Германцы

вождь - заберет последних воинов, оставив в селениях женщин и стариков? А если уже узнавшие о нашем поражении галлы решат пограбить обескровленных соседей? Да, раньше одно наше имя заставляло трепетать самых сильных, и недалеко ушло бы племя, осмелившееся напасть на германские земли, но сейчас? - старейшина боролся с отчаянием.
- Не нападут - здесь римляне, - убеждал Аларикс.
- Но ты поссоришься с ними! Заберешь молодых, сильных, которыми и так удобрена земля в этом году, которые и так на вес золота. И ты сам знаешь - римлян море; в случае проигрыша, когда оставшихся ты угробишь в тяжелейшей битве - а по-другому не будет - римляне покарают последних. В случае выигрыша цена победы все равно будет непомерно высока. У нас нет сил драться с орлом. Племя не выживет без воинов.
Аларикс встал:
- Веришь, что я разобью римлян? Посмотри вокруг. Мы не хозяева нашей земли. Мой отец говорил: « Лучше умереть волком, чем жить собакой » Неужели тебе, германцу, не стыдно смотреть людям в глаза, зная, что ты предал павших?
Старейшина отводил глаза:
- Твоя правда, Аларикс. Но я думаю о своих людях - что будет с ними? В какую кашу ты нас кинешь? - сомневался глава. Гордый нрав воина боролся с осторожностью старосты.
- Понял. И чтобы тебе и всем  доказать, что не безрассудному мальчишке вы доверяетесь, я клянусь дорожить каждым воином. Я не хуже тебя знаю германского мяса - сам стучался к Водану.
- Ну, и как?
- Не пустили - сказали, рановато. - Они скупо посмеялись.
- Верь, - Аларикс железными пальцами впился в плечо, - я не безумец, чтобы снова вепрем кидаться на римские копья.
- Ты что-то знаешь, или кто-то подсказал, - грозил пальцем опытный, много видевший глава.
- Знает, знает, - подмигивал Дар. - Если я, старик, иногда прошу у него ума в долг.

Весть о победах Аларикса над закованными в железо римлянами расползалась по землям, из уст в уста, приумноженная, обросшая домыслами, «…а Аларикс с сотней разбил десять», моментально пробуждала ото сна поникших германцев. По всем селениям затаившие на империю обиду варвары точили мечи, мастерили щиты; а когда он сам во главе своей немногочисленной дружины появился в начищенных до блеска римских доспехах, все, даже любопытные, вездесущие дети, высыпали на улицу. Аларикс ехал на вороном коне; большой меч свисал сбоку, топор у пояса, римский надежный щит. Из ниоткуда появилась Верда, пошла рядом, любуясь Алариксом. Он свесился с коня:
- Красивая, может еще раз, ну, чтобы наверняка.
Она, счастливая, залившись краской, загадочно-жарко зашептала:
- После совета племен буду ждать, - и нырнула в толпу. Германец улыбнулся, вспомнив шалости в шалаше. Дар подъехал справа:
- Все готово, пошли.
Самые знатные, мудрые и влиятельные члены племен съехались на совет. Обычно каждое племя само решало свои дела, но сейчас - особый случай. Надоело свободолюбивым германцам прятаться; и где - у себя, на своей земле. На поляне образовали живой круг - Аларикс пробежался по лицам. Многих он убедил, но еще больше  выжидало. Ревность одного племени к другому, набирающему силы; старые размолвки, наконец, римляне - некоторые надеялись отсидеться за спинами соседей. Да, у половины горели глаза, а вот другая сверлила из-под насупленных бровей - и неверие, подозрительность сквозило во взглядах. Дар подтолкнул Аларикса в центр:
- Давай!
- Уважаемые, не буду ходить вокруг да около, скажу лишь - пора.
- Да, Аларикс, - привстал самый старый вождь, - сегодня не время для слов - говори дело. В нашу берлогу залезли и не хотят уступать.
- Скажу дело. Я, и только я знаю, как отбросить римлян; поэтому, не мешкая, решайте. - Аларикс скрестил на груди руки.
- Я так понимаю, ты спрашиваешь, быть ли тебе главным в походе на римлян?
- Да.
- А что взамен? - допытывается вождь.
- Что тебе надо взамен, старый кувшин? - выступил Дар. - Только за ним пойдут воины. Ты просил без слов, но я скажу. Взамен - честное имя германцев, взамен - слава и честь, взамен - римский меч тебе в живот. Не гневи Водана - тебе, старику, торговаться сейчас.
Все загалдели: - Молод, горяч, нет, только он, подальше в леса.
- Тихо! - нарушая многолетние  традиции, взревел Аларикс. - Если прямо сейчас вы не примите решения, то я приму его за вас. Я пройду по селениям, заберу силой бойцов, перебью без жалости тех, кто возит припасы в римский лагерь и сожгу все на своем пути.
- Ты угрожаешь? Мы тоже можем драться, - недобрый огонек засветился в глазах.
- И тогда мы перебьем друг друга, и эта кровь будет на вас, - тихим, страшным голосом пояснил Аларикс. - Готов ли к этому ты, а быть может, ты, - он развернулся. - Я же клянусь, - он сунул руку в костер,  - что завтра так и сделаю.
- Погоди, Аларикс, не все еще готовы, - самый старый вождь снова встал. Он вытащил из пламени его руку:
- Тебе она сгодится, и очень скоро. Пусть часть подумает; но никто, - замычал он, обводя всех бычьим взглядом, - никто не посмеет тебе мешать. Что же насчет меня… - Он хитро сощурил глаза, оценивая Аларикса, и взорвался:
- Да, провалиться мне тут, да!
- Да!
- Да!
- Да! - понеслось по кругу.
- А взамен - полное подчинение, - добавил Аларикс. Резать так до конца. - Только так мы выиграем.
- Мои воины слушаются только меня, - приподнялся длинноволосый гигант, поигрывая бугристыми плечами.
- У тебя больше нет воинов, - Аларикс выхватил нож и прыгнул. Гигант выбросил руки навстречу, Аларикс пригнулся.
Руки великана поймали воздух, Аларикс снизу вверх пырнул, потом еще, всаживая нож по рукоять в грудь. Хрипя, тот выкашлял струю темно-бордовой лужи, гулко втыкаясь в землю.
- Я сказал - полное подчинение. Сегодня же, как вернетесь, пришлите всех, всех до единого воинов сюда, снарядив едой.

Вечером, уже вождем, Аларикс ввалился к Верде в избушку:
- Ну, какую награду ты хочешь сейчас?
- Ту же. - Она с разбегу прыгнула на него, обняла, повисла:
- Я так боялась, что ты не вернешься. Пошли, я тебя обмою - пахнешь, как лошадь.
После она жарко дышала под грузным вождем, проверяя того на выносливость.
С утра они все никак не могли проснуться. Заспанная Верда была особенно красива.
- Я знала, что выберут тебя.
Аларикс усмехнулся:
- Духи сказали?
- Да. Ты надолго? - придвинулась к нему.
- Завтра уходим.
- Завтра, - погрустнела Верда. Потом улыбнулась - озорные искры в голубых глазах:
- У нас целая ночь впереди и попробуй меня одолеть.
Она щебетала, готовя завтрак - вождь вернулся домой. Он слушал светловолосую жрицу - и ком теплоты подкатывал к горлу. Давно так спокойно не было на душе. Под ночь Верда опять лукаво стреляла взглядом - он схватил ее, потащил на кровать. Она немного, чуть-чуть, распаляя его, посопротивлялась, когда сильные руки стащили одежду. Резко толкнула, взобралась, оседлав, сверху. Девчонка заскользила по нему, обжигая кожу губами. Прерывисто дыша, прижалась острыми грудями - Аларикс смял ее сочно-выпуклые ягодицы, плюща в ладонях. Пылающее личико Верды, туманно-пьяный взгляд - вождь перевернул, как пушинку, навалился. Осторожно развел в стороны ноги и толчком, ворвавшись внутрь, стал раскачивать кровать. Верда обхватила ногами спину - с ее губ сорвался стон. Аларикс с размаха, нависнув над ней, вогнал себя как меч - мокрая, разбухшая пещера раздалась и вобрала без остатка орудие воина, юркнувшее в скользкий грот. Аларикс обмяк — Верду била дрожь. Как клещами, сжимая шею, она долго не выпускала его из себя, жадно отнимая и впитывая силы и соки.
- Ты совсем отбилась от рук, - жаловался вождь. Верда, довольная, прятала лицо.

Римский гарнизон мирно спал. Опершись о древки копий, зевали часовые. Из темного леса появились тени. Несколько фигур, пряча в горшках тлеющие угли, с разных сторон лагеря незаметно подкрались под бревенчатый частокол. Следом выросли из-под земли тени с вязанками хвороста, позади них ползли воины. Огонь лизнул бревна разом со всех сторон гарнизона. Часовые заметили, глянули вниз - оттуда, невидимые в дыму, ударили топорами и дротиками. Половина дозорных со стуком и стонами попадали вниз; остальные, задетые, корчились внутри стен. Новые вязанки хвороста приползали под бревна, ветер размазывал огонь по стене, гоня выше. Крики часовых услышали в крепости. Топот сапог по лестницам, лица в шлемах готовы к бою.
- Воды, быстрее! - Тени отползли от лагеря и пропали. Претора разбудили:
- Атака! Варвары под стенами!
Он спросонья долго соображал, мутным взором смотря на офицера. Ксандр нагнулся и по слогам загудел в ухо:
- Нас атакуют!
Претор, проклиная все, натягивал доспехи. И так уже три дня снились какие-то немыслимые, панические кошмары. И так со вчерашнего обеда жутко, нестерпимо раскалывалась голова. И вдобавок ко всему, как ни старалась вспотевшая куртизанка Лаверия ночью, так и не смогла расшевелить безжизненную, поникшую от чревоугодий и возлияний плоть претора - а как поговаривали в Риме, Лаверия могла разбудить и мертвеца. Претор вспомнил, как она попрощалась, почтительно склонив голову, направилась к выходу - и в зеркале мелькнула ее насмешливо-брезгливая улыбка. Взобравшись на стены, страдая от одышки, претор вгляделся в ночь - ни звука, только дым ел глаза.
- Отступили, - загудел Ксандр. - Сегодня больше не сунутся.
- Клянусь Меркурием, консул не зря торопился в Рим. Завтра, слышишь, прочеши все окрестности. Да потушите вы, наконец, стену.
- Что они хотели? - решал загадку Ксандр. - Ладно, разберемся утром.

Аларикс из леса наблюдал.
- А если не выйдут?
- А ты бы не вышел? Медведь в ярости, когда его кусает собачонка...
- Ну-ну, - Дар с недоверием смотрел на ворота крепости. Глянул на гордый, хищный облик вождя. Вообще, если он сказал, что выйдут, то очень может быть.
- Выйдут, - читая мысли, Аларикс улыбнулся Дару. И было что-то в этой улыбке-оскале такое, от чего седой германец поежился. – Выйдут, пусть наши заканчивают ров.

Утра ждать не пришлось. Спустя пару часов, когда встревоженный гарнизон успокоился и провалился в вязкую негу сна, вновь под стены полезли варвары. Вновь в часовых полетели дротики, не причиняя урона. Вновь с трудом просыпался разомлевший от бессонной ночи лагерь, и снова с титаническим усилием поднимали вконец очумелого претора.
- Ну что там еще? - ревел наместник. - Разрази меня гром, если это опять варвары, они дорого заплатят.
Он спросонья тыкался во все углы, устало взбираясь наверх. Ксандр громыхал следом. Вдалеке, у самой кромки леса, в предрассветных сумерках стояло войско. Виднелся неправильный квадрат римских щитов.
- Римляне? - не веря глазам, претор обернулся к Ксандру.
- Нет, конечно, скорее всего кельты в захваченных трофеях. Сотен пять-семь.
- А-а-а, кельты, - злорадно прищурился претор. - Сомни этот сброд конницей и пригони сюда, хотя бы сотню живыми - я должен в цепях провести их по Риму.
- Претор, - твердо ответил Ксандр. - Тут дело нечисто. Кельты, конечно, сумасшедшие, но они не идиоты, чтобы так подставляться. Я бы вывел тихонько две когорты через северные ворота, впереди – разведчиков, и через час мы возьмем их в клещи.
Претор, брызгая слюной, заорал:
- Это приказ! Какие-то разукрашенные грязные обезьяны режут наших солдат, плюют Риму в лицо и, обнаглевшие, являются прямиком ко мне в руки? И я, наместник империи, буду играть с ними в войну? - налитые кровью глаза буравят Ксандра. - И запомни - сотня нужна живой, - сквозь зубы бросил претор.

Конники бряцали оружием. Их