шизофреничка? Но вслух такое не спросишь. Однако, такое впечатление, что директриса руководит исключительно под влиянием отвара из опасных грибов.
- Вообще-то мы сами виноваты, - заявила директор, переведя стрелки на Никодима. – Кто просил Никодима Викторовича создавать бригаду креативщиков, которая прогремела на всю область?
Все присутствующие с осуждением посмотрели на Никодима, который сделал вид, что его это не касается, а стал внимательно разглядывать свои ногти.
- Нужны идеи, как провести фестиваль, - объявила директор. - И пусть это будут хоть самые бредовые идеи с галлюцинациями.
Это она погорячилась. Люди сразу же устроили срач, вернее излишне эмоциональную дискуссию.
После нескольких минут бурных, но весьма сумбурных обсуждений общество пришло к консенсусу, что на предстоящем фестивале особо не выпендриваться: да хоть последнее место займём – главное участие. А выпендриваться с идеями сейчас чревато. При этих словах все опять осуждающе посмотрели на Никодима – тот беспокойно заёрзал на стуле. Коллективно решили, что на фестиваль выставим бригаду креативщиков с их самыми смешными роликами, споём какую-нибудь песню, выставим частушечников, раз требуются вековые демократические традиции, ну и замахнёмся на Вильяма нашего Шекспира. Это уже Никодим Викторович предложил. Общество подвоха не увидело и согласилось, что Гамлет – это хорошо, вполне себе инклюзивненько может получиться. Учителя и директриса понятия ещё не имели, с чем связались, с каким геморроем! Оставалось только придумать, что придётся выставлять на конкурс поделок. Как всегда, предлагали сделать непонятно что из шишек, «на отвали», но тут встрял трудовик, заявивший, что соорудит со своими малолетними орлами адронный коллайдер.
- Всё на этом, - устало махнула рукой в сторону болота директор. – Постарайтесь всё сделать красиво, а не так, как получилось на Новый год.
Все отводили глаза, когда директриса напомнила про прошедшие Новогодние праздники, и то, как их умудрился провести коллектив. А как всё замечательно начиналось на новогодних праздниках, но, сидящий здесь Никодим Викторович всё испохабил, превратив празднование в балаган и коллективную пьянку. У него всегда так: ни одно серьезное дело ему доверить нельзя. Он подходит к решению задач, конечно, творчески, но с нездоровым энтузиазмом, поэтому всегда всё портит.
Тогда, в канун Нового года, никто не уловил в идее Никодима Викторовича скрытого подвоха. А идея математика выкристаллизовалась такая: преподаватели и активисты из родителей деток в одежде Дедов Морозов и Снегурочек разносят по посёлку новогодние подарки ребятишкам. За подарки не переживайте, подарки уже подготовили добрые спонсоры. Всё значилось по определению чинно и благородно. Вот только красиво на бумаге, а в реальности благодарные родители деток начали Дедам Морозам и Снегурочкам подносить то, что всегда русский человек подносит другому русскому человеку в качестве благодарности. Традиция такая. Дальнейшие события вскоре стали напоминать встречу Нового года в дурдоме. Все Деды, впрочем, как и Снегурочки, оказались не стойкие на выпивку, ну и наугощались до такого состояния, что не помнили, кому уже отдавали подарки, а к кому ещё надо идти и вручать подарки. К концу дня Деды норовили отправиться вновь по тому адресу, где обильнее угощали. Снегурочки с ними в этом плане проявили солидарность. Случались казусы, когда в одну, и туже дверь в третий раз стучался Дед Мороз и пьяно орал:
- А вот и я, ку-ку, Дедушка Мороз! Я подарочки принёс, едрить тя. Папу-маму слушали? Кашку кушали? Скоко же вас набежало … Воо-о шкет, а я тебя уже сегодня где-то видел. Как тебя зовут говоришь? Саша? Что-то много Саш у нас развелось, чес слово. Вот тебе Вася … то есть Саша подарок … чтобы папку слушал с мамкой, едрить. А это что? Коньячок? Ну, за здоровьишко … мля ... чтоб это самое, едрить. За старый год, пропади он пропадом!
Раскрасневшаяся от алкоголя Снегурочка не отставала от Деда Отморозка: усугубила ещё не так много, всего пару литров, а Дедов Отморозков, сука, уже два, с фантастической аурой лилового цвета.
Радостная семья принимала Дедушку уже в третий раз. Дедушка старенький, объясняли родители деткам – у Дедушки склерозик и маразмик в голове. Но от дополнительных подарков никто не отказывался. Это хорошо, что спонсоры заготовили, чуть ли не тройной комплект подарков. Родители, чтобы отделаться от настырных Дедов Морозов опять подносили им стаканчик, наполненный соответствующим напитком. Ну, и сами не забывали причаститься. Этот декабрьский день вошёл в историю посёлка, как День Грандиозной Пьянки. Алёна Батракова вскоре показала ролик нашествия Дедов Морозов на посёлок: воевода Мамай отдыхает. Ролик прогремел на всю область. В плане антиалкогольной компании самое то. Люди хотят развлечься, расслабиться. И это нужно им постоянно: в разной упаковке, с разными начинками. Но, меру-то знать надо.
В тот день и самому Никодиму Викторовичу пришлось помотаться по посёлку, вручая некоторым деткам подарки, так как до них никак не могли дойти другие Деды Морозы, потерявшие списки деток, благостный внешний вид и совесть. Хорошо хоть ценные подарки директриса доверила развозить Никодиму и Ие Курбатовой, а не некоторым безответственным личностям.
Директрисе совсем не надо напоминать людям о таком конфузе: дело то давнее, уже забылось. Надо о новых бедах думать. И работа закипела. Если с короткими фильмами, приготовленными Алёной Батраковой и компанией всё понятно, то частушечников надо поискать. Искать пришлось и песенников и артистов для Гамлета. С оформлением сцены вопрос решился быстро: единогласно все подумали на Сашку Прокопенко – пусть он оформляет сцену, раз ему нравится рисовать. Кроме того парень начал писать стихи. Правда, по мнению учителя литературы, стихи в стиле авангардизма, то есть совершенно непонятные у него получались стихи, но для фестиваля сойдёт.
Артистов и певцов долго не могли найти, но тут к проблеме подключился Никодим Викторович и артисты с певцами сразу нашлись в двойном комплекте. Естественно, они все нашлись из залётчиков, но согласились стать артистами и певцами, ибо Никодим сказал, что кто не согласится, тот может поступать по своей воле, но, скорее всего залётчик месяца на три потеряет голос из-за онемения языка. Залётчики все происходили из излишне говорливых учащихся, способных молоть своим языком не то, что требовалось в школе, да ещё с матюками. Теперь хмурые залётчики аккуратно ходили на все репетиции и старались говорить даже между собой, как можно вежливее. Они уже поняли, что шутки плохи: только произнесёшь невзначай самый обычный матерок, как начинает неметь язык, а это больно и неприятно. Залётчиков оказалось выловлено Никодимом много, целое стадо, пришлось среди них проводить кастинг. Кому отказывали в главных ролях, те бледнели на глазах и горячо просились хоть на второстепенные роли, лишь бы Никодим не узнал, что они забили на его распоряжение стальной железнодорожный костыль. Так что с театральными кадрами вопрос разрешился положительно.
Директриса не интересовалась, как проходит подготовка к фестивалю, а зря. Там, где замешан Никодим, там всегда что-то случится.
У директрисы наивные учителя пытались выцыганить немного денег на подготовку к фестивалю, но она упёрлась и денег не давала:
- Вы за кого меня держите? За кредитный банк? Вы думаете, я денежки где-то прячу? Ну, не стесняйтесь, под столом у меня посмотрите. Что, там нет денежек? Тогда на календарь посмотрите: скоро март. А что делают кошки в марте? Правильно. Быстро бегают, вот и вы ускорьтесь. И сделай одолжение: постарайтесь до фестиваля не спалить наше заведение.
Денежный вопрос как-то решился сам собой: поговаривали, опять помогли щедрые спонсоры. Они решили проблему. Вот только непонятно, кого волнуют незначительные проблемы обычного посёлка на фоне проблем современной истории.
Глава восьмая.
- Корабли возвращаются в свои порты. Птицы возвращаются на юг. Девушки выходят замуж. А истории всегда заканчиваются инфарктами, - мрачно произнёс Леопольд Львович Сквозняк – начальник отдела министерства просвещения области, когда проснулся в неизвестном для него месте. – Это я к чему? А к тому, что с полным пузом и размышлять легче. Это не мои домыслы, а истина, изречённая умными людьми. Мозг сытого индивидуума не отвлекается на размышления о том, как бы чего пожрать – он отвлекается на то, чтобы понять, где он находится. Вот именно – где мой хорошо накормленный, но немного уставший организм находится?
Находился организм Л.Л. Сквозняка в заднице мира – в гостинице посёлка Жупеево, куда ответственный работник министерства откомандирован, чтобы возглавить жюри областного фестиваля среди школ, чтоб они все разом сгорели. И «любящий» посёлок Жупеево нечеловеческой любовью Сквозняк постарался шире открыть глаза, чтобы вспомнить, как он попал в это помещение. Н-да, как говорится, ещё не вечер, но уже похолодало. Это сколько же мы вчера употребили, что память не хочет возвращаться в голову, а пошла гулять куда-то в астрал?
Взгляд Леопольда Львовича остановился на его штанах, почему-то свисавших с люстры. Сквозняк перфекционистом себя не считал, но искренне полагал, что личные вещи должны раскладываться аккуратно, а не как в этом помещении – где попало и вперемешку с чужими вещами. Кому, кстати, принадлежат чужие вещи?
Леопольд Львович присмотрелся: на соседней кровати гостиничного номера дрыхло тело. Тело не просто дрыхло, а издавало жуткие звуки в виде храпа и благоухало перегаром. Львович посмотрел на соседнее тело так, как на загаженный унитаз не смотрят, и стал вспоминать, где он видел это тело. С трудом, но вспомнил, что это специальный корреспондент областной газеты «Вестник» Юрий Владимирович Волчок. В такой дыре, как это Жупеево, журналист – нечто похожее на пришельца с Сатурна. Этот писака набился в их компанию, чтобы осветить бьющую ключом школьную жизнь. С писаками надо дружить, поэтому пришлось брать с собой это тело и везти в Жупеево, а тело взяло и нажралось до поросячьего визга. И когда только успело. Вот же бред, позорище и ещё от него воняет.
Сняв с люстры штаны Сквозняк кое-как влез в них, но скривился от жуткого храпа соседа по помещению. Тут в голове штормит, а этот выводит рулады, как трактор. Сквозняк грубо пихнул соседа, чтобы тот прекратил издавать раздражающие звуки. Тело прекратило храпеть, почмокало губами и открыло глаза, которые кроме мути ничего не выражали. Сквозняк, как мог, мило улыбнулся в эту помятую рожу – он же вежливый и воспитанный человек. Тело попыталось изобразить ответную улыбку, но вместо неё получилась слюнявая гримаса клинического дебила. Ещё и улыбается – подавил отвращение Сквозняк - я думал, это человек, а он журналюга!
Журналюга стал хрипло просить ближнего своего проявить душевную щедрость в виде стакана воды:
- Трубы горят, - хрипел писака. – Дружище, не дай
