бескрайнее зло во имя блага своего и своей элиты. Ну и заодно какой-то там страны, да какого-никакого народишка в ней.
Семьдесят лет граждан великой страны Советов отовсюду стерёг монгольский ленинский прищур. Шагу нельзя было ступить без него, от горшка в детском саду до иконы над головой председателя колхоза, от пионерских и комсомольских знамён до потрясающих имперских парадов по Красной площади. Погибельные для той страны девяностые уже прошли под пьяным азиатским прищуром царя Бориса, подхватившего эстафету. По-монгольски щурясь, он легко расстрелял парламент страны, развязал жестокую войну на её окраинах, дирижировал немецким оркестром и прилюдно мочился на колесо самолёта в Рейкьявике. Когда его пьяного, во время госвизита в Америку изловила ночью полиция Вашингтона (писал на какой-то артефакт), на его раскосые оплывшие глазки хитромудрого азиата, понимаешь, с оторопью глазели все местные копы, сбежавшиеся на невиданное зрелище.
Всё конечно кончается фарсом. Поэтому с монгольским же прищуром, вдупель упившись, этот правящий потомок Щелкана наконец упал с моста в речку. Finita la comedia! Впрочем, это произошло накануне его коронации, что сути нисколько не меняет.
Батый, как и все последующие чингизиды, в своём русском улусе сильно правильных, суверенных правителей инкубировал как репу, словно бройлеров это зверьё выращивал. Делалось это с помощью ручной системы выдачи ярлыков на княжение обычное, а потом кое-кому и на великое. С тех пор ручное управление великой страной и осталось, вкипело в штурвал. Никто от него отрешиться не в состоянии просто потому что это основной, несущий ген, способ существования этой власти. Бросишь руль – и сразу слетишь в кювет и сломаешь голову. Вот и держатся за ручную коробку передач до сих пор мёртвой хваткой. Никого не подпускают, рычат, сколько сил достанет.
Иван Калита оказался первым руководяще правильным пацаном того первоначального времени закладки суверенной наследственности. Он первым сумел сделать личную выгоду исключительной основой существующей власти, притом любой ценой. Потому и назвали Калитой. Он по сути первым не остановился ни перед чем, в том числе и перед предательством национальных интересов. Смог сдать и с помощью монголов вырезать всех своих братанов в Твери. Таким образом захватить и удержать личную власть, переключить под себя режим объединения русских земель. Раньше Калиты таков точно был и Александр Невский, приведший Неврюеву рать в Новгородскую Русь и ценой именно национального предательства и невероятного кровопролития добившийся ханского ярлыка на великокняжение. Потому с подачи стяжательской церкви и стал в результате наиболее почитаемым национальным святым. Карл Маркс называл его величайшим предателем русской земли. Правда, он не был знаком с Горбачёвым и Ельциным.
Были и другие. Например, Иваны - Третий и Четвёртый, который тоже Грозный. Или - Борис Годунов и Пётр Великий, Ленин и Сталин, опять же Горбачёв и Ельцин. С веками всё ниже и ниже становилось качество кластерского материала. Последние, если чего и добивались, то опять же исключительно за счёт сдачи национальных интересов страны, морально-нравственного и физического уничтожения русского народа. По-другому у них не получалось никак, только предавая и уничтожая, да и то исключительно в наиболее примитивном, ручном режиме. Действительно, словно какие-то рептилии с крохотным мозгом. Правящие птеродактили с глазками крест-накрест.
Можно ещё много кого назвать из первых выпусков кластерских училищ истории. Тех, кто из тогдашних головастиков судьбы превратились в лейтенантов, а то и чёрных полковников неискоренимо дремучего ордена власти. Многие получились генералами, то есть, законченными Кластерами Первого Поколения. К настоящему времени их новой генерации осталось сделать всего ничего – попробовать всё же уйти от беспросветно золотоордынского типа властвования. Хотя бы сейчас, пока совсем не поздно перейти на коробку-автомат.
Страна должна суметь наладить у себя бесперебойную работу кластерских питомников нового типа, на совершенно других принципах устроенных. Не этих по-прежнему убогих академий госслужбы, которые наплодились повсюду и по-прежнему штампуют всё тех же батыйчиков. Примитивных, надменных и злобных золотоордынских болванчиков, ничем не владеющих, кроме всё тех же навыков ручного управления, раболепного пресмыкания перед новым великим ханом в Кремле и способности в любой момент всё предать и от всего отвернуться, лишь бы сейчас лично им это стало выгодно.
Как бы трудно нам ни было - мы непременно должны помочь дорогой отчизне наладить выращивание Кластеров принципиально нового типа в необходимых масштабах и именно на высшем технологическом уровне. Только так на этом свете ещё можно чего-то реального добиться. Каждому - но для всей страны. Ни много ни мало! А не прозябать, переводя свою жизнь в производство одних только куч навоза да в бесконечную гонку за новыми вкусными впечатлениями. Запомнили?! Вот и замечательно!..
Как замечательно, однако, что мои трудящиеся сисадминчики, кажется, до сих пор терпят подобное обращение. Что ж, по-другому трудовой энтузиазм вызвать никак не могу, финансирование не позволяет. Всё-таки дешёвая, толковая, всё понимающая и не бунтующая рабсила - самая крутая вещь в любом бизнесе, тем более наукоёмком. Иногда определяет практически всё.
От столь интенсивной интеллектуальной накачки любой давно бы горы свернул! А мои чудики сидят, соловыми глазками моргают. Видимо я их всё-таки укатал. Танька опять засыпает на плече у Петрухи. Лукич в мобильнике роется. Ничего и никого они на самом деле не любят, хомячки да и только. Нет, чтобы дико возбудиться и страшно урча накинуться на вконец заждавшийся трудовой процесс! Для этих же, что та технология, что эта – а-а, по барабану, один чёрт! Сказано - наёмники есть наёмники! Наверно я и вправду переборщил, растрачивая на ананцефалов лимитный сок своего мозга. Как раньше было хорошо! Вручил Почётную Грамоту или переходящее Красное знамя, на крайний случай вымпел поднял в честь передовика - и все писают от счастья, бегом пытаясь перевыполнить какую угодно трудовую норму.
Ладно, проехали. «Скончал певец, уставясь в землю лбом». Спать хочу.
