предшественников до упора и этим молочком вскармливать будущее человечества. Всего делов-то. То, что будет завтра, не продолжает, а отменяет то, что есть сейчас! Оставляя от него одну только шкурку.
Гордитесь глубинным пониманием сути происходящего и знайте, что все они, ещё несостоявшиеся властители мира, на самом деле зависят только от вас, от простых ремесленников ума, от талантливых мастеров, как никто сведущих в кластерском внутреннем устройстве, а заодно и в технике строительства сверхчеловеческих существ нового типа. На ваших плечах стоит будущее планеты. Какими мы их сделаем - такими последующие новые люди и станут. Когда на какой-то момент они это всё-таки поймут, проникнутся, тогда… ну, тогда и нашему пышному секретарю Танечке, а также знойной лаборантке Леночке наконец поднимут зарплату. Притом очень хорошо поднимут, так, что больше не упадёт. И всем остальным тоже. Я внятно выразился?! Рад за очередной флюид на редкость неподдельного взаимопонимания.
Вам остаётся лишь одно, помнить даже не столько мои мудрые наставления, если вы в них всё-таки въехали, сколько универсальные принципы для тех, кто желает хоть чего-то добиться в этом мире. Избегайте даже мимолётных отрицательных образов нашего дела, потому что они куда охотнее положительных станут рваться к самореализации. Плюсуйте сюда глубочайшее самоуважение. Никогда не гонитесь за одним лишь материальным прибытком. Нужно всегда делать так, чтоб это он бежал за вами. Делайте дело прежде всего, а деньги сами придут. Пусть они на вас даже нападут, и вы не сможете отбиться. Но сами никогда не ищите, что вам есть и что вам пить, а ищите царства небесного, то есть, настоящего, великого дела жизни, и тогда всё остальное обязательно приложится к вам. Догонит и приложится. Так, или примерно так было сказано в Евангелии от Иоанна. Стих пятый. Истина номер один. Первый принцип головастика великой судьбы. Гарантирую почти дословное воспроизведение.
Материальный же прибыток явится прежде всего моей епархией, а не вашей, и распределю его я, тут ничего не поделать. Обид в связи с этим не может быть никаких. Ещё Отто фон Бисмарк говорил: «О чём бы мы ни говорили – мы говорим о деньгах». Потому что они – наша отчеканенная, аккумулированная энергия. Отсюда приоритет правильного отношения к деньгам как универсальному средству достижения цели. А кто прежде всех отвечает сейчас за достижение цели?! Правильно – я. Вот и бабки распределять буду только я. Ничего личного! Nothing personal!
Покончив с денежными делами и приостановившись, я в своей привычно великолепной манере, спокойно и уверенно оглядел принадлежащих мне подмастерьев, на чьих плечах давно стою и кем рулю наподобие великого кормчего. Как они сегодня?! Да вроде ничего. Крепко стоят и крепко держат удар. К бою готовы. С корабля не бегут. Когда надёжный рулевой, а капитан полностью адекватен, проблем никогда не бывает. Консолидация экипажа полная. Тонгаж, рысканье в норме. Пять недель, как пять секунд – заплыв чёткий, нормальный. Вот так, даже не прогнувшись, нисколько не треснув по ватер-линии, мы от наших штормов и ураганов свечками и уходим ввысь. К звёздам. Все тернии покромсаем и они скоро отправятся к нам на праздничный салат. Само будущее планеты всецело зависит от наших сегодняшних усилий.
Лукич как всегда важничает, курит трубку, для которой специально покупает себе табак «Герцеговина Флор», и при этом выдает реплики с соответствующим акцентом, под Сталина косит, старая обезьяна. На это-то я смотрю ещё положительно. Чего никак не могу сказать о периодических исчезновениях Лукича, скорее всего, загулах, что даже для него неизменно получалось не только полезно, но и весьма вредно. А уж для меня, то есть, для нашего общего дела, так и особенно и удручающе, даже скверно, прежде всего, ввиду слишком уважаемого возраста моего старейшего, хотя и опытнейшего специалиста. Вместе с алкоголем, с его неподражаемой волей к кайфу, он довольно часто выбивал мой важнейший ресурс. Хоть и редко, но бывало, что и на целую неделю. Кому это понравится?! Кто сможет стерпеть?!
Однако приходилось учитывать совершенно тяжкую личную жизнь означенного работника, если, конечно, верить принятой легенде о ней. Как истинно добрый и гуманный руководитель, я её естественно брал во внимание и учитывал. Терпел и не один раз заставлял себя, пусть и со скрипом, но всё-таки прощать Лукичу его спонтанные отлучки, то есть, запои, правда, не такие уж и частые. К тому ж опять – он и в самом деле супер-профессионал, с огромным опытом и потому, как-никак, бесценный сотрудник. Такие, если и валяются где-нибудь на дороге, то лишь с совсем уж отчаянного бодуна.
Лучше его у меня ещё никто не микшерит на пультах, не шарит в Сети, не вскрывает, не стравливает, не перелопачивает любой контент, не скачивает что угодно и откуда угодно, не лепит потом богоподобные вещи. Мне бы в его годы вот так! С другой стороны мне и так цены нет.
Личные же его обстоятельства и вправду казались необыкновенно тяжёлыми, в основном из-за необычности. Согласно слезливой легенде, награда его юности, заветный приз мехмата, несказанное счастье, некогда доставшееся Лукичу, тогда лучшему и на курсе и на всём факультете - а потом просто ненасытная баба, на которой он скоропостижно женился, - бросила его довольно давно, лет пятнадцать назад, или десять. Как ненужную вещь. Притом, оставила с двумя сыновьями, затем быстротечно спившимися, что особо примечательно и весьма некорректно в данном контексте. Бросила родных мужиков ни за понюх табаку, на явную погибель. Сама же умотала будто бы за туманами да за любовью с каким-то директором огромного завода, который по мандату некоего демона по фамилии Чубайс присвоил тот завод и получился чуть ли не олигархом, - богатым лысовином, на полголовы ниже и пол-поколения старше. Однако, видать, и в таком олигархическом ошмотье ещё билось горячее сердце. Не девку взял в жёны этот скот, а замужнюю взрослую женщину оторвал от семьи от детей. Баба-дура сходу понеслась за ним, распушив уши, ясное дело, вовсе не за запахом тайги, да и за не любовь-морковью по большому счёту, а ясно за чем всегда несутся эти милые, забавные зверьки, питающиеся исключительно деньгами. Теперь Лукич оказался категорически ничейный мужик, никому не нужный и даром, разве что за амбаром. На данный момент он всего лишь мой глубоко законспирированный спец. Да, отличный, но всёжки старый и сильно пьющий. Соответственно и мною востребованный лишь до поры до времени. Прямо скажу - к сожалению.
Зато вот у Пиончикова семейный комплект всё ещё полный. По закисшим глазкам видно. Тёща вчера здорово ублаготворила. Зловредная mother in law угощала нестойкого зятя явно не одними блинами. Красавчик так нализался, что сегодня, судя по всему, чересчур хорошо опохмелился. Наверняка опять вместе с Лукичём, по которому это просто не замечается. Вот и опять они вместе - начало и конец большого и многотрудного старо-человечьего пути. У молодого – отчётливо виднеется ранний абстинентный синдром розы вокруг глаз, у пожилого - синдром опавшей листвы или бомжа первой степени. Ещё шаг – и оба наши клиенты. Один раньше, другой попозже.
Как некстати всё это. Иногда терпение совсем лопается. Пора разгонять слишком тёплую компанию.
Закончим, даже не почешусь, но сделаю!
Та-ак, что ещё… Денискину квартиру вновь обокрали. Когда его высокопоставленный папаша звонил мне по какому-то другому поводу, то выражал на сей счёт свою чрезвычайную хмурость и даже озабоченность. Ещё бы - не на один миллион разорили знатную семейку, кому ж понравится. Меньше светиться надо было со своими богатствами, разнообразными брюликами на великосветских раутах сверкать! Что ж, эти тоже свою судьбу притягивают, прикармливают собственную свинью ненасытную. В следующий раз их самих она благополучно и умыкнёт куда подальше.
Курочкин Петушок по-прежнему лепится к большой и рыхлой Танюхе с кирпичным, несмываемым румянцем на щеках. Такие же точно поросята. Но трезвые и вечно голодные, не пойму только на что, ф-фу!
Впрочем, Петушок остаётся предметом моей особой благосклонности. Побольше бы мне таких озабочённых живыми матрёшками маньяков, зато чрезвычайно настойчивых интеллектуалов, истинных трудоголиков, как никто крепко повёрнутых на программировании. Чётко понимающих, что можно трогать, если оно работает, а что ни в коем случае нельзя. Потому и гений, пусть и субдоминантного уровня градации. Во всяком случае, мне пока так кажется. Даже когда отрубается от усталости, он всегда выдает отличнейший результат, что неизменно вызывает подлинное уважение, не скрою. Профи есть профи. Хотя и малец ещё по большому счёту.
После окончательного фиксирования установки на вторую стадию эксперимента, я по обычаю выдал небольшой сопроводительный текст. Словно бы эпилог к перевёрнутой странице своей нобелевки. Слегка опять остановился на теме добропорядочного волшебника Кластера, вынужденно, но мудро, то есть решительно и беспощадно, творящего зло во имя блага человеческого, а также для кое-какого общественно-исторического прогресса. Чуть-чуть подразвил выносную, парадную, для специального потребления довольно часто озвучиваемую, внедряемую мной теорию Кластера.
Такая озвучка исподнего контента была крайне важна ещё и как необходимая гимнастика ума в заданном направлении. Опять чуток упомянул и о беспрерывных несчастьях замечательного своего Отечества, именно оттого с ним всегда и приключающихся, что в нём слишком хреновые питомники Кластеров всегда бывали, инкубаторы власти, то есть. Академии госслужбы, если по-современному.
Они повелись ещё от Батыя, который их и заложил, который выпускную ленточку будущей великой русской империи разрезал своей окровавленной саблей. Именно юный варвар Бату-хан и принялся первым разводить московских Кластеров современного крокодильского вида, который и по сей день у власти. Фактически внук Чингиз-хана из выловленных в здешних болотах и прирученных им головастиков, выпавших из колеса туземных судеб, вывел настоящих тираннозавров грядущего третьего Рима. Он привил им свою ни с чем не сравнимую речь, на которой все крутые пацаны наверху и поныне разговаривают, не в силах отрешиться от презрения к людям и осознания поднебесной своей значимости. А ещё на века даровал всем им прищур жестокого и непобедимого властелина, до сих пор сбивающий на колени всех подданных. Именно от него повелась привычка любых русских начальников всячески узить глаза, кося ещё и под монгольского баскака Чолхана, по-русски, мытаря Щелкана Дудентьевича, чтобы гарантированно поставить на место любого подчинённого и соответственно ободрать как липку. Простолюдины с тех самых времён заимели в себе насмерть вбитую, наследственную привычку падать в страхе на колени при одном только виде монгольского насмешливого прищура, неважно кто его нацепил. Даже в бытовых конфликтах люди, если хотят показать свою непреклонную волю и власть, обязательно щурятся, парализуя соперника. Монголоидные Ленин и Ельцин потом как никто этим приёмом пользовались, добиваясь своих на редкость кровожадных целей. Творили
