходить по суше.
Снова пришлось выпускать из лодки воздух, упаковывать ее в ремни и карабкаться вверх, правда на более пологие чем на берегах Чайдаха сопки. От этого путешествие их не стало более приятным. Тайга в этой части Сибири пошла другая. Исчезли лиственные породы деревьев, кедрач. Зато лиственница, ель и пихта стояли так густо, что в лесу царил полумрак. Трава в этих местах почти не росла, зато появился папоротник, податливый мох мягко пружинил под ногой. Часто попадались завалы. Столетние, переспевшие пихты и ели падая на землю выворачивали своими стелющимися по земле корнями огромные пласты земли - выскори, наподобие щитов перегораживающих дорогу компаньонам.
- Вот как нарочно, а? - сказал полковник Золотову на одном из привалов, опускаясь рядом с ним на ствол поваленного дерева и тяжело переводя дух. - Ты заметил, что они попадаются нам строго перпендикулярно нашему движению? Нет такого чтобы как то в сторону упасть, а все в одну сторону!
- А тебе не понятно что ли? - отозвался финансист, оторвавшись от пошедшей по кругу фляжки с водой. -Постоянные ветры, с океана, ничего сложного тут нет.
Кроме кустов и густого подлеска надо было продираться через кроны упавших деревьев, и это было хуже всего. Стволы деревьев сгнили и рассыпались под ногами, а высохшие сучья наоборот, приобрели удивительную твердость и как старческие пальцы цепко хватали путников за одежду. Даже прочнейшая шведская ткань трещала и рвалась, так что яркие импортные куртки вскоре стали похожи на парадный наряд пугала.
Осматривая на очередном привале огромную дыру на рукаве, доктор заметил:
- Мы, похоже, д-домой голыми прийдем.
- Твой дом тюрьма, - не открывая глаз съехидничал полковник.
- А - а т-твой вообще могила! - заторопился с ответом Андрей.
- Хватит вам! Как пацаны, - с досадой в голосе прервал Золотов готовившийся разгореться скандал.
- А ч-что он выступает тут? - горячился доктор. - завел нас х- хрен знает куда и еще посмеивается!
- Посмотрим куда бы ты завел нас! - окрысился полковник. - Может это ты и стуканул охотнику, что Пашку в тайге подстрелили позапрошлой осенью?
Сказав это полковник вдруг вспомнил, что как раз он сам и рассказал Астахову про Пашкино несчастье. Степаныч машинально прикусил язык, но доктор уже сам топил себя.
- Ну, я г-говорил ему про Пашкину рану, а что?
Немой гигант, до этого безучастно слушавший разговор сидя напротив них перегнулся вперед и постучал кулаком доктору по голове, а потом крутанул у своего виска указательным пальцем.
- Ну и что такое я ему сказал? - запротестовал Андрей. - Что здесь особенного?
- А особенно то, что это как раз Семён тогда Пашку и подстрелил, соответственно обеспечив тебя работенкой, Эскулап ты наш малолитражный, уже издевательским тоном закончил Степаныч.
- Но и если бы ты тогда на авось не понадеялся, а добил его, мы бы не имели сейчас таких проблем, снайпер ты наш косоглазый! - в тон ему осадил артиллериста Золотов.
- Тогда бы ваш любимый Пашечка истек кровью, и ни какой док ему бы уже не помог! - взорвался на крик полковник. В ту же секунду громадная ладонь немого шофера с размаху въехала в лицо Степаныча, как пушинку опрокинув того со ствол дерева, только подошвы с подковками мелькнули в воздухе.
- Хватит! - вскакивая заорал теперь уже Золотов. - Хватит выяснять кто и в чём виноват! Все виноваты. Выходить надо отсюда, а вы скоро сами друг другу глотки перережете!
Он перевел дух, за это время Степаныч с кряхтеньем и треском выбрался из бурелома с разбитым носом.
- Пошли, - скомандовал Золотов. - А то мы сегодня не обойдем эти чёртовы пороги.
Он прислушался, вслед за ним все остальные затаили дыхание. Даже сюда, метров за триста от реки долетал шум ее норовистого течения.
На следующем привале поневоле всех тормознул доктор. Золотов обратил внимание, что Андрей, сосредоточенно о чём то думающий, машинально ежится, словно ему мешает что-то.
- Андрей, ты что так дергаешься? - спросил Золотов.
- А - а? Кто, я? Да, колет ч-что-то, под лопаткой.
Доктор хотел было снова уйти в свои мысли, но вдруг вскочил и начал быстро раздеваться.
- Ну, й-есть что? - спросил он, поворачиваясь спиной к попутчикам. Первым догадался Степаныч.
- Сидит, - подтвердил он, - только головка торчит. А вот еще, но этот впиться не успел.
Сразу же начался повальный взаимный осмотр. Оказалось, что все они были просто обсыпаны клещами. По счастью эти представители кровососущих находились по верх одежды, лишь доктор, лишенный головного убора, познакомился с этой тварью более близко. Золотов из предосторожности, дабы защитить шею,
поддел под свое "американское кепи" большой носовой платок, сразу став похожим на какого то бедуина. Полковник для этих же целей не пожалел майку, а Василий свой поварской передник. Оставалась главная проблема: что же делать с доктором и его крошечным вампиром?
- В т-таких случаях подсолнечным маслом капают, и он сам вылазит, сказал доктор.
- Где бы еще его взять, твое масло? - в обычной своей грубоватой манере спросил Степаныч. - Может сбегать в ближайший магазин?
- А т-тебе конечно, х-хорошо. Загнусь от энцефалита, а ты только плясать будешь. Поди и не похороните, бросите к-как того на болоте!
- Да я тебя и сейчас живьем бы закопал, лишь бы ты мне нервы не мотал своим нытьем! - признался полковник.
- Вот-вот, от тебя иного и не жди. Т-ты и Семёна наверняка хотел убить, ты же тоже тогда с-с Пашкой в тайге был?...
- Да хватит вам! Давайте думать что делать с клещом? Какие есть еще методы? - еле остановил ругань Золотов.
- Просто попробовать вытащить его... - начал было повар.
- Да бесполезно, - оборвал Степаныч, - всё равно головка там останется.
- Может надрез сделать и вытащить? - предложил Золотов.
- Без наркоза? - ухмыльнулся полковник. - Это он у нас хирург, а не мы.
- А что еще делать то? - спросил финансист, вытаскивая из ножен отточенный до бритвенной остроты охотничий нож. - Ложись, - велел он врачу. Когда тот послушно улегся на мшистой подстилке, Золотов, прокалив нож над пламене зажигалки, протянул его полковнику. - На, режь.
Полковник протянул было руку, но тут запротестовал доктор.
- Этот!? - дернулся снизу Андрей. - Ни за что! Он же меня п-просто напросто п-прирежет!
- Ну а кто тебя резать будет? - разозлился Золотов. - Я не могу, Паш, может быть ты?
Паша осторожно взял в руки нож, сразу показавшийся в его огромной ладони не больше перочинного.
- Паш, ты ему заодно и обрезание сделай, - ехидно подсказал полковник.
Немому гиганту это предложение не понравилось, он посмотрел на голую спину доктора и отчаянно замотал головой. Золотов уже разочарованно развел руки, но тут неожиданно вперед выступил Василий, он молча забрал
из толстых ка сосиски пальцев Паши нож и подойдя к доктору попросил: - Держите его.
Сначала все опешили, но тон, которым говорил повар, был по деловому сух, и Паша, полковник и сам Золотов навалились на доктора не давая ему не только что дернуться, но и вздохнуть. Андрей только болезненно вскрикнул, затем еще раз.
- Готово, - сказал Василий, поднимаясь с земли. Вскоре все разглядывали микроскопическую тварь с черным круглым туловищем не больше типографской точки. Золотов отобрал у полковника его любимую плоскую фуражку и вылил на рану зашипевшего доктора остатки арманьяка. Степаныч, с горестным лицом наблюдавший за этой сценой, даже облизнулся с алчностью мультипликационного волка.
Все эти медицинские процедуры поневоле задержали продвижение небольшого отряда Золотова, что и позволило Астахову рассмотреть на горизонте дым далёкого костра.
28. Поститься не вредно, но...
Астахов же не спешил. Остаток вечера и всю ночь он посвятил своим запасам мяса, сварив, и подкоптив его на костре. С утра же он двинулся вдоль реки вниз по течению, и через пару километров нашел небольшой лесок с несколькими сухостойными деревьями. Срубив их он к вечеру соорудил небольшой плотик шириной в четыре брёвнышка и длиной не более трех метров. До ночи он успел добраться до первой Золотовской стоянки, где и заночевал. Весь остальной путь он повторял в точности до мелочей. В пороги со своим утлым саликом скрепленном тальником он соваться не стал, отправившись вдоль берега пешком. Для наметанного глаза охотника тропа оставшаяся от прошедших компаньонов Золотова казались чем то вроде Невского проспекта. Он абсолютно четко определил что идут все те же пятеро, опережая его более чем на двое сутки. Теперь начиналась гонка за лидером.
Там где Золотов и его команда снова начали сплавляться на лодке, Астахов пошел пешком. Он почувствовал характер этой реки, и вскоре действительно увидел среди прибрежной гальки и песка знакомые отпечатки рифленых солдатских сапог. Лишь через два дня Астахов взобравшись на сопку и осмотре окрестности в бинокль р ешил, что пришла пора строить плот. На этот раз у него получилось нечто солидное: шесть бревен довольно приличного диаметра и длиной не менее пяти метров. Для управления этим речным "дредноутом" Семён вперед ' пристроил длинное, массивное весло, вырубленное из трехметровой пихты. Привязав к поперечинам свой скромный груз и повизгивающую от неудовольствия лайку, Астахов перекрестился и оттолкнулся от берега шестом. Теперь он продвигался вперед очень быстро. Река успокоилась, а затем и совсем влилась какую то другую, более мощную реку. Редкие шиверы и перекаты Астахов проходил легко, хотя и не был особым специалистом по сплаву, так, пару раз сплавлялся с друзьями туристами на надувных плотах, да один раз уже геологом пришлось вот так же, на плоте, выбираться из тайги до людей со сломавшим ног товарищем.
Хорошо у них тогда работал в экспедиции Савелий Варламов, промысловик из староверов, типичный Енисейский кержак. Именно от него Семён усвоил хитрую науку построения плота без единого гвоздя, только на деревянных штифтах и связках гибкого тальника.
Плавание выдавалось спокойным, Семён не тратил много времени на приготовление пищи, выручала копченая козлятина, да сплетенная из того же гибкого тальника "морда". Регулярно закидывая ее на ночь в реку Астахов неизменно выбирал с утра две, три рыбины, получая приятное разнообразие к своему столу. Издалека заметив на берегу всегда приметные кострища его предшественников, охотник приставал к берегу и внимательно осматривал место ночевки невольных попутчиков. Первым делом он убеждался, что следы всё те же, затем клал ладонь на золу прикидывая по остаточному теплу когда же жгли этот костер люди. Судя по всем приметам он догонял их. И Астахов знал почему. За последние три ночевки он не нашел у костра ни одной косточки, ни звериной, ни рыбьей.
Да, Золотов и его свита голодали. Подстреленный Степанычем заяц оказался последней охотничьей удачей полковника. Все его попытки добыть хоть какую то дичь не приводили ни к чему. Тайга в этих местах по прежнему была чисто хвойная, дремучая, заваленная
