Свет двух миров

разговор нужно было переводить во что-то конструктивное.
–Не знаю, – Филиппу пришёлся по душе мой подход. – Я собирался её  навестить. Она сейчас у тётки. Хочешь со мной?
–Я?
–Ты. Ну а зачем я тебя позвал? Очевидно же – я преступаю к этому делу с новыми силами и новыми данными. Приглашаю и тебя, поскольку ты была той, кто видел Карину уже в посмертии. Возможно, что энергетический узел её завязан на тебя.
Я поёжилась. Про это мне думать не хотелось. Энергетический узел – это плохо. Грубо говоря, это зацикленность призрака, полтергейста или привидения на конкретном объекте. Переход в смерть – это стресс, и если этот стресс совпадает с осознанием душою произошедшего, то происходит что-то вроде эмоциональной привязки. Сущность не отлипает, и всячески пытается показать своё присутствие в твоей жизни, не желая мириться со своей смертью.
Откуда я знаю? У меня Агнешка. Она не ответила ни на один мой вопрос, но я сопоставила. Агнешка привязалась ко мне, а я привязалась к ней ещё до того, как осознала причину этой привязки.
–Это не так страшно! – Филипп решил меня приободрить. – Такое бывает сплошь и рядом.
–Да знаю, – кивнула я, – просто… а ты уверен что хочешь поработать? В смысле – со мной?
Филипп не успел ответить – в глубинах моей сумки запищал телефон.
–Прости, – я метнулась к сумке. Звонил неожиданно Владимир Николаевич.  Филипп взглянул на дисплей, усмехнулся, но ничего не сказал, позволяя мне принять вызов.
Я схватила телефон, провела по экрану:
–Здравствуйте.
–Ружинская! – мой начальник был в ярости, – где тебя черти носят?
Я растерялась не на шутку. Филипп явно всё слышал, и это ни разу не способствовало поиску решения.
–Так вы же… вы же сами меня отпустили.
В трубке повисло молчание. Наконец Владимир Николаевич, то  ли вспомнив, то ли сообразив что-то, то ли и вовсе получив подсказку, вздохнул:
–Твою ж… прости, Соф. Тут форменный дурдом. Ну завтра придёшь, расскажу. Ты как?
–Я…голова заболела, – солгала я, сообразив, к счастью, что если скажу что чувствую себя хорошо, то меня погонят в офис.
–Совсем? – начальник расстроился. – Неудивительно, конечно. Та женщина…она была уже мертва,  когда встретилась с тобой. Ты видела проявление энергии, деточка.
Филипп  напрягся. Я жестом попросила его молчать.
–Владимир Николаевич, вы уверены?
–Полиция уточнила время смерти, – ответил он задумчиво. – По-хорошему, тебя надо пройти замеры, измерить давление… вот что, подходи к офису. Головная боль может быть признаком. Надеюсь, ты не пила ещё таблеток?
Я растерянно моргала. Мне не хотелось возвращаться в офис, но как избавиться от Владимира Николаевича? Теперь он явно охвачен желанием изучить меня, отыскать следы потустороннего присутствия.
Филипп жестом предложил передать трубку ему. Я вцепилась в телефон и замотала головой.
–Софа? значит что, договорились? – допытывался Владимир Николаевич, приняв моё молчание за явное согласие.
–Дай сюда, – Филипп почти выхватил у меня телефон, – добрый день, Владимир Николаевич.
Я закрыла лицо руками:  что-то будет! Филипп в глазах Владимира Николаевича – предатель и подлец. Только сегодня он пообещал вечную ненависть и проклятие к тому, кто свяжется с Филиппом. Даже ради дела.
Филипп же был беспощаден:
–Это Филипп. Да, тот самый. Софа? Со мной сидит. Нет, я её похитил и удерживаю силой. Нет, она не виновата, не орите на неё. И нет, она не подойдёт сегодня. Это дело частного порядка. К вам эта женщина не успела обратиться, а раз не обратилась, значит, ничего официально не произошло. А Софа…обозналась. Распереживалась только.
Филипп подмигнул мне. Ему вся эта история приносила циничное удовольствие. Я ждала своей участив трауре.
–Тебя, –Филипп протянул трубку мне и невозмутимо отпил из своей кружки.
Дрожащими пальцами я взяла телефон:
–Ал-ло?
–Я разочарован, – Владимир Николаевич отозвался  очень сухо. – Я думал, ты умнее! А ты…
–Обозналась я,– я повторила ложь.  Теперь официально у Владимира Николаевича не было никакого основания начать расследование. Он опирался на мои слова, что я видела Карину после её смерти. А я взяла и отказалась.
Почему? Филипп так решил? А я-то? Я-то чего…
–Завтра напишешь мне объяснительную! И на премию не рассчитывай! И только попробуй хоть раз провиниться! Или опоздать.
Владимир Николаевич резко оборвал вызов. Я потухла вместе с дисплеем телефона. Боже, если есть ты, во что я влипла? А главное – как и зачем? Ну чего я лезу, не моё же дело? Ну почему…
Дура я, вот почему.
–Да не бойся ты этого маразматика,– посоветовал Филипп, – чего загрузилась?
–Я в частность не пойду, я не ты, – я постаралась вложить в слово «ты»  как можно больше холода.
–Какие мы нежные! – фыркнул Филипп. – Ну и чего  ты добиваешься? Карьеры? Да тебя если и повысят, то только до его должности, и то, лет через двадцать! Или там зарплата хорошая? Или стаж? Или опыт?
–Ну хорошо,  – теперь уже я разозлилась. Разозлилась я, конечно, больше на себя, но Филипп удачно подвернулся. – Хорошо, мудрейший и умнейший! Научи меня, глупую и наивную, как жить и где зарабатывать? Куда я со своим неоконченным высшим пойду? Куда со своим опытом на кафедре «контроля за экологическим загрязнением» подамся?
–В Бельгию, – спокойно отозвался Филипп. От его спокойного голоса меня шатнуло и разум вернулся. Я только сейчас осознала, что на наш столик поглядывают – видимо, я разошлась в голос. Что это…слёзы проступили? Какое гадство. Не истеричка же вроде.
–Почему в Бельгию? – буркнула я, ткнувшись в опустевшую чашку.
Филипп вздохнул и сделал жест официантке. И только когда та поставила передо мной новую чашку, ответил:
–Там есть кафедра…такая же как мы, но спонсируется щедрее. И не такая закрытая.
Я глотнула кофе и только сейчас осознала, что рассчитывала свой бюджет не больше, чем на одну чашку.
–Пей спокойно, – попросил Филипп,– я заплачу. Да, в Бельгию. Хочешь, пришлю тебе на электронку их сайт и документы?
–Зачем? – я мотнула головой, – я же не в Бельгии.
–И я не в Бельгии. Но я планирую туда податься в скором времени. Так что – присмотрись, если что, у тебя есть ещё время. Вдвоём всяко легче прорываться будет.
–Нужны мы там, в Бельгии! –  у меня ум заходил за разум. События последних двух часов слишком перенасытили мою размеренную тленную жизнь.
–А мы и здесь не нужны, – пожал плечами Филипп. –  Или я что-то упустил? А? замужем? Детей завела?
Ага. Завела. Да я даже кота завести не могу – Агнешка с ума сойдёт от бешенства.
–Не-ет.
–Ну вот и подумай, – Филипп говорил так просто, словно речь шла не о переезде в другую страну, а о походе в новый супермаркет.  – Деньги нужны, конечно, ну, на оформление и на сам переезд, на первое время.
–Тогда без меня, – я криво и горько усмехнулась. Чего уж лгать? Не по мне такие проекты.
–Конечно, пока ты здесь работаешь, – согласился Филипп и поднялся, – впрочем, мы теряем время. Ты едешь?
–А? – за время последней части разговора я успела уже забыть напрочь про Карину. Собственная жизнь, вернее, её призрачное устройство затмило мне всё. Может быть, в этом и есть суть человека? Как не старайся, а сам ты себе всегда будешь важнее? Я ведь и отказала Карине в помощи с радостью, потому что торопилась домой, хотела в тепло,  и только потом по причине следования инструкции.
И сейчас то же самое. Я виновата в гибели этой Карины, а стоило зайти разговору про моё будущее, и я уже забыла о ней.
–К сестре Карины. Там её  дочь, пусть расскажет как нашла тело. Заодно и с сестрой поговорим, узнаем, не была ли и та свидетелем чего-нибудь, – Филипп был вежлив. Он ждал моего решения, хотя очень торопился сорваться с места.
–Да…наверное, это правильно, – я поднялась следом. – Мы оба что-то проглядели.
Я старалась не думать о том, что ждёт меня завтра. Там всё равно ничего хорошего не ждало. Объяснительную я, конечно, напишу, и даже разочарование и откровенное презрение Владимира Николаевича пережить можно. Но вот премия… её терять жаль. Я на неё рассчитывала.
–Я заплачу,– напомнил Филипп, когда я потянулась к кошельку, – я же тебя позвал.
–Спасибо, –я неловко, пряча взгляд, стала одеваться. Он угадал мои проблемы, да и вообще – ничего такого в его поступке не было, но мне было некомфортно от такой щедрости.
–Пошли, такси ждёт. Тут недалеко, – Филипп махнул рукой, и мы поспешили из «Шокодома», навстречу зимнему ветру.
Уже садясь в машину, я обернулась на кафе, чисто случайно, и увидела стоящую у дверей Гайю. Какого чёрта она здесь?! а она смотрела на меня, смотрела, не обращая внимания на зиму.
–Шпионов послал, – хмыкнул Филипп, заметив и узнав её. – Как только нашла? Ну ладно, поехали!
Машина тронулась, я обернулась назад. Гайя смотрела нам вслед.
4.
Честно говоря, я думаю, что в какой-то момент человек устаёт от эмоций. Если я на обратном пути в такси уже не испытывала ничего, кроме раздражения, то Филипп всё ещё горел идеями. Впрочем, выдохлась я до такси.
Сначала мы минут тридцать ехали до сестры Карины. Всё это время я думала о Гайе, которая очень невовремя и очень неудачно пересеклась с нами и увидела мой отъезд в компании Филиппа. Обеденный перерыв кончился, значит, никакого даже чисто теоретического столкновения на обеде рассматривать было нельзя. Гайю, видимо, послали…
Но как она  нас нашла?  Что будет дальше? не потеряю ли я работу? А если всё-таки потеряю?
Филипп в ту поездку молчал, думал о чём-то своём, а я занималась самоедством. Всё отчётливее я понимала, что меньше, чем за сутки, совершила целую кучу ошибок. Начиная от той, где я решила переговорить с преследовавшей меня женщиной. Почему решила? Надо было свернуть в торговый центр, или  оттолкнуть её или побежать…
А я?!
Надо было не брать звонка от Филиппа. Надо было не уходить с работы, ссылаясь на плохое самочувствие, не звонить ему самой, уж тем более не встречаться с ним и не ехать! А я?..
Надо было. Надо! Но я сделала целую кучу ошибок и явно навлекла на себя злые силы, с которыми, видимо, не справлюсь. Я никогда не была бойцом, так чего ж полезла? В  лучшем, самом лучшем раскладе, я осталась без премии и потеряла всякое доверие Владимира Николаевича и, наверное, своих ребят. В худшем…я потеряла работу.
И как я буду жить? Хорошо, без премии я ещё проживу. Ужмусь, сэкономлю – не привыкать. Но если совсем без работы? Агнешка ладно, ей ни еды, ни воды, ни даже тепла не нужно. А я? у меня нет сбережений, а я дура!
Мне стало жарко, Филипп, наконец, заметил моё внутренне страдание и снизошёл до фразы:
–Он тебя не уволит. Не переживай, Софа, не такой он человек.
Ага, не переживай! Но всё же, может и впрямь не уволит? Он же никогда не был злобным самодуром.
–Правда? – мне была нужна надежда и я вцепилась в слова Филиппа. Он усмехнулся:
–Правда.
Пояснять отказался, и мне пришлось смириться. Наверное так и началась моя усталость.
Мы приехали и я, измученная самобичеванием, покорно поплелась следом за Филиппом на третий этаж. У одной из дверей он остановился и позвонил.
–А что мы скажем? – я попыталась запоздало спохватиться, но Филипп махнул рукой, призывая меня молчать. А за дверью уже шло движение.
–Полиция, откройте! – Филипп продемонстрировал в глазок бордовое удостоверение. Мне стало совсем плохо. Какая полиция? Откуда у