романтики.
Новенькая панельная пятиэтажка ничем не выделялась среди таких же шедевров архитектуры на этой улице. Мы заскочили в средний подъезд и перевели дух. С нас не капала вода. Она текла струями и ручьями, моментально превратив весь пол в одну большую лужу.
- Бегом на четвертый! - скомандовала тётя Оля. - Обтечет по дороге.
- И лестницу заодно помоем... Ой!
Шлепок по мокрой заднице получился оглушительно громким и очень даже чувствительным. Мне даже пришлось подождать на площадке. Естественно, мокрые штаны не так мешают двигать ногами, как мокрый подол. Тётя Оля вытащила, наконец, ключ, справившись с заевшей молнией сумки, и мы оказались внутри.
-Стой! Снимай с себя всё! У меня здесь всё новое. Мне тут мокрый барбос ни к чему! Разденешься, проходи в комнату.
Последние слова я услышал уже из-за двери совмещенного санузла, куда тётя Оля влетела, не позаботившись даже закрыть входную дверь. Я захлопнул дверь и стащил с себя мокрую липучую рубашку, кинул её в угол крохотной прихожей. Туда же отправились сандалии и брюки. Плавки... Караул! Как я в них буду сидеть? Хотя бы отжать надо. А если она выйдет?! Быстро надо! Уткнувшись носом в угол, трясясь от стыда, я содрал с себя плавки и мигом выкрутил их над кучкой своих мокрых шмоток. В чертовом трикотаже оказалось до фига воды. Страшно торопясь, натянул плавки обратно... Задом наперёд и обеими ногами в одну половину. Блииин! Жутко матюкаясь про себя, стянул их и, перевернув, надел правильно.
В комнате оказалось очень сухо, тепло и уютно. Тётя Оля умела устраиваться. Очень неуютно было мне. Пришел в гости, называется. Первый раз в доме - голый дурак. В зеркальной дверке шкафа слишком хорошо была видна моя нелепая фигура в окружении идеального порядка. Ступая босыми ногами по тёплому шершавому паласу, я подошел к окну. На улице лило ещё сильней, чем раньше. Прямо тропический ливень из индийского кино. Которого я терпеть не мог за писклявые песни посреди приторных мелодрам и идиотских ситуаций. А моя ситуация, что, не идиотская? Придурок... Настроение упало ниже абсолютного нуля. Я даже слегка всхлипнул погружаясь в пучину тоскливого отчаяния. Полный беспросвет.
- А вот и я!
Таким оригинальным способом тётя Оля возвестила о своём появлении. Она неслышно вошла в комнату и, видимо уже успела некоторое время полюбоваться мной, предающимся душевным мучениям вселенского масштаба.
- Что там интересного, кроме мокрой воды? Ты её давно не видел? Соскучился?
Её чудесный насмешливый голос вернул меня из пучин инферно в реальный мир.
Ещё влажные длинные каштановые волосы свободно рассыпались по плечам. Она была одета в простенький халатик в каких-то светло-зелёных цветочках, небрежно завязанный сбоку пояском, и улыбалась так, что моя траурная рожа немедленно сменила выражение.
- Сейчас быстренько согреемся чаем, а потом будем обедать. Я же обещала бабушке накормить ребенка. Садись к здесь, к секретеру. На кухне у меня полный балаган.... Стоп! Ты же в мокрых. Счас. Что-нибудь подстелю.
Она быстро повернулась в поисках подходящей подстилки, и от этого резкого движения поясок халатика развязался. Полы его разошлись примерно на две ладони...
Что со мной стало... не знаю, но весь мир куда-то исчез. Я видел только Это.
Открылось светло-шоколадное тело от шеи и до ослепительно белой полоски внизу. А посередине белого был тёмно-коричневый треугольник, такой в завитушках... и белая полоска вверху, а сбоку выглядывало белое и круглое.
Под халатиком ничего не было! Нет, было... была...
Если бы не подоконник, я бы, наверно, упал. Но он дал мне опору. Уловив движение, которым она попыталась закрыться, я только смог просипеть пересохшим горлом:
- Нет... не надо... смотреть... хочу...
- Хочешь - смотри.
Судя по голосу, она продолжала улыбаться. Но я не видел улыбки. Я смотрел.
- Ну, всё? Достаточно? Или ещё не насмотрелся?
-Нет... Я... Можно...? - моя крыша, похоже, уехала безвозвратно, потому что руки сделали движение, как будто раздвигают занавес. Говорить не получалось.
Тётя Оля рассмеялась.
- Ты хочешь меня увидеть голой? Совсем? Правда хочешь? Ты меня об этом просишь? Да?
- Правда. Прошу. Очень. Можно? - просипел я с трудом.
Она отступила на шаг и слегка повела плечами. Халатик соскользнул, задержавшись на полусогнутых в локтях руках.
Великолепные, круглые, большие белые груди и полоска молочно белой кожи между ними. Розовые сосочки задорно торчали вверх. Белое уходило назад, на спину. А в самом низу живота и на бедрах была такая же белая полоса. По середине её там был аккуратный треугольничек из темно-каштановых кучеряшек. Всё остальное было нежно-шоколадного цвета. Чуть-чуть выпуклый, с заметной мускулатурой животик. Маленький, трогательный пупочек, длинные стройные ноги, круглые блестящие плечи... Всё это было открыто и на все можно было смотреть!
Тётя Оля медленно повернулась ко мне спиной. Опустила руки. Халатик упал на пол.
Длинная нежно-загорелая спина с белой полоской от купальника. А ниже - белая, круглая, какая-то сияющая попа! Промежуток между её изящными половинками плавной дугой уходил вниз, между бёдрами. Уводил в темноту, в тайну.
Это изумительное существо, это чудо... подняла руки и, потянулась как просыпающаяся кошка. Не опуская рук, она снова также медленно повернулась и, немного расставив ноги, осталась стоять так. Это было прекрасно и это было невероятно. Знакомая с детства тётя вдруг превратилась в чудо! В нескольких шагах от меня стояла Голая Женщина невероятной красоты и наготы. И она показывала мне - себя. Я смотрел и не мог насмотреться. Время исчезло. Было изумительно и почему-то больно.
- Ну как, всё рассмотрел, малыш?
Её голос был тёплым, добрым и заботливым.
- Тебе нравится, юноша пылкий со взором горящим? Можешь подойти поближе.
В ответ я только застонал.
- Что с тобой?! Ты сейчас в обморок брякнешься.
Она внимательно посмотрела на меня и вдруг расхохоталась.
- Мой подарок тебе тесноват!
Чудесная нагая женщина приблизилась ко мне. Её тёплые нежные руки ласково коснулись моего тела. Она присела на корточки передо мной и попыталась стянуть с меня плавки. Ей это удалось не сразу. Мешал предельно напряженный член. Только сильно оттянув резинку, ей удалось сдернуть их вниз.
- Ого! Такой гордый и сильный! И красивый. И смотрит прямо на меня.
Её рука осторожно погладила волоски вокруг, нежно приподняла яички. Всё поплыло перед глазами, в голове зазвенел оглушительный колокол, и из меня ударила мощная струя, которая залила тёте Оле всю левую грудь и текла на живот и даже попала ей на лицо.
Не знаю, как я не умер от стыда. Я был уверен, что сейчас получу по морде, что меня так, голым выкинут за дверь.
- Прррооостите! Прррооостите ради бога! Тетя Оля, я не хотел.... само так!
Но, оказалось, что она и не думала обижаться. Она взяла обеими руками виновника происшествия, наклонилась и нежно поцеловала его в головку.
- По крайней мере, ты уже не спятишь! - к ней вернулась её обычная веселая ирония. - Тебе пора становиться мужчиной.
Я постепенно восстанавливал способность соображать. Наваждение рассеивалось. Мозги со скрипом возвращались на место.
Рядом со мной на полу сидела очаровательная женщина, голенькая и весёлая, перемазюканная мною чуть не с головы до ног и, по всей видимости, никак этим не огорченная. А я смотрел на неё и чувствовал свою улыбку до ушей. Даже дальше ушей. Это было блаженство... Я мог любоваться ею бесконечно, но было что-то ещё, чего пока ещё не было, чего-то не хватало...
- Тётя Оля, а можно Вас потрогать?
Она покатилась со смеху.
- Конечно, чудак! Ты не понял? Всё можно! Можно всё! Ты меня заляпал, ты и будешь отмывать.
Легко вскочила на ноги и, как была, голышом, встала по стойке «смирно» и отрапортовала:
- Смертельная опасность ликвидирована путем не туда направленного неуправляемого взрыва!
И снова расхохоталась.
Ужасаясь собственной наглости, я обеими руками обнял тётю Олю и осторожно прижал её к себе. И почувствовал, как она сама прижимается ещё ближе, теснее, сама обнимает меня... Всем своим телом я чувствовал её. Мои руки сами собой блуждали по её спине, спускаясь всё ниже. Ладони легли на попу. Я почувствовал, как она напряглась и чуть было не отпустил, но чудесное тело вдруг еще сильнее прижалось к моему, и я услышал шёпот:
- Какой же ты милый и нежный, малыш. Не бойся, сожми её сильнее, так хорошо... ммммм...
Она обняла меня за шею.
- Поцелуй меня, малыш.
Целовался я не в первый раз. В третий. Но то была детская забава, играли нa желания в бутылочку. Так, чепуха. Сейчас это было другое. Это было, как земля и небо. И небо было седьмое. Я почувствовал слабость в коленках и стал садится на пол. Руки сами собой разжались, и тётя Оля медленно села рядом со мной.
- Ты - чудо, малыш. Нам ещё будет очень-очень хорошо.
Она помолчала несколько секунд. Или минут...
- Ух, и пошалим же мы с тобой! Пока приди в себя. Ты такой смешной, обалделый. Хочешь, поваляйся тут, а хочешь - лезь на тахту. А я займусь женским делом: приготовлю, чем тебя кормить. Силы тебе понадобятся.
Она потянулась к валявшемуся рядом халатику. Терять мне уже было нечего.
– Тётя Оля, а можно Вас попросить? Вы только не обижайтесь.
– Не обижусь, ну.
– Не одевайтесь, пожалуйста. Ну, Вы такая... ну, можно?
-Ты хочешь, чтобы я всё время разгуливала голой? Неплохая идея! Но при одном условии: ты тоже. Согласен? И не будешь прикрывать руками свою красу. Тоже мне, стыдливая дева!
– Не буду.... Странно, мне совсем не стыдно, когда Вы на меня смотрите. Даже приятно.
– Уже приступил к анализу, мыслитель! Дай башке отдохнуть хоть на каникулах.
Она встала с пола и повернулась ко мне спиной.
- Поцелуй меня в попу и благослови на подвиг кулинарный. Нуууу, хватит, голодненький ты мой.
И она исчезла на кухне. А я полез на тахту...
Похоже, я отключился надолго. В чувство меня привёл лёгкий шлепок, и, как всегда насмешливый, голос тёти Оли.
- Восстань, пророк, довольно спать. Брысь руки мыть и будешь жрать.
Я открыл глаза. Ну и сон! Но я ж уже не сплю... Так не бывает. Рядом со мной сидела, беззаботно улыбаясь, голая тётя Оля и совершенно нахально меня разглядывала. На секунду мне стало жутко стыдно и... она перехватила мою руку.
- Всё равно в руке не спрячешь. Слишком большой.
– Вы меня прямо
Я - ханжа.
НИКОГДА не читаю то, что называется эротикой.
Красоту обнаженного тела воспринимаю сугубо с эстетической точки зрения.
Не как предмет для обучения сексуальным практикам.
Хотя считаю это обучение полезным. Но... в техническом, а не эстетском плане.
Вот такая я замшелая ханжа!