- Ходжа Ахванд, где мы? – изумленно спросил Саид, оглядываясь по сторонам.
- Здесь меня называют иначе: Отшельник Виноградного ущелья, - последовал ответ. – Это место очень далеко в пространстве и времени от того, где мы с тобой находились. Садись, ты у меня в гостях.
Мудрец бросил на валун серую шкуру козы. Тут Саид заметил, что вместо набедренной повязки ходжа Ахванд… то есть, Отшельник Виноградного ущелья опоясан такой же шкурой. Когда он его надел – Саид этого не видел.
В глиняные кружки грубой лепки мудрец налил молоко. Предложил брать сыр и хлеб. Саид отведал немного того и другого.
- Несомненно, ты хочешь осмотреть эти места, пойдём, - предложил Отшельник Виноградного Ущелья. – Я тебе покажу их, без меня ты заблудишься.
Они спустились по склону к протекавшей внизу неглубокой речке с кристально чистой водой, из которой иногда показывался плавник стремительно проплывающей форели. В ущелье росли незнакомые Саиду деревья. Дальше они переходили в сплошной и тёмный лес, какого он никогда прежде не видел и побоялся в него заходить. Несомненно, лес был населён разными животными. Раз мимо них пронеслась лань, а потом появились преследующие её волки. Мудрец поднял руки, и волки смешались, сбились в кучу, толкая друг друга, ощетиниваясь и огрызаясь. Саид испугался, что они накинутся на него, но Отшельник пошёл дальше, даже не глядя на них. Волки повернулись и бросились бежать в ту сторону, откуда прибыли.
- Стой и ничего не говори, - сказал мудрец.
Саид обернулся и увидел, что им навстречу идёт человек в необычной одежде. В руках он нёс корзинку ягод. Приблизившись, подошедший мужчина встал на колени, что-то бормоча. Отшельник сказал:
- Встань, Мойрис, поспеши к броду на речке. Поищи её в кустах.
Мойрис издал радостный крик, ещё раз поклонился и удалился ускоренной походкой, оставив корзинку.
- Отведай малину, Саид, такой ты никогда ещё не пробовал. Очень вкусная, можешь мне поверить.
- А зачем он приходил к вам, чего хотел? За что он дал вам эти ягоды?
- Я бы и без подношения помог, - ответил Отшельник, - но ему будет приятно, если я приму его дар. А искал он свою лучшую овцу, которая отбилась от стада. Я указал ему, где её искать. Она зацепилась своей шерстью о валежник в зарослях кустарника и сама выпутаться не может… Думаю, ты достаточно всего здесь нагляделся, можно возвращаться обратно.
Саид возражать не стал.
У пещеры они ещё немного посидели на камне. Саид ел ягоды. Действительно, они были необыкновенно вкусными.
- Оставь корзинку тут, около горшка и иди за мной.
Отшельник направился к пещере. Саид поспешил за ним. В конце подземного хода оказались густые кусты, пришлось раздвигать их и пролезать, держа их рукой. На сей раз они оказались под навесом из длинных широких листьев. Дальше находилось пространство с редкой растительностью, которое переходило в морской берег. С изумлением Саид увидел, что они находятся на острове. У шалаша лежали сосуды из кокосовых орехов, верх которых был срезан. На банановых листьях лежала копра, ямс, батат и ещё что-то. Над головой шумели листвой кокосовые пальмы.
Мудрец теперь вместо шкур был опоясан плетёным шнуром, с которого свисало множество верёвок.
Перехватив взгляд Саида, он сказал:
- Думаю, ты догадываешься, что здесь меня зовут не Отшельником и не ходжой Ахвандом.
- А как?
- Это имя очень диковинное для твоего уха и ничего тебе не скажет. Но так меня называют жители близлежащих островов. Тут есть довольно большие и населённые. Они часто приплывают ко мне, хотя знают, что я не люблю эти визиты. Но отказать не могу, если кому нужна помощь. Сейчас собрался плыть сюда рыбак Айонг. У него больна мать. Смертельно больна. Айонг – хороший рыбак и почтительный сын. Помочь ему ничем нельзя, но я могу избавить его от напрасных усилий и зря потерянного времени. Да и себя спасу от неприятности отказа ему.
- Как именно?
- Вот сейчас его захлёстывает волна, лодка тонет, его подарок – связки бананов – уходит на дно. Он будет вынужден вернуться, но прежде чем соберётся в путь, узнает о кончине любимой матери. Будет сожалеть, что не успел побывать у меня. Увы, мы очень часто не ведает о подоплёке событий, о хитросплетениях причин и последствий, судим по внешним признакам, не проникая мыслями в глубину.
Островок оказался небольшим, Саид обошёл и оглядел его примерно за половину часа. Затем они снова направились в пещеру.
…Выход туннеля занавешивала шкура. За ней оказалось жилище, остовом которому служили огромные кости какого-то животного. На них были натянуты шкуры. Посередине горел жирник. Дым поднимался и уходил в отверстие на самом верху крыши. Убранство было самым скромным. Мудрец снова оказался одетым в шкуры, но уже совсем иные, чем раньше. На ногах были меховые сапоги. Саид удивлённо уставился на них.
- Я – шаман Йырк, - сказал мудрец. – Мы с тобой в моём чуме. Снаружи меня ожидают. Давно сидят. Ждать они умеют. Нужна моя помощь. Голодное время настало, хотят знать, где им охотиться, иначе скоро начнут умирать дети. Я поговорю с ними и они уедут. Это дело недолгое. А ты пока оденься, потом сможешь выйти наружу.
Йырка показал на груду одежды, накинул на голову капюшон, отвернул полог и вышел. В чум ворвался поток обжигающего тело ледяного воздуха с инеем и снегом. Саид ошеломлённо ахнул.
Казалось, прошла целая вечность, пока Саид сумел разобраться в предназначении каждого предмета, одеться. Почти сразу же после этого в чум вошёл Йырк. Саид смущенно отвёл взгляд. Чувствуя себя неловко в новом облачении.
- Поверь, что оно необходимо. Идём, ты убедишься, что я прав…
8.
Такого странного места Саид никогда не видел: всё вокруг было покрыто глубоким снегом. Ни деревца, ни скалы. Вокруг царило безмолвие белых равнин.
На снегу были видны многочисленные крупные и мелкие следы людей, вдавленные полосы.
- Это следы полозья нарт, - сказал Йырка, - ко мне приезжали на собачьих упряжках.
Он долго объяснял Саиду, что такое нарты, собачьи упряжки.
Они прошлись по снегу к ледяной глади.
- Море, - объяснил Йырка.
Из полыньи высунулась чёрная усатая морда какого-то водного животного, увидев людей, оно тут же скрылось подо льдом.
От мороза онемело лицо.
- Нужно возвращаться, иначе не миновать беды, - сказал мудрец. – Иначе ты сильно простынешь и заболеешь.
В чуме он подвесил над жирником котелок. Принёс замороженную рыбу, настрогал от неё множество тонких полосок мяса. Такого Саид никогда не пробовал: оно буквально таяло во рту. Травяной чай не только согрел, но и придал сил.
…Очередной подземный переход вывел в землянку. Оказалось, что она находится в светлой роще деревьев с белыми стволами. Мудрец смотрелся столь же непривычно в шароварах и холщовой рубашке навыпуск, опоясанной шнуром. Звали его волхв Всевед.
Из-за деревьев вышел огромный медведь. Встал на задние лапы и направился к мудрецу. Принялся реветь, словно жалуясь на что-то. Всевед достал из кармана кусок ржаного хлеба и сунул в пасть зверя. Тот пожевал и проглотил. Потом мотнул несколько раз головой и направился в лес.
- Жалуется, что слишком часто люди здесь стали появляться, нарушают его покой. Топтыгин прав, но тут уж ничего не поделаешь: придется уступить ему, уйти куда подальше, иначе быть беде. Обидно ему, такому сильному лесному воеводе, но иного выбора нет. С людьми тягаться – без шкуры можно остаться.
После долгой прогулке по берёзовой роще, волхв угостил гостя грибами, мёдом и квасом.
…Потом они побывали в горной местности, необычайно живописной и дикой. Здесь трудно дышалось («Высота, мы с тобой находимся высоко в горах», - пояснил махариша Тапасмитра, так теперь звали мудреца). Блистали на солнце вековечные снега. Яркая синева неба сосала глаза, на него было трудно смотреть…
Затем Саид осознал, что он находится в глубине тёмной сухой пещеры рядом с практически нагим мудрецом, который сидел в позе лотоса и находился в глубоком трансе. Их сознания были связаны и юноша чувствовал себя в потоке мыслей необоримо могучего интеллекта. Постичь вселенскую мудрость он не мог, ведь маленький горшок не может вместить в себя в море, даже если его закинуть в самую глубокую океанскую впадину…
Грубые руки бесцеремонно схватили их и поволокли к выходу. Там глаза Саида, отвыкшие от дневного света, ослепило полуденное солнце. Оно окончательно вывело мудреца из того привычного состояния транса, в котором он пребывал. Внимание его рассредоточилось, он понял, что теперь уже не сможет удержать себя в состоянии самадхи и осмотрел окрестность.
Всего лишь мгновение ему понадобилось, чтобы понять – его потревожили воины очередного завоевателя вселенной, каковым тот себя мнил. Через его сознание юноша также узнал, что мечом и насилием венценосный владыка подчинил своей воли сопредельные земли, держал подвластные народы в непрерывном трепете и страхе за свои жизни, которые походили на крохотные искорки под бушующим ветром. Погасить их он мог одним жестом руки.
Завоеватель вселенной совершал очередной поход против непокорного государства, вёл войско через горы и тут в глубине тёмной прохладной пещеры его воины обнаружили седобородого старца, совершенно нагого и столь худого, что рёбра едва не прерывали обтягивающую их кожу. Он сидел неподвижно, скрестив ноги, похожий на каменное изваяние, устремив взгляд внутрь самого себя. Рядом находился какой-то юноша.
Солдаты скорее догадались, чем заметили, что жизнь ещё не покинула старика, и тогда они в служебном рвении бесцеремонно приволокли его к своему владыке вместе с мальчишкой.
Властелин с презрением оглядел седые космы волос, выпирающие рёбра отшельника, худые ключицы, тонкие ноги с почти высохшими комками жёстких мускулов. Лицо его искривила улыбка: на какое-то мгновение он ощутил жалость к этому ничтожному созданию, столь мало похожего на человека. Мальчишку он одарил одним взглядом и забыл о нём, испытывая интерес только к старику.
- Кто ты? – милостиво осведомился полководец.
Отшельник молчал. Саид читал в его сознании пронзительно острую жалость к этому человеку, который безосновательно ставил себя выше всех себе подобных. Мудрец видел в его душе гнездившийся страх. Завоеватель вселенной не мог завоевать себе даже и одного дня спокойствия и безопасности, пребывая в постоянном опасении за свою жизнь. Каждый день мог стать для него последним, ибо слишком много у него имелось соперников, врагов: даже его собственные дети втайне жаждали занять место своего отца. Подчинённые силой государи ненавидели своего повелителя, хотя и тщательно скрывали это чувство за маской покорности и полного повиновения. Все жаждали удобного случая: яд, кинжал или стрела, посланная метким стрелком,