Первая Ступень

выбору отца с уважением, как же ей перечить батюшке любимому? – подала тихий голос Иляна.
- Тьфу ты, пропасть… - Микола Авдеич выглядел потерянным от таких аргументов.
- Так, дальше считаем, - прервал их Колорат, - значит на осьмицу, 22 изока она карты раскинула, в неделю вызов затеяла, а когда ты ей узелок отдала?
- Не помню я, - чуть не плача сказала Иляна, - после ярмарки, а вот в какой день, не помню.
- На ярмарку на седьмицу опять бегала?
- Нет, в шестицу день Медведя был, на седьмицу не было ярмарки, - возразила нянька.
- Точно, после Медведя ярмарку не ладят три дня. А там понедельник, стало быть в тритейник бегала?
Три пары глаз вопрошающе взирали на Иляну, она совсем запуталась и готова была вот-вот разреветься.
В этот момент в двери тихонько постучали. Мальчонка посыльный принес платочек. Колорат взял платок в руки, тихо пошептал на него и тот поплыл по комнате словно по ветру. Опустился у большого сундука.
- Открывай, - сказал Колорат хозяину дома.
Крышку открыли, зареванная девчушка спала на меховой поневе, обняв ворот, как ласкового котенка.
- Вот пропажа, - усмехнулся Колорат.
- Спит себе, а мы с ног сбились, - всплеснула руками нянька.
Девочка открыла глаза и сразу их зажмурила, слезки снова потекли.
- Марута, не плачь, - ласково сказала Иляна, - иди ко мне, никто тебя ругать не будет. Ты чего испугалась? Как ты в сундук-то попала?
- Меня Алена спрятала, и сказала сидеть тихонько. Я в щелочку смотрела-смотрела, потом все забегали, закричали, я напугалась, и крышку не могу сама поднять. Сначала плакала и кричала, а потом подумала, не может же Алена про меня забыть, придёт и откроет, ждала-ждала, темно было, я уснула, не бранитесь, я не сама залезла.
- Ты бы такую крышку и не подняла сама…
- Да, она тяжелая, я только щелочку смогла открыть, головой уперлась,, но поднять не могла, а когда плакать стала, совсем силы кончилися, не даром старая нянька всегда говорит: слезами не поможешь…
- А что ты в щелку видела? – начал было спрашивать маг, но девчушка увидела чужого и опять разревелась.
- Прекрати реветь, - строго сказал Микола Авдеич.
Девчушка замерла, в первый раз главный человек в доме заговорил с ней лично. Широко раскрыв зареванные глазенки и открыв рот, она даже не дышала.
- Это маг, он добрый, ты его не бойся, Марута. Ты же меня знаешь? - девчуля молча кивнула, - я тебя в обиду никому не дам. Ты просто расскажи, что тут было, и пойдешь потом с нянькой в кухню за сладким пирогом, и я велю петушка тебе дать.
- Как петушка, сегодня вроде не святки, не праздник какой, - рассудительно сказала девочка.
- Ну ты же мою просьбу исполнишь, честно и добросовестно, вот тебе и благодарение будет. Хорошо?
- Хорошо, только можно в благодарение не петушка, а ленту?
Микола Авдеич усмехнулся: Можно. Рассказывай все по порядку. Вот вы пообедали. Потом что Алена делала?
- Алена сначала вышивала вот здесь, а как нянька задремала, - старая нянька нахмурила брови.
- Когда это я задремала? Не придумывай!
- Цыть, не мешай, - рыкнул на нее хозяин.
Девчушка замолчала, хлопала глазами и не знала, как ей выкрутиться так, чтобы и няньку не огорчить и правду сказать.
- Ничего страшного, что старый человек после обеда отдохнет, это для здоровья полезно, силы прибавляются, - ласково сказал маг. И девочка осмелела, поняв, что няньку ругать никто не будет, раз уж такой важный гость говорит, что это полезно.
- Ну вот, Алена палец к губам поднесла, вот так, чтобы я не шумела, и образы начала строить, только они у нее падали.
- Как это падали, расскажи подробнее, что ты видела.
- Ну… Вот она рукой проведет, марево, она в него смотрит, а оно, как песок рассыпается вниз. Несколько раз так, Алена аж злиться начала. Потом мне велела глаза закрыть. Я закрыла. Она рассмеялась так тихонечко и мои руки от лица убрала, по голове погладила, да орешек дала. А сама снова за вышивку села. Нянька проснулась, Алена ее послала за полдником, а сама стала из маленького сундучка доставать зеркала, свечи. Я еще подивилась, день еще, зачем ей свечи? На столе все расставила-разложила и кисеей вот этой укрыла, - девочка показала на большой платок у стола. Маг сразу взял его в руки. Но свечей на столе не было, только следы от них. Он когда первый раз комнату осматривал, подумал, что вчерашние не убрали, да и стояли они в бытовом порядке, и тут маг понял свою главную ошибку, он не обратил на свечи внимания, потому, как это были не сами свечи, а следы от них. Он аж за голову схватился от ужаса…
- Сколько Алена свечей достала?
- Много, не счесть.
- А где они теперь?
- А как в комнате все закружилось, так они и исчезли.
- Несите свечи, есть такие же, как у Алены были?
- Точно таких нет, Аленушка для себя их сама лила, только она знала, как.
- А где ее лежат?
Открыли шкатулку, в ней лежал маленький огарок.
- Как же так, - запричитала нянька, - десятка два было, не меньше, где же все?
- Так Алена их и зажгла все разом дыханием, - тихо проговорила Марута.
- Как дыханием? – у Колората даже в глазах потемнело. Этого только не хватало. Девушка еще и магиня, они об этом не знали. – Давно она умеет дыханием огонь воспалять?
- Так всегда умела, от рождения. Только редко пользовалась. Ей еще в младенчестве это запрещали, чтоб не баловала.
- Почему скрывали?
- Никто не скрывал, никто же не спрашивал, - старая нянька искренне говорила правду.
- Ты тоже не знал? – повернулся маг к отцу.
- Ни разу не видел.
- Совсем беда…Принесли свечи?
Маг стал ставить новые свечи на места, где были следы от старых. Иногда сбивался, злился, начинал снова. Потом в бессильи сел на пол.
- Посылай за верховным. Коляска у ворот.
Колорат сидел, потупив глаза и сложив руки на колени, как будто пытался что-то в них увидеть рассеянным взглядом. Так продолжалось минут десять. Марута неожиданно звонко чихнула, все повернулись в сторону девочки, она сосредоточенно маленькими ручками расставляла на столе свечи.
- Как? Ты как так? Ты запомнила?
- Ну сказал же Микола Авдеич, что нужно добросовестно все рассказать, а если это так важно, чтобы свечи поставить по порядку, то нужно и поставить. Тут три круга Берегини и цыганская вязь просто, мальчиков этому не учат, - рассудительно сказал ребенок.
- Сколько тебе лет?
- Весной восемь будет, не скоро еще.
- То есть семь лет? А ты чьих будешь?
- Это внучатая племянница моей Прасковеи, мать с отцом в лесу сгинули по зиме, Маруте три годочка было. А Агаша в запрошлом годе к предкам ушла. Вот и живет у нас.
- А Алене кто кровным был, мать или отец?
- Мать, конечно, отец пришлый был, не из наших. Разве кто наш стал по зиме жену от малого дитя в лес с собой брать?
- Удивительно. Видя вязь матери, ни за что бы не подумал, что такое возможно…
- Так Прасковея никогда сильна не была, да и болеет она сейчас. Старшие дочки тоже не сильны совсем. Ну так, по хозяйству, или по баловству. А вот Алена сызмальства к этому способность имела. Попусту не тратилась, но однажды на охоте малая даже кровь остановила. Дружинник с коня упал, ногу сломал, ей тогда года три было, так она глазешки вытаращила, да быстро так вязь давай вязать, а сама ручками по ноге водит. Так Игнат тогда легко отделался, даже не хромает почти. Завсегда Алену на ярмарке привечает, какой подарок ей всегда припасен у него. Благодарен. Он из дружины то ушел, лежал, а потом кузнечить начал. Только он по мелкотне все. Даже горн у него мелкий.
- Это не тот Игнат, что девкам усерязи кует?
- Он самый. У него усерязь самая завитая, никто такие не умеет. А Алене посерябренную в последний раз принес, она мне хвалилась.
- А кого еще Алена лечила?
- Никого она никогда не лечила, говорю же с перепугу тогда малая вязь на чужого свила.
- Нянька, - позвал маг, - правду мне говори! Вязала Алена на чужих?
- Что ты соколик, разве ж можно силы на чужие рода давать, так и без рода и без сил останешься. Макошь не одобрит такое баловство.
- Рассказывай, Марута, что дальше было. Достала Алена свечи, накрыла платом, что дальше?
- Она не только свечи достала, два зеркала, костяной гребень, да еще бусики стеклянные, что в прошлом году у иноземца на шкурки выменяла. Красивые были…
- А почему были?
- Так растаяли они, когда Алена вязь довязала. Сверкнули так красиво, самоцветно, да и растаяли.
- Давай по порядку.
- Накрыла. И?
- Нянька пришла, Иляна полдник принесла, Алена няньку отправила на кухню, перекусить, да узнать про Стешу, как там ее рука, когда уже Иляну в покои вернут. Они с Иляной шептались да хихикали одни, меня полдничать посадили, а сами в уголке, мне не слышно было, да и не слушала я, не хорошо подслушивать.
- Иляна, давай ты подробно, что тебе Алена рассказала?
- Я с полдником пришла, вижу она в возбуждении большом, глаза горят, как яхонты, пальцы себе места не находят, все платок теребит, да губу кусает. Как нянька ушла, я у нее и давай спрашивать, что приключилось. Она не сразу рассказала. Таилась. А потом смекнула, что я ей трав не принесу, если не расскажет.
- А что за травы она просила?
- Чабрец, заманиху, дурман-траву, ведьмин корень и спотыкач, еще к ним живицы и огневки, ну и таз ключевой воды, не колодезной, не криничной.
- А спотыкач то ей зачем, - будто бы самому себе задал вопрос Колорат.
- А как без него кривизну то сделать? – в свою очередь задала вопрос Марута.
- Что?!? – изумлению Колората не было конца, его аж затрясло всего.
- Что ты про это знаешь? Говори!
Марута захлопала глазами и вот-вот готова была опять разреветься. Иляна ласково погладила ее по голове:
- Не бойся, рассказывай. Дядя просто очень удивился, он не ругается, - и вытаращила на мага глаза: «Мол, ты чего дите пугаешь?», тот попытался как-то смягчить лицо, получилось не очень…
- Ну… - Марута все еще медлила, рассказывать или нет, - вообще это просто, проще чем пряди времени сплести, но без бразобрита не получится вообще, а он камень редкий, не всегда и за жизнь отыщешь, можно еще чудскими порошками, но опять не задача, это же только в одну сторону, обратной дороги не сыщешь без Ягининого волоса.
Колорат хлопал глазами, как филин на свету, и, видимо, ничего не понимал, либо понимал не много. В комнате повисла тишина. Никто не мог вымолвить и слова. Кто по рангу не вышел вопросы задавать, кто и не знал, что спросить. Когда тишина стала совсем звенящая, Марута спросила:
- Я что, чего-то перепутала? Или про это не надо было рассказывать? – она закрыла ручками свой рот и глаза наполнились ужасом.
- Не бойся, - поспешила на выручку Иляна, - хорошо, что рассказала, это ты Алене про это рассказала?
- Я, - нерешительно выдавила из себя девочка, - только она сказала, что это страшная тайна, и никому ее рассказывать нельзя.
- Ему можно, - одобрил и подбодрил девчушку Микола Авдеич.
Та выдохнула, будто сняла с плеч непосильную ношу.
- Она когда узелок открыла, очень обрадовалась, но мне не показала, что в нем. Сказала, мала еще, а сама даже не знала, чем белый от серого отличается в действии.
- Белый от серого чего? – Колорат искренне недоумевал.
Тут в комнату вошел Элорад.
- Откуда у вас тут это чудо?
- Так внучатая племяшка Прасковеи это, четвертый год у нас в дому живет, сирота она, бабушка родная и то померла в прошлом году, - начал было рассказывать Микола Авдеич.
Элорад низко поклонился в пол Маруте:
- Здравия тебе Лада-Берегиня, уж не думал, что есть вы еще на Земле, счастье лицезреть тебя. От Алатырь-камня род