надо еще кой-кого из Питера подтянуть, а то не икебана получится.
– Ну что ж, на ближайшие выходные я еще могу в Москве задержаться, – это было и сообщение и почти требование.
Было спрошено и о управленческих методах Пана Директора: есть ли у него в этом какой секрет или принцип.
– Конечно есть, но скажу о них, если ваша дочь поклянется никогда в жизни их никому не выдавать.
– Живо клянись, – потребовал папа.
– Ага, обязательно завтра пойду и всем расскажу, – надулась доченька.
– Это даже не принципы, а два правила: никогда не обманывать своих подчиненных в деньгах и никогда их не материть.
– А еще он использует игнор, – вставила Сабина. – Кто не по нем, то он просто его не замечает. Пока тот не начнет сам снова к нему подлизываться. Все это знают. А еще его все боятся. В боксерской студии у них есть тренажер, фиксирующий силу удара. Алекс там из пятидесяти человек на третьем месте.
– Что, действительно? – уважительно удивился банкир.
В привычках Алекса напраслину было не отрицать, а только поддерживать.
– Как говорится, добрым словом и кулаком можно добиться больше, чем одним добрым словом.
– Там же вроде про «кольт» это говорилось, – поправил гость.
За такое правило был поднят отдельный тост. Поговорили и о перспективах Клуба.
– Ну хорошо, ну будет все ладненько с Клубными делами, а дальше что?
– Дальше – непрерывное расширение. Стоять на одном месте как-то не по мне. В идеале было бы приобретение небольшой московской гостиницы, но пока это не по зубам, значит гостевые квартиры, вернее, скорее квартиры-пансионаты. В Питере у нас с этим хорошо получилось. Добрая половина и «Биремы», и «Фазенды» – постояльцы-завсегдатаи, разные командировочные, которые снова и снова к нам приезжают и своих друзей с любовницами привозят. Говорят, мы заражаем их молодостью и вкусом к жизни.
– А «Фазенда-2» тоже запланирована?
– Теоретически да, а практически… – фразу можно было не заканчивать.
– А, например, переместить ее куда-нибудь в Краснодарский край?
– Тогда уж лучше сразу на Кипр или в Черногорию, – охотно подхватил Алекс. – Звучит, конечно, хорошо, но уж больно далеко и хлопотно. Ненавижу, когда чего-то надо добиваться ценой больших усилий. Знаете, мой папа про любые дорогие аксессуары говорил: вещи должны вести себя скромнее. Я это хорошо запомнил.
– От скромных вещей и мысли с поступками бывают скромные и серые, – не выдержала долгого молчания Сабина.
Егор Васильич весело хохотнул:
– Женский взгляд на вещи правит миром.
Много еще о чем успели переговорить, причем интерес к сказанному совсем не ослабевал. Под занавес Алекс признался, что за один вечер он истратил недельный запас слов. А я так и месячный, заключил, смеясь, банкир.
– Что ты имел в виду, говоря, из Питера кого-то надо подтянуть? – подступила Сабина с дознанием, когда они, проводив гостя до машины с шофером, остались одни.
– То и имел, – также в лоб ответил он. – Лару и Еву.
– И чтобы я при этом вела себя тише травы, ниже воды.
– Хочешь, чтобы я за что-то извинялся или оправдывался? Их нет у меня.
Когда легли в постель, он честно попробовал два раза помириться с ней с помощью безмолвных ласк и поцелуев, но, получив по рукам, повернулся на другой бок и хотя бы как следует выспался. А утром ушел, оставив ее спящей и тоже избежав дополнительной пайки великой обиды.
5
События между тем уже стали развиваться своим собственным порядком. Так Стас не стал призывать Алекса к себе в гости, а сам выбрался в город, назначив Пану Директору встречу в кафе в пешей доступности от «Арго», где ошарашил новостью, что Лавкина увезли в больницу в хирургическое отделение под чужой фамилией («Если рожа наполовину перевязана, то любой паспорт со страховым полисом подойдут»). Мол, полночи, температурил и вопил от боли, а утром на скорой увезли.
– Плохой из тебя фельдшер оказался.
– А это хорошо или как? – не сразу уразумел Алекс.
– Я думаю, это пауза. По крайней мере знаем, что он «адрес» не сменил и достаточно в беспомощном состоянии. Судя по их разговорам ему сделали операцию, чистили скуловую кость и неизвестно как пойдет поправка. Во всяком случае какой-либо акции против тебя не обсуждалось – уже хорошо.
– Так может нам сделать налет на их дачу. Пару лавкиных вызвать в Москву на ложную встречу, а самим захватить их лежбище.
– А зачем?
– Ну как с лукачевцами было: Ёжика отправили на больничную койку, а все их ОПГ расчекрыжили как Бог черепаху.
– Оно тебе надо? Мало тебе возни с лукачевцами, еще и этих придется пасти. Не мельтеши, выбирай более важное и спешное.
На пару часов эти слова капитана немного угомонили Алекса, но потом ретивое снова начало его разбирать, и он позвонил Зацепину. Тот согласился пожаловать прямо в «Арго» (посмотреть место будущей работы). Леночке Алекс представил майора, как друга своих родителей и знатока испанского языка, Жорка знал куратора Копылова еще по Янычарскому лицею, поэтому лишь как бы заново познакомился. Пройдя с дорогим гостем по всем этажам Клуба, они вдвоем уединились в Директории и под шум телевизора подробно переговорили. К удивлению Копылова, майор его авантюру с посещением больного с пакетом апельсинов полностью поддержал:
– Пускай потом по всей даче ищут жучки или стукача среди своих.
– Так они сразу во всем Соника обвинят.
– Ну и хорошо. Или тебе взрывателя сильно жалко.
Соника Алексу совсем не было жалко, поэтому прямо из «Арго» они отправились на машине майора в названную Стасом больницу. Дядя Петя своего «племянничка» страховал: проводил в больнице до нужного этажа и коридора, но сам в палату, видя, что она никем не охраняется, входить не стал. Как же выпучился здоровый глаз Сергея Тарасовича при виде Копылова в белом халате, говорящего ласковые слова:
– Это вам, Николай Федорович (таково было новое ФИО Лавкина), апельсины, а это гранатовый сок. Мне сказали операция прошла успешно. И палата у вас классная, одноместная. Интересно сколько такая башляет?
– Ты как… ты как узнал?
– Я же говорил: мы с вами фигуры равные по весу, а тот, кто над нами вообще держит Бога за бороду. Да вы не волнуйтесь. Мне просто надо от вас, чтобы вы выделили мне двух топтунов с машинами. Двое у меня есть, но надо еще двое, чтобы, знаете, товарищу банкиру не примелькались. Потом все эти топтуны будут работать уже по моему списку клиентов, там уже пойдет обоюдная прибыль пятьдесят на пятьдесят. Про текущую денюжку тоже хотел бы напомнить. Полтинник вы уже отдали, осталось двести пятьдесят. Понимаю, что светить перед своими, эти поборы не стоит, поэтому согласен получать траншами по тому же полтиннику каждые две недели.
– Ты хоть понял, что из-за тебя все это, – указал болезный на свою повязку. – Щека почти заживала, а потом все, эти дурные перевязки. Врач сказал, что еще немного и мог начаться тяжелый сепсис. Хотя он уже и так тяжелый.
– Издержки вашей и моей профессии, тут ничего не попишешь, – сочувствия от Алекса явно ждать не приходилось. – Ну так как насчет топтунов. Дело ведь срочное. Я привык работать быстро – вы знаете. Просто подберите двух человек и скажите, чтобы подошли к «Арго», только не с главного входа, а с черного. Я объясню им, что требуется.
Дальше он просто стоял и ждал ответа. В кармане у него лежал включенная «Нокия», так что Зацепин в коридоре по своему мобильнику тоже слушал их разговор.
– Хорошо, я подумаю и сам тебе перезвоню. Сегодня вечером.
– Отлично. И чтобы хворь отступила. – С этими словами Копылов вышел за дверь.
– Ты про топтунов как-то неожиданно, – упрекнул майор его по дороге вниз.
– А я сам не знал. Как-то вдруг само взбрыкнулось, – признался Алекс.
– Брыкнучий какой. А если он действительно пришлет?
– Пристроим к делу. Нам ли быть в печали, – был привычный беспутный ответ.
Уже в машине Зацепин достал из кармана подробную карту Москвы и показал Алексу лучший вариант их будущих встреч:
– Между «Арго» и моей квартирой по прямой пять километров. Ты каждое утро с шести до шести сорока делаешь спортивную пробежку вот до этого двора. Там есть спортивный уголок, делаешь на нем двадцать подтягиваний и отжиманий. А тут и я появляюсь, пройдя неспешно свои три километра. Сказали два слова и разошлись обратно.
– Классно. Может мне и со Стасом так?
– Я уже смотрел. Там тебе кругами придется бежать все пять верст, а мне наоборот до него ближе, чем до тебя. В общем слушайся иногда и старших товарищей. Могу успокоить: вряд ли мы даже вдвоем справимся со всеми твоими взбрыкиваниями.
– Да мне это только в яблочко. Нарезать лишние круги по Москве – удовольствие так себе. Спасибо за проявленную инициативу, товарищ майор, будете представлены к большой денежной награде.
– Вот же засранец! – не мог не восхититься «дядя Альберто». – Кстати, насчет Свирида. Не бери сильно до головы его рэкет. Когда-то я прочитал где-то у Бальзака, как один богатей наказал одну семью, он целый год выплачивал им очень большое пособие, а потом, когда они привыкли к достатку, резко перестал его выплачивать. Так можно и со Свиридом: привыкнув получать от тебя бабки, он потом будет делать все, чтобы эти бабки не прекращались. Чуешь в чем выгода?
– Чую то чую, а денег все равно жалко, – уныло реагировал Алекс.
– Утешай себя тем, что целый департамент по контрразведке содержишь, мало кто этим может похвастать. Сам же говорил, что тебе в кайф платить людям зарплату.
– Тебя, дядя Петя, никто за язык насчет зарплаты не тянул, поэтому получай. Тысяча тебе, тысяча другому штабисту. – Пан Директор достал пачку баксов и отсчитал две тысячи майору. – Или хочешь помешать моему кайфу?
– Поймал так поймал. Представляю, как бы хохотал сейчас твой отец, – Зацепин не спешил прятать деньги. – Давай, тысячу я беру, а тысячу другому штабисту отдавай сам.
– Ага, чтобы он мне кости за это переломал. Не-не. А чтобы ты не сильно расстраивался, в субботу внесешь мне две тысячи тугриков за годовое членство в Клубе.
– Даже так? И на что мои деньги пойдут? В общий клубный котел? Не хотелось бы.
– А на что хотелось бы?
– В какой-нибудь ну очень прозрачный благотворительный фонд, например. Что позволит вам отпочковаться от клуба и зажить отдельной финансовой жизнью.
– Опаньки! – Алекс наверняка бы подпрыгнул от восторга, если не был пристегнут ремнем к пассажирскому сиденью. – Дядя Петя, ты – супер! Жорка в осадок выпадет!
Жорка часом позже уже в Директории действительно выпал в осадок:
– А точно. Мы ведь и так учредили ежегодную премию, а это под нее непотопляемая база. Интересно, а мы как частные лица может замутить такой фонд?
Тут же, прямо на директорском столе вошли в Интернет и обнаружили, что это вполне возможно: нужны устав, юридический адрес и регистрация Фонда в Минюсте. Заковыка была лишь в том, что называть благотворительностью. Алекс, недолго думая, предложил обозвать это Фондом поддержки непрофессиональных творческих работников:
– А что, вышивание крестиком тоже можно назвать творчество, разве нет?
– Точно. А еще мы найдем тех, кто будет жертвовать в этом фонд мульёны и влупим за это вышивание крестиком больше, чем за Большую книгу. Всех гипер умоем!! –
Жорка так этим загорелся, что готов был сразу за директорским компьютером сочинить устав, но старший
