Кластер-2

Какой там снится?! Просто дикий камышовый кот Боян тебе страшную сказку на ночь рассказывает, - с таким же срывающимся свистом отшепотал ему доцент Фредди. - Про детушек подземелья, да про Кощея Бессмертного с длинной моржовой свечкой, чтоб ты наперёд крепко спал. Очень крепко. Больше никогда не просыпался. Потому что лишь страшные сказки делаются былью, а с хорошими надо спать вечно.

- Почему же она ещё и такая тупая? Я имею в виду, сказка? - Резонно возразил ухмыляющийся сыщик.
Однако Жорик, он же в прошлом Джуниор, никого не слушал, всё твердил своё.
- Бичи! Я прикалываюсь! Короче, таких сказочников даже в ментовке не бывает! Мы точно спим! Живём! Ура! Я по-прежнему люблю детей! Ой, как люблю! Но если попадутся, поубивал бы гадов!

Тогда Осклизкин подошёл к нему и протянул арматурный прут.
- На, держи, пролетарий бытовых отходов и камышей, - успокойся, забирай своё оружие. Вместо булыжника. Когда этот дитёнок сам тебя начнёт любить по-всякому - точно пригодится. Работа будет мелкая, зато шустрая. Положи под руку и ребёночек может быть тебя не тронет. Раньше времени не тискай железку, зря не маши ею, не беси херувима. Ангелы в гневе страшны. Только для самообороны, учти. При условии, если тебе конечно захочется свою сраную жизнь защищать… Чего-о?! Тебе ещё и с маслом?! Подумаешь, ржавая, чистюля какой! Положи тогда арматурину под кровать, или рядом с кроватью. Успеешь подхватить, жить захочешь, сумеешь. Совсем, гляжу, и ты расклеился. Соображалки никакой! До чего вас довело подрастающее поколение! Или как его теперь по-другому назвать?! Поласковее язык не поворачивается.


- Полное ощущение, что над нами здесь проводят опыты! Какие-то фашисты.
- Нет, всё-таки Жорик прав. - Громко заявил и Фредди. – Мы и вправду спим, все до единого. Друг другу только снимся. Особенно днём. Ночью же просыпаемся… и к нам пристаёт вот этот (кивает на аэробус)… или эта. Учит летать по филиалу своей преисподней. Дельтапланить! Он - наш лётный инструктор оттуда, массовик-затейник, хоть улыбочку пришейник. Понятно?! У нас он вовсю отрывается, тащится по любому поводу, как в ночном клубе. В качестве прикола курсантов себе набирает, на очередной поток, словно на курсы сценаристов. Потому столь беззастенчиво и внаглую морочит людям головы. Такой чертёнок важным персонам совсем не страшен, поскольку абсолютно непонятен им. Страшен он только нам, поскольку и мы не совсем живые. Нас именно поэтому состыковали, мы же как никто его понимаем. Или хотим понять, что ещё важнее. Может быть, он неизбежен для каждого, но совсем по другой причине. На самом деле вовсе не летун он, а самый-самый настоящий вахтёр, ещё немного и начнёт пропуск у каждого требовать. Это когда нас совсем обдерут и до точки доведут.
- Опять затянул свою песенку, доцентушка недобитый. – Восхитился Жорик. – Однако, господа, и вправду - почему же сатанёнка подкинули именно к нам?! Нашли крайних?!
- Мы слишком отвязались от обычных людей, чересчур сами по себе живём, мало от кого зависимы и именно этим крайне опасны. Прежде всего, для наших бугров и другой потусторонней нечисти. Мы страшно далеки от остального человечества, от основного поголовья, гонимого на бойню. Как хищники поступают с отбившимися от стада овцами?! То-то. Преобладающим, когда стадо бредёт и те и эти хищники совершенно спокойно управляют им, уверенно погоняют с двух сторон, и бугры и черти. А вот мы как-то так отбились и проскочили непонятно куда, как и зачем. Вы думаете, кого на нас спустили в этой колыбельке, а на самом деле летающей тарелочке?! Нет-нет, не вахтёра на турникете, а на самом деле инфернальную овчарку, действительно, цербера специального назначения. Самого крутого фраера из преисподней. Его по спецнаряду прислали завернуть нас, овечек некогда божьих. Загнать - куда овечек и положено загонять. Назад, в общую массу. Потом, как и остальных – исключительно на живодёрню. Цоб-цобэ-э! Б-е-е-е!

- Пошёл к чёрту, идиот. Все мозги обделал! Как будто мы сейчас не в аду и не на живодёрне! Опять понесло, не остановить! - Попытался остудить доцента переставший ухмыляться сыщик. - Не пугай! Не то забебекаю и первый сдамся. Лучше буграм. Да только, сволочи, в отличие от чертей они в плен не берут. Души тем более не выкупают, ни оптом, ни в розницу. Что им потом с таким товаром делать?! Да цен сейчас таких нет, как при докторе Фаусте.
- К маме хочу. – Как бы в шутку, но что-то не очень, захныкал Жорик. - К маме Клаве. Затрахали меня тут совсем!
- Поздно, Жорик, поздно. - Погладил его по головке доцент Серёгин. - Мамка Клавка тебя же и сдаст назад в овчарню, а то и сразу на живодёрню. Она самая главная людоедка. Знаешь, сыщик, мне казалось, что я всё-таки смог прибиться назад, к людям, неважно каким, даже как будто и после зоны. Однако свобода теперь мне кажется хуже тюрьмы. Действительно ад. Единственно, что хорошо, - здесь разлагаться дальше некуда. Тут даже почвы для этого нет. Микробы не выдерживают столь замечательных условий. Прямо на скале дохнем, как лишайники мумифицируемся на материнской породе, именно, как на Клаве. Ну что ж¸ будем постепенно превращаться в мощи, когда-нибудь кого-то может и освятят, мы всё равно почти ничего не крали. По-любому ни для кого всё равно нет будущего. Потому что совсем кончилось прошлое. Оно ещё в той почве осталось, в гнилой. Черви его давно впитали, а теперь даже нами брезгуют. Не потому, что они не черви, а оттого, что мы теперь не мы. Сильно невкусные ошмётки людей. Думаю, бомжи в могилах все нетленны, как святые! А что?! Глазки у нас одинаково крест-накрест, да и сами – как позавчера с креста снятые. Только что не мы чудеса творим, а с нами.
- Однако подозрительно ты всё время каркаешь, доцент, всё жути нагоняешь. Не в его ли, как раз интересах?! – Сыщик, ухмыляясь, кивнул на дремлющего звёздного мальчугана. - Чтобы мы с перепугу побыстрее сломались и сдались ему на потребу?! Тогда ты и есть самый настоящий провокатор и состоишь у инопланетян на зарплате. А сейчас видимо и на квартальную премию идёшь.

- Заявляю свой решительный протест! Вы может и невкусные, но меня до сих пор хотят цапнуть за окорочок. Начиная с ментов. Задом чувствую. Хотя в принципе согласен, - заметил Жорик, ковыряясь пальцем в носу, грязном и в болячках. - Не те черви, что мы едим, а те черви, что нас едят, суки.
- Ух ты, и этот бомж грамотный попался. Обалдеть. Какой текст?! Сплошная Сорбонна! Даже святые книжки читал. До чего гладко выдал, козлёнок! - Изумился сыщик и тоже зачесался в носу.
- Да не читал. Загнул, туда же. Слышал я про это. Ангелы в сортире нашептали. Понял?! Или изнутри это у меня имеется. Как допоборудование. – И наконец вытащил из носа живописную козюлю. Стал любоваться и одновременно размышлять, не она ли его всё время поедом изнутри?! То-то всё время думалось – и чего это там всё свербит и свербит?!


- Так говоришь, что мы овцы! Да какие овцы?! Всё давно наоборот. Мы тут поголовно мудреем, притом, не по дням, а по часам?! Я бы сказал скоропостижно. Что-то тут такое и в самом деле происходит, как ты думаешь?! Кто и что конкретно с нами сейчас проделывает?! Ничего не понять! Теперь любой из нас и умник и праведник в одном лице. Потому и в аду. Потому и кипим. Вывариваем последние мозги, освобождаемся. Понемногу начинаем бросаться друг на друга. Приобретаем нормальный человеческий облик. Точнее, возвращаемся в него.
- Ты прав, сыщик, но немного в другом. Он и в самом деле нас конспектирует. Продолжает спокойно проделывать это, о чём ты сказал - главное, для чего к нам заслан. Раскрывает глаза друг на друга. Принуждает увидеть жертву в ближнем своём. Заставляет вцепиться друг другу в глотки. И одновременно ведёт протокол всего этого замечательного мероприятия.

- Так-то оно так, - опять поправил приятеля Осклизкин, - да только теперь он больше именно с тебя тащится. Просто, скотина, млеет. Ты для него, похоже, как скунс для нашего токсикомана Васи, для комэска. Вон – посмотри ещё раз на его славного сыночка! Ушки развесил, глазки выкатил, губки настроил по новому пеленгу, ручонки к тебе тянет. Скоро аплодировать будет, а то и скандировать что-нибудь несложное, но действенное. Шай-бу! Шай-бу! «Фюрер – пробудись!».
- Опять запугиваешь?! Впрочем, фюрер это хорошо. Думаю, потянул бы. Теперь понятно, кто, оказывается, нагнетает страсти заодно с врагом рода человеческого!
- Скоро всех утянет непонятно куда. – Добавил Мухортов со стороны. Впрочем, может быть, это был Толик. В крайнем случае, Колик. -  В верхние слои атмосферы, как минимум. Чтобы потом об землю головой - чмяк! И брызги, брызги… Красота, короче! Мир опять спасать рвётся падла.

Тем временем сыщик Осклизкин совсем нешуточно рассердился:
- Если кто-то и нагнетает атмосферу в подвале, то разве в этом он сравнится с тобой?! А, доцентушка?! Из-за тебя одного не один раз свара начиналась, пока я вовремя не гасил! Ты-то как раз и наводишь тут самый главный шорох! Мутный и в самом деле, потому что нутро у тебя на редкость гнилое. Поэтому этот засланец на тебя так и надеется. Быстрее и надёжнее думает поживиться. Готовая падаль! Вот кто ты. Да-да! Именно-именно на тебя, как свою главную действующую силу он и рассчитывает! Именно потому что ты главный чужеродный элемент и здесь, и повсюду бузотёр. Не вылупливай свои глазенапы! Я устал защищать тебя от справедливого народного гнева.
- Да-да! – У сыщика тут же нашлась новая группа поддержки в лице передовой группы прогрессивного полуподвального сообщества. – Помним-помним, как ты всех тут грозился вывести на чистую воду! Что, разве не так?!
- Точно, вспомнил! А не тебя ли, Фредди, я сегодня видел сегодня днём у входа в ментуру?! – Внезапно возбудился снова умный Норкин и принялся сходу допытываться: - Что ты там докладывал про нас?! Надеюсь, хоть меня-то не в позорном свете выставил господам следакам и прочим дознавателям?!
- А сам что там делал, глазастый ты наш?! – Устало огрызался Фредди. – Объедки ментовские подбирал или сам зарплату ходил получать?!
- Что ты всё вынюхиваешь у нас?! Для чего тебя к нам заслали?! – Не успокаивался и Жорик. – Давай, колись, собака!
- Нашлись благородные, а сами за сигарету или полбанки пива готовы любому псу зад вылизать! - Ухмылялся гордый, хотя и давно подбитый лётчик, он же бомжопапик. Он ещё не определился, на чьей стороне и потому иногда вякал правду.

Бомжомамка, она же леди Кры, и та нашла у себя что можно вставить во вновь начавшуюся травлю доцента, благо женский взгляд никогда не проведёшь и всегда найдётся что.
- Будь ласков, расскажи, что ты всё строчишь, гнида, себе в тетрадочку, когда все спят?! Это ты крыса, а не я! Кому записочки свои относишь?! Говори! Давай, я тебе тоже там что-нибудь начеркаю? Может, и мне что перепадёт?!
- Да вы что, сбесились тут все?! – Искренне удивился доцент. – На кого стрелки переводите?! Окститесь, господа бомжи! Как с цепи посрывались! Лучше посмотрите на того, кто это сам сейчас делает и вас натравливает?! – Все, не сговариваясь, сразу глянули на Осклизкина. - Именно. Бывших сыщиков, то есть, ментов не бывает! Это он, мастер сталкивать людей лбами, а не я всё устроил. Он! Он! Наш местный бог и царь, а также обер-прокурор Святейшего Синода. Он про всех нас кому надо всё и доносит. Точно, кроме него некому!

Высказан был, конечно,