Хотите математические вычисления? А вот, пожалуйста! В учебнике географии, например, написано, что в России сорок шесть областных центров. Если умножить это число хотя бы на десять прилегающих к этим центрам городков поменьше (сейчас модное слово стали применять – «округ»), уже четыреста шестьдесят получится. Ну, это я так, навскидку взяла, потому что более мелких поселений, однозначно, больше. Правда, не каждый такой городок может похвалиться чем-то особенно интересным, но десяток таких мест и местечек, которые несомненно заинтересуют туриста, наберется точно! Можно, конечно, если задаться целью, и четыреста шестьдесят объехать. Правда, что это будут за поездки? Бегом-бегом? Торопливым шагом, чтобы только отметиться, мол, «я здесь был»? Чтобы сказать, что ты действительно БЫЛ в том или ином месте, нужно побыть там несколько суток. Познакомиться, надышаться местным воздухом, проникнуться всем тем, что там есть.
Нижегородская область – она очень большая. Мне иногда кажется, что для того, чтобы её объехать, нужно очень много времени. То, что хочу показать вам сегодня, возможно, многие воспримут как что-то уже известное, и при этом скажут, что я о чём-то подобном уже писала. Ну, как вам сказать? Похожее – да. Но про то место, речь о котором пойдёт ниже, публикаций ещё не было. Нигде.
Итак, знакомьтесь: Ковернино.
Я живу в таком месте, где народное творчество, кажется, превзошло само себя. Городецкая, Семёновская, Полхов-Майданская (как-нибудь напишу и про неё) виды росписи. А ещё Казаковская филигрань. А ещё Ванавинские украшения из кости. А ещё Ермиловские лошадки. Что-то уже даже считать устала. Давайте всё же без устных перечислений обойдёмся.
Хохлома, это что – роспись? И да, и нет. С хохломской росписью знакомы все, а вот то, что есть населенный пункт такой – этот факт далеко не всем известен. Шучу, думаете? Вовсе нет.
Раньше в селе Хохлома было "торжище" - большая ярмарка с длинными торговыми местами из кирпича, палатками из дерева да кабаками. (Как русскому человеку было без них?). Торги проходили по средам, и самым главным товаром были деревянные ложки, бочонки, кадки, корыта, плошки. Но всё это продавалось исключительно в "чистом" виде. Безо всякой росписи. Роспись появилась позже - в XVII веке.
Но само село Хохлома дало только название промыслу. Сами изделия изготовляют в Сёмино. Семёнов, конечно, побольше будет. Ему уже давно статус города присвоили. А Сёмино – это всё же село. Большая деревня, что находится в Ковернинском районе. Говорят, что если ковернинцы и семёновцы встречаются, они тут же спорить начинают: кому же на самом деле принадлежит хохлома как промысел? Семёновцы, понятно, сразу с гордостью заявляют, что недаром именно в их городе есть фабрика хохломской росписи, а сам Семёнов уже давно столицей золотой хохломы считается. Но жители Ковернино не лыком шиты: тотчас заявляют, что у них, и только у них, есть деревня с названием Хохлома. А раз есть такое название - стало быть, и родом хохлома именно из одноименного села. И Хохлома, и Сёмино относятся к ковернинскому району и стоят они бок о бок.
... Семёнов, Сёмино – названия какие-то похожие. Да они не только фонетически похожи, труд людей, живущих в этих местах, почти одинаков. Путь жители этих населённых пунктов продолжают вести нескончаемый спор - мы просто посмотрим, что же это за роспись такая.
То, что живущие в Ковернино люди - великие труженики, сомневаться не приходится. Дома там не просто дома - шедевры резного и расписного искусства. Не все, конечно. Но среди современных зданий нет-нет, да и встретится вот такое:
Что касается росписи, то в Ковернино есть целый музей, посвященный хохломе. Мне доводилось бывать и в Семёнове, и в Ковернино - и я, если честно, затрудняюсь сказать, где изделия более красивы. Как по мне - так всё ладно да хорошо!
Изготовление деревянных форм, которые потом будут расписаны, в обоих местах одинаковы: сначала изделие вытачивают из дерева, затем хорошенько просушивают и покрывают красной грунтовкой. После этого их пропитывают олифой да натирают порошком из алюминия. После всего этого изделия становится блестящим, словно серебряным. И снова в печь, чтобы порошок впитался. И только после этого начинается чудо из чудес - процесс росписи.
Однако в семёновской и ковернинской (сёминской) росписи есть различия.
Считается, что семеновцы - любители изящных линий и орнаментов посложнее. Они вырисовывают узоры подолгу, мастера накладывают штрихи, буквально дыша над каждым из них.
У ковернинцев роспись попроще: у них в почёте кистевые мазки, травяные орнаменты.
Впрочем, это не удивительно - жители сельской глубинки, они чаще выписывают на посуде дары лесов и полей, в их узорах много непосредственных наблюдений за тем, что их окружает. А ещё говорят, что такая посуда обладает чудесной живительной силой, потому что мотивы позаимствованы у первозданной природы. Иными словами, семёновский стиль - это фантазия, а семинский - это матушка-природа.
Сам стиль росписи мастеров ковернинского района очень часто называют "деревенским". Правда, они на это не обижаются: уж что есть - то есть. Наоборот, даже гордятся, что им с помощью красок (и, безусловно, таланта!) удаётся воспроизвести на дереве то, что обычный человек может увидеть только в природе.
Ковернинская хохлома почему-то считается не такой известной, как Семёновская. Воистину, реклама двигатель прогресса. И торговли тоже. А, может быть, семинцы считают, что их продукция и без рекламы будет востребована. мимо такой красоты, какую создают они на своём небольшом предприятии, пройти равнодушно просто невозможно.
А ещё есть легенда, в которой рассказывается о том, как на волжских землях появилась хохлома, а также откуда в ней золотые краски взялись.
Говорят, что жил в далёкие времена в Московии мастер-иконописец. Царь любил его и всячески награждал. Ни в чём мастер не нуждался, и, казалось, такая жизнь должна была нравиться ему. Ан нет. Больше царских щедрот любил он волю вольную. Поэтому в один прекрасный день взял - да и ушёл из столицы в глухие леса нижегородчины.
С топором да пилой мастер был в больших ладах. Так появилась в лесу изба, в которой рождались на свет расписные плошки, бочонки, миски и много чего ещё. Но самой главной мечтой мастерового человека с золотыми руками было то, чтобы зародилось такое искусство на земле, которое было бы близким любому, даже самому простому человеку. Чтобы стало оно родным для каждого, и одновременно было бы необычайно красивым, но так же и простым, как самая обычная русская песня.
А посланцы царя искали беглеца, искали, но найти никак не могли. Они уже готовились доложить, что бесполезное это занятие - искать его, как вдруг дошла до них молва, что появился в нижегородских лесах рукодельных дел мастер. Собрали они отряд да поехали искать того, что осмелился променять царские щедроты на дом в глухом лесу.
Однако ошиблись государевы слуги. Вокруг мастера выросло уже много домов, поэтому найти того, кто занялся первым необычайным по своей красоте ремеслом, не представлялось возможным. Все уже расписывали посуду, пользуясь яркими красками да позолотой.
Так бы и уехали царевы приспешники ни с чем, но нашёлся человек, который выдал первого поселившегося в дремучих лесах человека. Хотели было его поймать, да не удалось: на глазах вооруженного отряда загорелся дом ярким пламенем и через несколько часов сгорел дотла.
Мастера, как ни искали, найти так и не сумели. Всё, что удалось отыскать - это были краски, которые словно вобрали в себя жар пламени и чернь пепелища.
Конечно, это только легенда.
Но мастеров, которые работают на ковернинской земле отличает именно любовь к природе и к тому, что они создают своими собственными руками. Как хотел мастер из легенды - так и получилось: искусство, понятное народу, зародилось и передается от одного художника к другому. Много их теперь, художников-мастеров на все руки. Безыскусные их орнаменты имеют свой отличный от любого другого стиль. А красок - красок, вернее, цветов, на самом деле немного: красный, чёрный, жёлтый и золотистый. И редко-редко можно увидеть на этих изделиях зелёный цвет. Он всё-таки не считается основным, хотя и красив, и вписывается в роспись так, словно он и был с тех дней, когда зародилась хохломская роспись.
Спасибо, Лина, за то, что образовываешь тёмных.))