Германцы

думали, что идем воевать с Римом.
- Если будет надо, схлестнемся и с Римом. - Взгляд Аларикса стал жестким. - Мы никогда ни от кого не бегали, смерть в бою - лучшая награда воину. - Брови сдвинулись над кривым носом; плечи Аларикса, и без того широкие, раздались. - Но зачем торопиться туда, куда и так успеем?
- Верно! - взлетели вверх топоры. - Говори, говори дальше. Мы идем грабить на восток!
- Не грабить - мы не подлая жалкая свора псов, - назидал вождь. Все недоуменно притихли, переглядываясь. Как же так, они не ослышались?
- Не грабить, а по праву сильнейшего за-би-рать! - Ай да молодец, как красиво и благородно вещает их славный великий Аларикс. Топоры снова метнулись к небу, рев тысячи глоток услышали далеко. И даже десять кровавых голов как будто чуть заметно одобрительно кивнули спутанными волосами, предвкушая месть за бесчестную смерть.
- Выслать сотню вперед, - приказывает Аларикс. Труборг первый ныряет по извилистой дороге со своими бойцами. Вот и поле в три полета стрелы. Германцы горохом катятся по нему, заполняя все вокруг. На том конце копошатся муравьи в серебре доспехов.
- Римляне! - истошно орет Труборг. Конь гарцует под ним, кивок Аларикса - и Труборг готов сорваться в атаку.
- Стоять, - властно и тихо молвит вождь. - Дар, лучники заскучали в дороге, и прикрой их хорошенько.
Выдвинулась сотня лучников, и сразу у римлян остановилась работа. Германцы все наводняли и наводняли поле - римляне выстроились за рвом. Легионеры склеились в железную стену. Ровную, надежную, смертоносную.
- Что думаешь? - сбоку подъехал Косориг. - Нас больше.
- Нас станет намного меньше, да еще этот ров. Нельзя начинать поход с неудачи. Готовь бревна, много бревен. И найди десяток самых ловких - пусть обойдут римлян и доберутся до херусков. Самое позднее через два дня чтобы те ударили в спину, хотя там наверняка тоже ров. А хороший у них командир, - Аларикс оценил  положение. Нет простора с боков, чтобы ударить с двух сторон, а бить в лоб... Придется, если не подоспеют херуски с лангобардами. И еще во рву угробишь треть, и бесполезны из-за него длинные копья германцев.
- Мы их порвем, - уверен Косориг.
- Какой ценой?
Этого Косориг не знает. Зато знает вождь. Он берет десяток бойцов - от тучи германцев отделяется группа и рысью направляется к римлянам.
- Парламентеры? Хм, я думал, варвары только биться горазды, а они еще и говорить, оказывается, умеют. Ну что ж, послушаем. Коня, - Ксандр задумчиво тер подбородок.
Римляне выехали навстречу. Два отряда, сблизившись, встали. Не проронив слова, Ксандр и Аларикс изучают друг друга. Германец хрипит:
 Ты, это был ты! - В лице вождя - море черной злобы.
Толмач переводит. Ксандр ошарашен:
- Конечно, варвар, я это я.
- Поединок, один на один, - рычит вождь. - Твоя жизнь за жизни солдат. Здесь и сейчас, - упрямый германец не сводит ненавидящего взгляда. Ксандр недоумевает. Конечно, варвары не любят Рим, но чтобы так... Толмач хоть и переводит монотонно и  безучастно - варвар кипит. Судорога плеч, складка меж бровей. Коню передалось напряжение всадника - он бьет копытом, мотая головой. Германцы сжимаются, нащупывая мечи.
- Что происходит? - Ксандр невозмутим.
- Ты убил его отца, - переводчик робко окинул фигуру Аларикса и как на покойника поглядел на Ксандра. – Вождя, - толмач сочувствует римлянину и незаметно сторонится, отъезжая в сторонку.
- А, вот оно что, - Ксандр пристальней вглядывается в великана. Ему знаком этот воин. Аларикса подбросило. В два прыжка послушный, все понимающий конь взлетает вперед, пока кисть хватает меч и делает оборот. Ксандр тянет клинок - не успеть, лишь тело, приученное к опасности, успевает уклониться к гриве коня. Хруст пластин доспеха - меч врубается в плечо, рвет, дробит. Если бы не нырок Ксандра - лежать офицеру раскромсанному наискось, от шеи до ребер. Ксандр валится. Германцы срываются за Алариксом в мгновение ока. Но и римляне, опешившие, ринулись заслонять Ксандра. Аларикс вздымает коня и обрушивает копыта на распластавшегося офицера. Ближайший солдат порет Аларикса в бедро - и тут же, заливаясь багровым, сползает с коня. Вравара, налетевшего к вождю на помощь, самого плещет сталью  другой легионер - римляне кучей закрыли Ксандра. Германцы неудержимы - палицы долбят в шлемы. Уже к месту стычки бегут с двух сторон, соревнуясь в быстроте - римляне молча, варвары орут. Аларикса откинули от Ксандра, как отгоняют гончие волка. Пять солдат, высунув мечи, взяли в кольцо командира. Им надо не умереть несколько ударов сердца - помощь близка. К сожалению, варвары ближе. Они похожи на жутких демонов - искаженные хищные морды кладут удары, да такие, что можно перерубить конскую шею. Но римляне ловки, и этим продляют жизнь. Аларикс выбрасывает руку - и меч достает солдата. Пускай доспехи и скрали силу удара, но такой мощно-убойный он был, что легионера откинуло. Германцы палицами калечили коней - те, падая, увлекали всадников в  гибельную  землю, где так легко расправиться сверху. Последний легионер, свесившись, пропустил бесхитростный мах палицы на убой  и в полклинка  насадил необъятного варвара в бок. Германец дико орет и все-таки вгваздывает  римлянину в висок.

Аларикс оглядывается. Две стены сжимаются. Он глядит на землю, где между тел бездыханный, обмякший Ксандр - и вскидывает руки к небу. Волчьий утробный вой вырывается  наружу, и стена сзади, родная, подхватывает. Пять германцев окружают вождя и ждут. Совсем чуть, и две волны сойдутся.

Конники Труборга, вырвавшись, первые вплющиваются в железную, мгновенно вставшую вкопанной  римскую изгородь и сминают, наполовину перебитые, задетые, спотыкнувшиеся. Изгородь тут же срастается, залепливая дыру, на нее набегают пешие. Не сдержать горстке римлян лавы шкур, и сзади неугомонный Труборг с кучкой конников режет в спину.
- Стоять! - рвут глотки центурионы. - Отходим ко рву!
На рву же, который стал ловушкой, тоже ревут центурионы, удерживая солдат:
- Погубим всех.
Они правы, хоть это и противно римской священной клятве. Тем не помочь, только пропадешь напрасно. Пару тысяч авангарда германцев не заметив, сшибли пять сотен римлян. Кто просто падал, без раны, уже  заведомо был  трупом. Сотни ног гарантировали смерть, и не всегда быструю. Выщелкнув в ров ошметки когорты, германцы полезли на насыпь. Ну тут им, правда, дали. Легионеры сверху разом и слаженно вжикнули мечами - и ров наполовину полон. Сбит решающий все  разгон, пока лезешь наверх, беззащитен, как спящий. Грохочет Аларикс:
- Назад! На-а-з-а-а-ад!
Кто-то в запале не слышит, лезет, наивный. С  укрытым легионом воевать бесполезно. Еще свежа память о геройстве Цезаря, который с двадцатью тысячами пластал сотню тысяч галлов. Благодаря рвам да  гению полководца Рима нагнули тогда  хитрых, вечно предающих секванов, эдуев, гельветов, битуригов, арвернов.
- Отойти! - орут вожди. Жив безрассудный Труборг, конь Аларикса понимающе оглядывается на хозяина. Бок коня липкий от крови с вождя. Германцы отхлынывают ото рва.
- Римляне! - Аларикс кричит властно. - Ваш командир убит, нас намного больше. Скоро здесь будут наши союзники. Вы хорошие воины, и вы мне не нужны. Дайте пройти - клянусь Воданом, вы все останетесь живы.
- Как же! - отвечают с насыпи. - Как только мы сложим оружие, твои дикари тут же накинутся на нас.
- Я сказал! Моя клятва священна, иначе не попасть мне на пир к предкам. Вы можете забрать ваших, - Аларикс кивнул в поле. - Думайте до утра.
На рву показался центурион:
- Боюсь, мало слов, германец. Но за мертвых благодарю.
Германцы отошли. Две сотни римлян перелезли ров и забирали своих - им никто не мешал. Снопами кочевали отяжелевшие после смерти тела - вот и командир. Угрюмый, тихий, смирный. Его потеря сродни поражению - кто своей кривой ухмылкой еще так подымет в атаку, разгонит смуту, развеет сомнения? Один вид широкоплечего Ксандра, не знающего страха, вселял уверенность - враг не так ужасен, как кажется издали. И сейчас четыре солдата несут командира, его рука, свисая, гладит поле. Римляне замирают, насупившись. Кто-то шевелит беззвучно губами, взывая к глухим богам. Центурионы переглядываются, перекидывая как мячик нависшую необходимость: « Кто?» И каждый боится, не решаясь и с надеждой перебрасывая взгляд следующему. И солдаты все понимают и становятся еще сутулее. Какого демона понадобилось сенату в этом бесплодном крае? У Рима что, мало земель?! Где эти брызгающие слюнями лощеные ораторы? Небось вкушают виноград с шелкового живота наложницы, готовя новую пафосную белиберду для юных, верящих всему новобранцев? Сюда бы их, сволочей, на ров, чтоб показали пример доблести, о которой болтают на площадях часами под разинутые рты мальчишек. Стало совсем противно. Завтра опять вернутся надоевшие германцы - эти не отстанут и не забудут. Пусть бы шли, куда хотят - лишь бы не в сторону Рима. И плохо ли будет империи, если варвары сгинут где-то, перебив таких же дикарей, сделав своими руками работу легионеров? Да только попробует какой-то напомаженный павлин в тоге обвинить их, вернувшихся из чертога, побывавших в могиле,  в трусости - вместе с зубами вобьют ему в рот пустозвонные слова солдаты. Раздался вскрик:
- Жив! Жи-и-ив!
Легионеры оборачиваются. Орут рядом с положенным аккуратно Ксандром. Не может быть! Они отталкивают друг друга, высовывая головы в людской каше. Точно, веки медленно распахнулись, офицер зашелся в кашле. Заботливые руки поднесли к губам флягу.


- Что-то там засуетились, - вечно подозрителен Дар.
- Пустое. - Аларикс вытянул ногу, над которой колдовала с травами Верда. - Брось ты эту царапину.
- Эту царапину может раздуть от нарыва - ты готов воевать безногим? - Верда вскинула насмешливый взгляд. По ее голубым глазам не понять, врет или взаправду. Куда делась бесхитростная недавняя девчонка? Аларикс посуровел:
- Ты...это...получше..
Верда нагнулась к бедру, спрятав улыбку - вождь сидел спокойно и больше не торопил. Ничего, недельку-две не повоюет, и будет как новенький. Пусть с холма, мечась, как медведь на цепи, наблюдает за битвами - и без него хватает бойцов. Ему нет и трех десятков - а поверженных врагов с избытком хватит на пять знатных воинов. Слава духам, есть кому прислуживать за столом ей и Алариксу в том, другом мире - ведь все побежденные им уже ждут хозяина.
- Гонцы к лангобардам прошли? - тревожится Аларикс.
- Не знаю, - Дар тревожится не меньше. - Два-три дня у нас есть, потом эту ораву надо чем-то кормить. - Долго оглядывает пожилой германец море шкур, телег, голов.
- Да и внезапность теряется. Надо выслать вперед тысячу-полторы, пусть хватают всех и несутся дальше. Следом идет пять-шесть, тоже быстро. Настолько, чтобы подбирать все, что кидают первые. Те же, захватывая села, при серьезном отпоре отступят под защиту центра. Ну, а они... - Аларикс кивнул на телеги, копошащихся, как утята, белобрысых малышей, женщин, - а они двигаются в хвосте. Отряди пол тыщенки замыкать. Да, над первыми поставишь командиром этого чокнутого Труборга - парень мне нравится. И ты  с ним, иначе он забудет, зачем его отправили. Твоя задача...
- ...сдерживать этого буйного недотепу, пока он не угрохал твою тысячу, - Дар улыбнулся. - А ты не думаешь о том, что я староват уже бегать с сопляками по горам, как дикая коза?
- Ну что делать, старина;