весь Рим оделись в черное.
Сам Калигула ночью куда-то исчез, как выяснилось позже, он пересек кампанию и достиг Сиракуз.
Для Сервия тоже начался траур. Нет, не потому, что умерла любовница Калигулы, а потому что он потерял Фабию. Он не знал, где ее искать и единственным способом было увидеться с Прокулом. Но к Прокулу никого не пускали. Сервию пришлось выложить много монет, прежде чем его пустили в темницу. К тому же, все знали, что он любимчик Калигулы.
Фабий Прокул, закованный в цепи, мрачно смотрел в пол.
— Да хранят тебя боги! — воскликнул Сервий.
— Кто ты? — спросил Прокул, глядя в одну точку.
— Придворный поэт.
— Соглядатай Калигулы, — зло усмехнулся Прокул. — Хочешь заставить меня сознаться в каком-либо заговоре? Но ничего не выйдет, ты не вытащишь из меня ни слова!
— Мне нужно найти твою дочь, Фабию, — несмело сказал Сервий.
Прокул дернулся и тяжелые цепи на его руках зазвенели:
— Это чудовище, этот гнусный развратник хочет добраться до моей дочери?! Никогда этого не будет. Пусть кинут меня тиграм или диким турам, но никто не вырвет из меня ни слова.
Он отвернулся спиной к Сервию и оставался сидеть в таком положении, не подавая никаких признаков жизни. Сервий понял, что зря старается и вновь вернулся на Палатин. К его удивлению, Калигула был уже во дворе. Был он с отросшими волосами и бородой, наконец изъявив желание заняться делами.
Когда император узнал, что подорожал скот для откармливания диких зверей, издал указ, чтобы вместо них зверям кидали живых людей из тюрем. Не важно, кто в чем был виноват. Ярость в Калигуле проснулась еще сильнее. В страхе ходил весь двор, к какому сословию кто бы ни принадлежал.
— Слушай, Меммий, — сказал Калигула одному из придворных, — я слышал, что ты поклялся отдать за меня жизнь?
— Да, цезарь, — поклонился Меммий.
— Так чего же ты медлишь? — злорадно сказал император, позвав рабов: — Прогоните его по улицам в жертвенных венках, а потом сбросьте с обрыва!
— Нет, нет, цезарь, нет! Я не заслужил этого, умоляю, ради бессмертных богов!
Его голос слышался все дальше и дальше, но Калигула спокойно продолжал заниматься своим делом. Вошел старый Кассий Херея, трибун преторианской когорты:
— Цезарь, я пришел узнать свой пароль...
Калигула засмеялся:
— Твоим паролем будет "Приап" или "Венера", выбирай.
Калигулы уже давно издевался над Хереей, придумывая ему различные унижения. Не успел уйти Херея, как вошел один из соглядатаев:
— Цезарь, я подозреваю двоих в заговоре против тебя.
Получив монету, соглядатай удалился, а Калигула, хотя бы сегодня снявший с себя женское покрывало, вошел в залу, где все уже собрались. При всех он поцеловал в губы пантомима Мнестера. Краешек тоги Калигулы был перепачкан сеном, так как вчера он ночевал в конюшне у своего коня, где и обедал. Подойдя к двум сенаторам, которых обвинил соглядатай, Калигула обнажил меч с мастерством актера:
— Клянусь богами, я сделаю это сам, если даже в ваших глазах я достоин смерти!
Сенаторы остались в замешательстве, пораженные таким поведением императора.
8
В мартовские иды неожиданно ударила молния в комнату дворцового привратника. Калигула счел это дурным предзнаменованием и поехал к астрологу Сулле, чтобы тот все ему растолковал.
— Я хочу знать, что говорят олимпийские боги богу Калигуле, — сказал он.
— Они говорят, что тебя ждет неминуемая смерть, — бесстрастно ответил Сулла и Калигула в ужасе ушел.
В эту ночь он не мог заснуть, его посещали видения. Но, вдруг, словно бог Морфей наслал на него сон. Калигуле приснилось, будто бы он стоит возле трона самого Юпитера и бог толкает его ногой и низвергает на земь. Проснувшись в холодном поту, Калигула поспешил в храм, чтобы принести жертвы богам, но обляпался кровью фламинго, считая это также дурным предзнаменованием. Решив отвлечься, Калигула захотел посмотреть мим, где играл его любимый Мнестер. Выйдя на сцену, актер, выбегающий из-под обвала, сплюнул кровью. Вся сцена вдруг оказалась в крови, Калигула, испугавшись, покинул зал.
— Цезарь, — сказал Сервий, — я посвятил тебе новый стих, не желаешь взглянуть?
"Кто три года напролет
Тиранит Ромула народ?
Калигула, безмозглый идиот"...
Прочитав это, Калигула лишился дара речи. Сервий боялся, но уже решил сделать то, что хотел сделать с самого начала. Он знал, что его сейчас ждет, но не жалел, ибо на душе у него стало тихо и спокойно.
Калигула еще молчал.
"Это конец", — подумал Сервий, — "он придумает для меня наиболее изощренную пытку".
— Стража! — завизжал Калигула.
— Мы здесь, цезарь! — сказал Херея, подойдя к нему сзади и ударом меча глубоко разрубив затылок. — Делай свое дело!
Корнелий Сабин спереди пронзил ему грудь, Калигула упал, крича:
— Я жив!
— Бей еще! — крикнул Херея, добивая его.
Сервий не мог прийти в себя. Дрожали занавески, из-под которых торчали чьи-то сандалии. Корнелий раздвинул их: за занавесками прятался заика Кдавдий.
— Ave Ceaser! — закричал Херея. Они подхватили ничего не понимающего Клавдия и выволокли к народу, представляя его людям, как нового императора...
С приходом на трон Клавдия в Риме воцарился мир и покой. Огромный ларец с ядом, найденный в покоях Калигулы, он приказал вышвырнуть в море и зараза была такая, что передохла вся рыба.
Клавдий вернул многих людей из ссылки, освободил из тюрем несправедливо осужденных, среди которых был и Фабий Прокул, которого не успели кинуть диким зверям. Клавдий совершенно справедливо носил титул "божественный", подаренный ему народом. После возвращения Прокула, Сервий встретил Фабию.
— Теперь мы никогда не расстанемся, моя лучезарная, — сказал Сервий, прижимая ее к себе. — Власть чудовища пала и теперь никто не сможет разлучить нас.
— Да, — улыбнулась Фабия.
— Клавдий, да здравствует божественный Клавдий! — закричал карлик-урод. Сервий и Фабия уже где-то видели его. Конечно же, в день воцарения Калигулы. Но сейчас наступил другой день, гораздо счастливее.
Карлик больше не вызывал у них испуга или омерзения. Они искренне радовались вместе с ним. Карлик похлопал Сервия по плечу и шутливо подмигнул. Сервий и Фабия улыбнулись. Они собирались пожениться и уехать в какое-нибудь тихое местечко, подальше от дворцовой суеты. Кошмар закончился для них и впереди ждало только безбрежное счастье, которое уже никто не в силах был нарушить.
Тело Калигулы унесли в тайне и сожгли в Ламиевых садах, забросав кое-как дерном. Позже его вырыли и погребли сестры.
Садовников этого сада мучили привидения, а в том доме, где был убит Калигула, спать без ужаса было невозможно. поговаривают, что он кишел призраками. В конце концов, в доме начался пожар и он сгорел дотла.
Люди не сразу поверили в то, что Калигулы больше нет, что никто не будет больше закрывать житницы и обрекать их всех на голод, никто не будет больше скармливать людей диким зверям и убивать их только потому, что императору так захотелось. Многие думали, что Калигула специально распустил слух о своем убийстве, чтобы узнать, что о нем говорят в народе.
Странную закономерность заметили историки — все цезари с именем Гай погибли от меча.
Так, Гай Цезарь Калигула прожил двадцать девять лет, правил три года, десять месяцев и восемь дней. Его царствование не предали забвению, чего он боялся больше всего. Но времена эти отметились его жестокостью и безумием. О них еще не раз вспомнят потомки, вспомнят о величайшем безумце и отличившемся особой жестокостью императоре. Но все это кануло в прошлое, осталось навсегда на страницах истории римского народа.
2002
