сильнее разозлиться. И он усиливает натиск на Алекса с помощью ударов ног и эмоционального перевозбуждения, которое из него расплёскивается с помощью слюней, которые он, падла, пускает в сторону шеи и лица Алекса. Чего Алекс уже стерпеть не может, и готов подставить под новый удар своё лицо, повернувшись навстречу агрессии этого типа. Который этим в момент воспользовался, нанеся умопомрачительный и выбросивший из себя в затмение разума Алекса удар.
Когда же он, Алекс что б, понимали, в себя пришёл в результате затекания своего лица какой-то водянистой массой (надеюсь не той, которую из себя изрыгал тот тип), которую он попытался рукой смазать с лица, то он обнаружил, что это никакая не вода, и не слизь, а это кровь. Что быстро его привело в себя, подняв, хоть и с трудом на ноги, и вперёд к рассмотрению в зеркало себя с неутешительными результатами на лице этого своего странного эксперимента по проецированию на себя неких утверждений посторонних лиц. Которые, как сейчас им выяснилось, умеют влезать туда, куда им путь реальностью, хоть и виртуальной, заказан.
– А как оказывается, вон как всё просто объясняются некоторые, только с виду загадочные вещи. – С долей язвительности усмехнулся Алекс в сторону того в себе, что теперь имело место в области его подбородка, куда пришёлся основной удар от встречи с краем мойки, если рассматривать с собой произошедшее со здравой точки реализации своих мыслей-наваждений, а не тех, которые заняли в нём место во время своей временной отключки. Это те самые мысли, которые были связаны с появлением агрессивного типа в туалете, кто, воспользовавшись его, Алекса, отвлечением от всего, нанёс ему дар исподтишка, сбил с ног и давай там его избивать из ясных только ему побуждений. Ну а что это были за побуждения, и кто мог быть этим питающим в его сторону все эти агрессивные мысли человеком, то откуда это может знать Алекс. Хотя некоторые догадки в эту сторону у него есть.
– Это плод той части моего сознания, разгорячённого встречей с тем рассерженным типом в здании правосудия. – У Алекса в голове пронеслась эта догадливая мысль. – Да уж. Удивительные метаморфозы выкидывает наше сознание, когда его оставляешь бесконтрольно. – Горько и несколько больно в области подбородка, куда пришёл удар уже от реального столкновения и встречи с мойкой, усмехнулся Алекс, принявшись рассматривать последствия этой своей встречи прежде всего со своей мыслью о том типе со шрамом.
А последствия были существенные. Там, в окружности подбородка, сейчас зиял набросок будущего шрама, где вокруг этого эпицентра начали образовываться сине-жёлтые круги, как предвестники гематомы.
– И что теперь делать, человек со шрамом? – непонятно к кому обращаясь, задал этот вопрос в сторону себя в зеркале Алекс.
– Всё равно надо идти. – Отвечает сам себе Алекс не слишком уверенно. И эта его неуверенность связана, казалось бы, с вещами, не имеющими своего подтверждения в реальности, – он почему-то посчитал, что встретить в баре того агрессивного типа не такая уж огромная невероятность. Ну а если эта встреча состоится, то Алекс верно предполагает, куда она может их завести.
– Ну и пусть. – С помощью своей внутренней закалки и пусть будет мужественности убедил себя Алекс ускориться со своими … выводами насчёт какой-то удивительной расфокусировки своего взгляда вокруг, и мировоззрения, которое, то ли сузилось, то ли расширилось, раз всё вокруг теперь Алексу видится в более просторных размерах. И ему теперь чтобы дойти до двери нужно сделать не пару шагов, а чуть ли не десять. Хотя это возможно посттравматический синдром его ушибленного об мойку сознания, которое теперь всё вокруг себя расширяет и преувеличивает, чтобы себя оградить от будущих ещё таких же последствий, завышая нанесённый себе ущерб.
Но вот как вроде Алекс добрался до двери, немного пошатываясь из-за потери равновесия в себе от этого падения, и теперь можно взяться за ручку двери и открыть, наконец-то, дверь. А вот так орать на самого себя не стоит хотя бы потому, что Алекс не глухой и всё итак слышит. И если он и возьмётся за ручку двери, то без чьего-то наущения. И нечего его тут подталкивать, он сам отлично справится с поставленной самим собой, или перед собой… вот же удивительно как так неожиданно возникшая дилемма у себя в голове, или… – Я таким образом полностью …– и здесь Алекс сбился, хорошо что поняв одну важную сейчас вещь для себя. Чтобы выйти из этого состояния полной раз ориентированности в пространстве и дисбаланса, нужно как можно быстрее выйти отсюда через эту дверь, иначе он здесь останется чуть ли не навсегда.
И Алекс резко дёргает рукой за ручку, и дверь чуть ли не распахивается на так называемую нараспашку, и Алекс, втягиваемый в обратную от себя внутрь неведомой силой, определённо и точно чьего-то духа, раз у Алекса духа не хватило всему этому противостоять и из него до последней капельки всего такого воздушно-нормативного было высосано этим внешним втягиванием во что-то, только и смог, что сообразить удержать в своих ногах равновесие. Что было не так уж и просто, когда ты только и успеваешь ноги переставлять, выдавливаемый из прежнего своего места нахождения и своего внутреннего состояния в какие-то внешние области понимания и систематизации мира.
Впрочем, всё это так в одно мгновение произошло, что Алекс, будь он менее усидчивее, то мог бы и не заметить всего этого, верно посчитав, что всему причиной есть внутренний сквозняк в этих гостевых помещениях, который является естественным вентилятором и воздуховодом для этого гостиничного комплекса, которым всё-таки заведуют не бескорыстные и тяготеющие к альтруизму люди. А такие заведения бизнес-класса в той категории значения и понимания, что на них делается бизнес, как правило открываются людьми предприимчивого склада ума, которые во всём ищут выгоду и экономию на вас. И они предпочтут использовать естественные и как сейчас модно, зелёные виды энергетики, для проветривания помещений и поддержания в них средней температуры и кислорода в допустимых нормах, нежели столь затратные кондиционеры, которые и вредны, и давайте уж будем честны хотя бы с самим собой, то жрут энергию как не в себя.
В общем, Алекс, благодаря, а можно и не благодарить естественный ход вещей, оказался по другую сторону этой двери, и… Он, как всё-таки человек слишком беспокойный для себя и для всех вокруг, кого не всё в этой жизни устраивает и оттого он чаще чем следовало к ней придирается, начинает недоумевать по такому положению вещей и себя в пространстве, которое совсем не то, на которое он рассчитывал, заходя в эти двери, и это совершенно не то, что он предполагал увидеть. Прямо ведёт себя как маленький ребёнок, видящий своё будущее только таким, каким он желает видеть. Когда жизнь и её представления теми участками этого процесса не только не такова, а в её основе как раз и лежит принцип вашего полагания, и её предполагания того, что есть, будет и ещё раз будет не так, как вам этого хочется.
В общем, если всему этому подвести итог и резюмировать, то нами возлагаемые надежды на будущее не есть твёрдые основания и обоснования того, что именно так и будет. И для этого так будет нужны более существенные (а не одни только хотелки) с вашей стороны вложения сил и средств.
– И где это я оказался? – хлопая глазами, и водя головой из стороны в сторону этого протяжённого со своими изгибами и поворотами коридора, отчего-то выкрашенного полностью в чёрный цвет, где освещение такое же мрачное было организовано с помощью висящих на стенах ночников, вопросил больше, конечно, себя Алекс, но он не будет против того, чтобы на этот его вопрос ответил кто-нибудь со стороны.
И Алекс к своему поворотному удивлению в сторону своей спины, откуда и раздался голос человека, дающего ответ ему на этот и какой другой вопрос, был услышан. Правда, он получил ответ на этот свой вопрос как-то вскользь и околично. Что ещё больше вызвало у Алекса вопросов непонимания того, что с ним тут такое происходит.
– И что мы так долго? – вот так из-за спины звучит этот ответ на вопрос Алекса. И как должен по мнению того человека, кто задал этот ему вопрос в качестве ответа уже на его вопрос, понять Алекс, то он не незнаком для подходящей к нему сзади девушки, раз этот голос так характерно для девушек и только девушек звучит (и не нужно тут приписывать политику разнообразия, природу не обманешь, на неё у человека есть особый нюх).
Алекс, как обожжённый или ужаленный оборачивается навстречу этому голосу, и как такое может быть, видит подходящую к нему, при этом не скрывающую своего намерения пройти мимо него, Еву. Ну ту, с которой они договаривались по телефону, здесь, боже ты мой, в баре, встретиться. И настолько Алекс удивлён всему сейчас с ним происходящему, что он слова выдавить из себя никакого не может в ответ. Только молча моргая, таким образом давая Еве понять, что это место их нахождения сейчас не слишком располагает для разговоров. Ну а Ева и сама не дура, и всё это и без него знает, и поэтому она тут с ним не задерживается, а со словами: «Давай, не задерживайся, а ещё заблудишься и уже меня потеряешь», обходит Алекса с боку и вперёд, в сторону своего ухода дальше по коридору и дальнейшему скрытию за углом.
А Алексу значит, одному оставайся и самому думай и решай, что всё это тут значит и что тут такое происходит. К чему теперь ещё добавляется эта брошенная ему точно не просто так загадка со стороны Евы. Мол, если ты задержишься здесь ещё на какое-то время, то она возьмёт и потеряется. Это спрашивается, как? И что за собственно игры разума такие? Которым себя тешут в такого рода заведениях люди, решившие поиграть в игры со своим сознанием, оставляя его наедине с самим собой, без поддержки своего я. Но это ладно, к чему только не подвигает человека его одиночество и непонимание себя людьми, – таков основной контингент таких заведений, – но что тут такого себе надумала Ева, то этого вообще никак не представляет Алекс. Как и того, где её искать в этом заведении, если он что-то не в курсе вообще тут ничего.
И Алексу ничего другого не остаётся делать, как проследовать вслед за Евой по коридору, и вот же, бл*ь, упереться там в тупик двери женского туалета. Куда ему путь заказан, и настаивать он не будет на том, на чём себе взяли право и типа необходимость настаивать человеки особого склада ума, характера и в последнюю очередь физиологического подтверждения своего инакомыслия от рождения своего ума, для кого важней всего есть внутренняя и личностная свобода, которую ограничивать не смей и не смеют, и они, даже если не имеют естественную потребность посетить такого рода помещение, из принципа туда зайдут, чтобы проверить насколько просвещены люди в этом уголке вселенной.
Алексу же ничего из такого доказывать было не нужно, в том числе и навязываться на косые взгляды и разговоры за своей спиной он не собирался, и он тут же развернулся, и решив полагаться на свою интуицию, направился прочь отсюда сперва, а затем в общий зал, где всё-таки нет таких ограничений по людскому мнению своих взглядов на свободы собственного самовыражения, и здесь, в дымке туманных и
