дубовый гроб, и одним движением швырнула его через борт.
Анастасия смотрела в открытое море и тихо беседовало с ним. Море было живым другом, сильным, мудрым и щедрым. Для Вереск, таким же другом, была Луна. Для Лены другом был Город. Море дарило Насте покой и силу. Этого понадобится много-много. Потом. Нет, прямо сейчас.
Негромкие рассказы моря слышала только она, с детства удивляясь невнимательности других. Сегодня море жаловалось, как устали его волны от нескончаемого шторма, сколько потерянных в толкотне, пенных гребешков и барашков, надо найти и пришить на место, каких сил и нервов будет стоить разглаживание смятой морской глади. А сколько маленьких бурунов запуталось в придонных водорослях? А тонны взбаламученного песка? От него чешутся и краснеют глаза у всех рыб, и он отвратительно скрипит на зубах.
Море говорило и говорило. Шторм затихал и ветер приводил себя в порядок, расчесывая длинные спутанные волосы. Восемь баллов сменилось пятью, пять решило, что хватит и трех, три балла утомленно сползли до совершенно тихой воды. Море утомилось рассказом обо всех своих неприятностях, тем более что неприятности, к этому времени, уже закончились. Сестра Анастасия показала жестом, что пора пошептаться по секрету. Море сделало из воды огромное ухо и придвинула его к самому борту. Настя перегнулась через леера и шепотом сообщила:
-- Мы привезли тебе новую русалку Варвару. У нее очень сильный характер. Сегодняшние десять баллов – ее протест и нежелание уходить. Постарайся с ней помягче, морюшко! Ты же умное и доброе!
-- Красивая? – спросило море.
-- Красивая и несчастная, -- ответила Настя.
-- Понятно! Счастливым и на суше хорошо, -- прошелестели волны, -- голая или одетая?
-- Одетая, и еще как одетая. Там одного золота на парадной форме грамм двести.
-- Пойду, избавлю бедняжку от золотых кандалов. Смерть – начало свободы. Скажи, а приходить на берег и горевать о ней, кто-нибудь будет?
-- Я приду. Можно?
-- Тебе можно. Только не говори никому, надоели всякие мезальянсы. И карантин выжди.
Они помолчали минуту-другую, как добрые друзья, которым есть, что вспомнить, но совсем не обязательно об этом говорить.
-- Приходи сюда, я отпущщщщу ее, если ты позовешшшшь…. Пора идти знакомитьссся…. Прощщщщщ… Фчшшшшшь….
Поверхность воды стала ровным зеркалом из расплавленного покоя. Прозрачной и хрупкой.
-- Дедушкагенераливаниванович! Разреши покомандовать!
Генерал Край, секунду назад, вернулся в свое тело из купе-люкс курьерского поезда, летевшего в темноте, сквозь восставшую Литву. Он кивнул на всякий случай, заранее соглашаясь с любым внучкиным словом или действием.
-- Морская пехота, слушай мою команду! – Настя взяла в ходовой рубке жестяной рупор, и с удовольствием рявкнула на все море, -- домой! Домой полным ходом! Переговоры будут проходить в помещении яхт-клуба. Там непременно найдется тихая комната без прослушки.
-- Полный вперед!!!
-- Есть полный!!!
Она аккуратно поставила рупор на палубу и продолжила обычным голосом:
-- Я не знаю, как вы умеете воевать. Наверно, очень отважно. Но хоронить вы не умеете никак! Не беритесь никогда за незнакомое дело. Пожалуйста!
