Плёнка перемотана в кассету, извлечена из камеры и отправлена в холодильник. Ещё одна, и можно будет разводить реактивы. Да, тот чувак из «Советского фото» дело знает. Телевик в жанре – это вещь!
«Полтинником» в упор такие сценки не снимешь. А если вздумаешь снимать, так мигом изменят поведение. И могут побить не только оптику. Я бережно уложил бочонок объектива в коробку и задвинул её подальше, чтоб не упала. Да, МТО – это не «Таир». Короткий, компактный. И десятикратный зум... Папа знал мою мечту о фоторужье. Но это – лучше. Такой подарок на день рождения! Мужик – мужику!
- Контик, ты уже дома?
- Да, мам.
- Я не услышала, как ты вошёл.
- У тебя телевизор орёт.
- Час назад звонила Оля. Ты ей очень нужен.
Очень нужен, значит что-то серьёзное. Я пошёл к маме. По телевизору шли «Кинопутешествия» с Сенкевичем.
- Ты ей перезвони на работу, она ещё там. Если нужно – поезжай. Впереди два выходных. Понадобится остаться – не возражаю. У тебя в понедельник все пары из тех, что ты проезжаешь на старых запасах, так что ничего страшного.
- Мы чётко условились об уроках. Оля не из тех, что ломает порядок с бухты-барахты. Что-то стряслось.
- Не играй в угадайку, звони.
Я набрал коммутатор химкомбината, назвал пароль, и меня перевели на лабораторию.
- Контик, ты?! Умница, что перезвонил. У меня дома проблема. Сама не тяну. Нужна твоя башка и руки.
- Срочно? Я могу приехать сейчас.
- Не очень срочно. Завтра с утра начнём разбираться. У меня тут тоже запарка. Даже не знаю, когда освобожусь.
- Завтра в десять?
- Жду. Но, если можешь раньше...
Мама смотрела на меня своим «особым» взглядом.
- Выбирая профессию, выбираешь судьбу. Ты выбрал дважды. Тяни лямку, эстет!
- Мам, не цитируй мне Смуула! Что у неё там такое, хоть бы намекнула.
- По телефону полу-секретного предприятия... Не ломай голову. Лучше выспись с запасом. По крайней мере, Олин приём быстрого засыпания у меня срабатывает безотказно. Даже после общения с нашим начмедом.
- Как говорит Генка, пожрать, поспать и пос... писать надо при любой возможности.
- Иди уже, дай досмотреть!
Стакан тёплой воды с мёдом, скользящая релаксация под душем и – в люлю.
*******
После того нашего с тётей Олей первого урока прошло больше года. Ей тогда пришла в голову дельная мысль: совместить её новоселье с моим днём рождения. Таким образом решались проблемы большой толпы, чего мы оба терпеть не могли, и родственников, которых «нельзя не пригласить». А они приходят со своими дурацкими подарками и со своими детьми, которым приторно ставят Марика в пример, и тошнотворно выражают папе с мамой восхищение сыночком, с обязательным рефреном: «Только бы не сглазить!». А потом Марик должен им играть на пианино Шопена, в котором они смыслят, как овца в контрапункте. Я им раз сыграл. Попурри из канкана с собачьим вальсом. Бурные и продолжительные...
Сдвинув мой день рождения на неделю, отделались от родни неотбиваемым объяснением: пригласили на новоселье такие люди, что отказать немыслимо, вы уж простите. И собрались у Оли. Всего десять самых близких друзей: нас трое, сама Оля и ещё шестеро. Все давно между собой знакомы, все дружат много лет, знают друг друга как облупленных, и не надо ни перед кем корчить из себя невесть какую цацу.
Интерьер новенькой однушки поразил гостей. Хоть бы один нормальный предмет мебели! Зато полированный столб из нержавейки...
Не вдаваясь в долгие объяснения, Оля изящно изогнулась, взялась обеими руками за блестящую сталь и без видимого напряжения вытянулась горизонтально, параллельно полу. Из этой позиции она как-то неуловимо перетекла под самый – не так, чтобы высокий – потолок, держась только на одной ноге, изобразила нечто вроде «ласточки», и вдруг оказалась стоящей на полу на руках, а через долю секунды уже была на ногах и страшно серьёзно раскланивалась перед почтенной публикой.
- Уважаемые дамы и господа! Приношу глубокие извинения за слишком короткий номер. Не имею ни малейшего желания хвастаться своим исподним.
И жестом примерной девочки скромненько одёрнула свою мини юбку.
- Ох, ни х... фига себе у меня начальство! – выразил всеобщее мнение Иван Николаевич, Олин заместитель.
- Олечка, а на чём мы тебя будем угощать? На полу, по восточному? Тогда тащи клеёнку. Жалко такой палас.
Папа, как всегда, был предельно практичен.
- Контик, готов? Валяй!
Я повернул спрятанную под подоконником рукоятку. Деревянная панель приняла горизонтальное положение, и я потащил её к середине комнаты. Не саму, разумеется, а вместе с плоским ящиком, к которому она была прикреплена. Панель была двойной. Я нащупал под ней стопор, и освободил опору, на которую и пришлась тяжесть столешницы. Верхняя половина перевернулась на шарнире и перед мягко говоря, опешившими, гостями предстал изящный обеденный стол аккурат на десять персон.
- Вот это стол, на нём едят. Вот это стул, на нём сидят.
Она открыла боковую дверку.
- С каждой стороны по четыре. Ещё два на кухне. Тащите сюда. Хоромы тесноваты, приходится экономить место. Ну, хорош таращиться! Я тут ещё много чего намудрила. Мы на пьянку собрались или погулять? Выгружайте живо, чего с вами бог послал!
Хорошо тогда отметили: и Олину квартиру, и моё семнадцатилетие. Как мы с ней планировали, в подходящий момент Оля заявила:
- Ты, юное дарование! Да-да, ты! Ты долго ещё собираешься обзывать меня тётей?! Старухой больше быть не желаю. Выпьем на брудершафт и перейдем на ты. Боря, налей сыну чего-нибудь достойного его взрослого возраста.
- Стоп! Какой-такой брудершафт? Вы что, братья? Один в штанах, а другой в юбке?
Это вмешался Нукзар.
- Будете пить вахтангури! Это тоже самое, но это будет правильно.
- Ну, Контик, на ты!
- Вахтангури!
Несколько дней ничего не происходило. Потом мама, придя с работы, сходу объявила:
- Едем к Ольге!
За рулём нашего роскошного «Запорожца» мама смотрелась замечательно.
Ни слова до прибытия в пункт назначения. На её лице вполне могла быть паранджа – всё равно никакого выражения. Я здорово струхнул, но постепенно, прокрутив в своей «мозгорубке» (папин термин) ситуацию многократно и всесторонне, совершенно успокоился. Интересно, как это они мне преподнесут. В том, что будут сюрпризы – ни малейших сомнений, но и в полном хэппиэнде сомнений не оставалось.
По тому, как подруги обнялись и расцеловались, отсутствие сомнений трансформировалось в полную уверенность, и я занял место в четвертом ряду партера.
- Рита, ты садись там, я – тут, а ты стулом обойдёшься. Тащи из кухни.
Когда из всех присутствующих на саммите высоких – в самом геометрическом смысле – сторон образовался правильный треугольник, мама, совершенно обычным голосом, как будто продолжая разговор:
- Пока у тебя каникулы, будешь учиться у Оли, сколько она сочтёт нужным.
С первого сентября – так, чтобы это не мешало школе. Ты реально идёшь на медаль и... – она сделала жест: и так мол ясно.
Оля кивнула в знак полнейшего согласия.
- Один вопрос, Марк. Такие решения принимаются один раз. Ты всё обдумал, я знаю. Потянешь педагогическую программу? Быть умелым любовником – это одно, а вешать на себя человеческие судьбы и не сломаться самому, не... Она подбирала слово.
- Не стать уродом, мам.
- Ты ответил, сын.
В ту же минуту на кухне соловьём залился чайник. Я взял это дело на себя. Надо же, как она точно подгадала! Интересно, как делается такой психологический расчёт? Ясно, что они в сговоре, но чтоб так точно...
- Олька, чего в тебе больше: инженера или или ведьмы?
- Вот этого.
- Чего это?
- Дистанционное управление. По журналу «Моделист-конструктор».
Мама расхохоталась.
- Сделаешь мне такое? Мощно работает на образ.
- Закажу ребятам. Контик, как там чай?! Варенье на полке справа, в фигуристой банке. Тащи сюда, на секретер.
Надо же, два диода-три триода – вся психология. Похоже, у неё много такого.
Учиться мне ещё, учиться и без конца учиться, как завещал кто-то великий. Не дурак был.
– В общем, когда стало ясно, что под влиянием гормонов Контик вот-вот приступит к действиям, я нацелила тебя на него. Он парень нестандартный, даже слишком. Вот с его братом будет проще. Первый раз определяет многое: или князь, или грязь. Исправлять потом очень трудно, больно и не до конца. Надо сразу определить точно...
- Реконструкция всегда дороже и менее эффективна, чем изначально правильный проект.
- Оно самое. Давно наблюдаю, что ты делаешь с людьми, и диву даюсь! Я, со своей высшей категорией, психиатр, психоневролог... я так не умею!
- У тебя огромная база данных. Двое бедняжек.
Мама фыркнула.
- Двое... Умножь на много. Они просто не знали, кто их послал к тебе.
- Ну, Ритка, ты даёшь! Стерва, змеюка коварная.
- Мы с тобой две красивые стервы. Только по-разному.
- Дорогие дамы, не забывайте, что мои уши висят на гвозде внимания.
- Воспитала супер-порядочного. Контик, ты давно всё понял. И между нами можно без точного соблюдения китайского этикета.
- Мне только уточнить: у меня теперь две мамы или две учительницы?
- Уййй! Злюки.
Два крепких подзатыльника одновременно, это я вам скажу...
- Ладно, я третий стерва. Но как быть с игрек-хромосомой?
- С ней мы как-нибудь поладим.
- Рита, я ему объясню. Контик, я тебя знаю лет десять.
- Двенадцать. – поправила мама.
- От природы и от родителей тебе досталось очень много хорошего. Много больше среднего, скажем так. И вот тут, да, правильно, именно тут – очень мощный, сложный, высокооборотный мотор.
- Если плохо работает молоток, бить по нему бесполезно. А по мотору...
- Очень полезно, как видишь.
- Такому мотору всегда нужна нагрузка соответственно мощности. Иначе он пойдет вразнос, сам сломается и кругом наделает бед. Отсюда: музыкальная школа, школа для одарённых, два иностранных языка, а третий ты попросил сам, кружки, олимпиады – это уже по твоей собственной воле. Ты всё равно ещё недогружен... Со временем в твоём характере стала проявляться одна очень тревожная черта: ты слишком добрый и ты совершенно неагрессивен. При незаурядных физических данных. Лабрадор. Здоровенный такой красивый барбос. Он не огрызается, если даже тянуть его за хвост и залазить ему руками в пасть. А мир жесток. Такие, как ты, не бывают счастливыми, хотя часто сами этого не осознают. Ими пользуются, на них ездят, на них сваливают, их подставляют и обирают... Мы с твоей мамой мозги себе вывихнули, но так и не придумали, как с тобой быть. И тут Рита забеспокоилась о твоём сексуальном развитии. Самец у всех живых тварей – активная сторона, и это агрессивная активность. Недаром любовный акт называют схваткой, битвой в постели. И вот, когда ты стал меня читать... Ритка, это было чудо! И несколько твоих замечаний.
- Сэкономим время. Ни мама, ни папа – никто и никогда не заставлял меня, не управлял. Но мне всю жизнь расставляли подсказки. А тогда, ну в общем, тогда... подсказку засветил я сам. И ты меня проэкзаменовала. Как на музыкальный слух. И нашла, что он у меня есть, и можно научить меня играть на человекофоне. И туда безопасно направить избыток доброты. «Контик, ты мне
