почувствовать себя опять молодой и свободной; любить и быть любимой, но не по обязанности, а по-настоящему? Всего один миг, как вспышка звезды: короткая, но яркая и незабываемая! А там пусть опять тьма, или сумерки – это кому как повезло. И как я не завидую тем людям, как я их жалею, у которых не было такой звезды, которым нечего вспоминать, у которых не хранится в душе маленький кусочек своей, и только своей личной жизни.
Глаза Софки азартно светились. Она подвинула свой стул и слегка прикоснулась коленом сцеплённых в замок рук Мухина. Мухин убрал руки, но теперь не знал, куда их деть. Софка доверительно склонилась к нему, положив руку на спинку стула, и продолжила:
- Я сейчас говорила с Кариной. Ты ей нравишься.
Мухин побледнел.
- Я старше её на двадцать лет. Что она во мне нашла? У меня далеко не спортивная фигура, лысина растёт день-ото-дня… И потом, неужели у неё нет поклонников? Она такая милая…- Мухин запнулся и опустил глаза.
- Бегают за ней много, но видел бы ты их. Ворьё да хулиганы. А ей другого хочется, понимаешь?
- А она знает, что я женат, что у меня есть сын?
- Я ей сказала.
- И что она?
- Конечно, она этому не обрадовалась. Но она не хочет, чтобы ты уходил…
Мухина охватил озноб. Он зябко поводил плечами, стараясь скрыть дрожь.
- Карин, ну, где ты, скоро вино испарится! – крикнула Софка.
Она зашла. Мухин тщетно пытался поймать её взгляд. Её глаза порхали по углам комнаты, как встревоженные птицы. Она неловко села за стол. Софка подвинула ей фужер.
- Давайте за знакомство!
Карина взглянула на Мухина и тут же отвела глаза. Она отхлебнула «Кальвадос», но по её гримаске было понятно, что он для неё крепковат. Мухин вообще не любил спиртное. Пил мало и неохотно. Живая, энергичная Софка взяла на себя инициативу:
- Что это вы как сонные мухи? А ну, давайте-ка «на брудершафт»!
Софка долила вина в фужеры до самых краёв и с усилием сплела деревянные руки Мухина и Карины, - Пить до дна, только до дна, вдохнуть только после поцелуя! – командовала она.
Вино напалмом вспыхнуло в груди Мухина. Сердце застучало так громко, что ему показалось, его все услышали. Он взглянул на Карину. Контуры её лица размывались и пульсировали в такт горячим волнам на его висках. Карина медленно подняла глаза, и Мухин увидел, как на смуглом вечернем небосклоне вспыхнули две яркие звезды.
- Ну, же, ребята, – нетерпеливо сказала Софка.
Её слова как гром обрушились на Мухина. Он вздрогнул. Карина уронила фужер и убежала на кухню. Мухин руками сдавил пульсирующие виски и закрыл глаза. Софка ушла за Кариной. Через некоторое время она вернулась. Мухин не двигался. Казалось, он уснул.
- Мухин, - Софка подсела к нему и налила ещё вина. – Мухин, я хочу с тобой выпить.
- «На брудершафт»? – ехидно отозвался Мухин
- «На брудершафт»!
- Не хочу.
- Почему?
Мухин молчал. Софка взяла чашку с вином.
- Мухин, - Софка обняла его свободной рукой и слегка потянула к себе. – Мухин, Карина сейчас придёт. Я не заберу тебя у неё. Я просто хочу с тобой выпить.
Мухин не отзывался. Софка стала гладить его по голове. Но он не шевелился. Софка поставила чашку и, взяв за запястья, отняла его руки от лица. Мухин взглянул на Софку. У него было грустное виноватое лицо. Как-то незаметно Софка положила его руки себе на колени, и, взяв его за щёки, привлекла к себе. Мухин не сопротивлялся, он был совершенно расслаблен. Софка провела губами по его лицу:
- Какой ты милый, - прошептала она.
Мухин закрыл глаза. Ему было приятно. Софка прижала голову Мухина к груди, и стала гладить его по спине.
- Всё хорошо. Успокойся, мой милый, вот так.
Софка передвинула его руки с колен на бёдра, закинув юбку на пояс. Потом она поцеловала его в шею, и расстегнула блузу. Две упругих груди, вырвавшись из тесного плена, взволнованно бросились навстречу лицу Мухина, и ласково прижались к его щекам. В мозги ударил дурманящий запах женщины. Мир плавился и растекался от жара любовного огня.
- Ну, же, дурачок! Будь смелым, мой господин, – шептала Софка, гладя его по голове.
Вдруг Мухин словно проснулся. Он вырвался из Софкиных рук, повернулся к столу, и, тяжело дыша, залпом выпил вино. Потом закрыл лицо руками и замер. В этот момент вошла Карина. Она увидела Софку в вальяжной позе с голыми грудями, с задранной юбкой, и убежала. Софка снова наполнила вином фужер Мухина.
- Так на чём мы остановились, Мухин? Мне кажется, нам нужно ещё выпить, – сказала она, протягивая ему фужер.
- Оставь меня, - угрюмо сказал Мухин.
- Что? Я думала, ты… а ты…
Софка раздражённо поставила фужер и резко вышла из комнаты. Мухин остался один. Какое-то время он рассматривал фужер с вином, потом подошёл к окну. Ноги затекли, в ступнях бегали «мурашки». Мухин облокотился на подоконник и посмотрел вниз. Уже стемнело. Улица плохо освещалась. Он хорошо знал город, но сейчас он никак не мог понять, где находился. Наконец Мухин взял плащ и пошёл к выходу. В это время вошли Софка с Кариной.
- Ну, и куда же ты собрался, Мухин? – голосом воспитательницы из детского сада спросила Софка.
Мухин остановился, опустив глаза. Софка забрала у него плащ, завела его обратно, и усадила на стул. Рядом присела Карина. Она была молчалива и спокойна. Её взгляд отдыхал на окне, сквозь которое уже заглядывала луна.
- Завтра мы поедем на вокзал, возьмём билеты, и вы спокойненько поедете в свою Пицунду, чего вы так разволновались? А до «завтра» ещё столько времени, и я не вижу ничего плохого в том, что мы здесь в узком кругу отмечаем ваши отпуска. Ладно уж я: дома муж некормленый, я его не предупредила, дети. А ты, Мухин, ну что тебе сейчас делать дома? Семья в селе активно отдыхает, пользуется всеми благами деревенской жизни. Ты хочешь нас променять на свой холостяцкий ужин и газету на диване?
- Я всё-таки, пожалуй, пойду, - Мухин решительно встал. – Нужно собрать вещи к отъезду, да и, засиделся я что-то…
Карина испуганно глянула на Софку.
- Ну, что ж, - с обидой сказала Софка. – Иди! Тебя здесь никто не держит. Карина! – Она повернулась к Карине. – Карина, он нас презирает! У нас с тобой образование не позволяет сидеть с ним за одним столом. Ты кто? Продавец! Торговка в киоске. Я тоже – какая-то медсестра. И муж у меня шофёр! А они! – Софка картинно с поклоном указала на Мухина, - начальники, образованные, на работу в галстуке ходят. Ну, чего ты остановился, иди! Или перед Вами двери открыть? Карин, открой господину двери!
Карина подошла к двери, но вдруг загородила её собой.
- Не пущу, – сказала она вдруг, и испуганно посмотрела на Софку.
Такого Мухин не ожидал и остолбенел. Он посмотрел на Карину, и вдруг заметил, какая у неё удивительная фигура. Округлые бёдра стремительно переходили в стройные ноги, напоминая вытянутое стилизованное сердце. Над тонкой талией клубились большие упругие груди, и Мухину на миг показалось, что это грибовидное облако атомного взрыва, взрыва, который его сейчас уничтожит.
- Он остаётся! – радостно крикнула Софка.
Она подбежала к Мухину, сняла с него пиджак, стянула галстук, ослабила ворот рубашки.
- Хватит официоза, сейчас у нас всё будет по-домашнему. Так сказать, «встреча без галстуков».
Софка энергично разливала вино.
- За любовь! – Софка подняла чайную чашку с вином, потом, не дожидаясь Мухина и Карину, легко, почти залпом, выпила. - Я вас всех люблю, - сказала она, и поцеловала Карину в щёку, потом Мухина – в губы. – Ребятки, вы уже большие, и вам можно пить уже не только лимонад, живее!
Она строго глянула на Карину, и та поспешно выпила. Слишком поспешно, как показалось тогда Мухину. А ему пить не хотелось. Для него было уже достаточно, и он слегка пригубил вино.
- Нет, дорогой, так не пойдёт, - возмутилась Софка. – Женщины уже выпили, а ты – мужчина!
- Мне уже хватит, я столько не пью, – сопротивлялся Мухин.
- Ты не пьёшь, а мы, значит, пьём! Карин, мы с тобой алкоголички!
- Я этого не говорил.
- Нет, говорил!
Мухин нехотя сделал глоток, но Софка уже не дала поставить фужер, и стала вливать ему вино силой.
- Каринка, помогай! – крикнула Софка.
Карина подбежала, положила ладонь Мухину на затылок, другой рукой взяла фужер и, запрокинув ему голову, медленно влила в рот вино. Мухин видел над собой две ярких звезды, и ещё облака, как женские груди, трепетали, хватаемые ветром.
- Что здесь происходит?! Кто это, и что ему нужно? – как из-под земли вырос высокий крепкий мужчина, лет тридцати.
- Андрей? Откуда ты? Андрей, здесь ничего особенного, просто мы провожаем в отпуск моего знакомого… - сбивчиво затараторила Софка.
Мухин сел. Он и не заметил, как оказался на кровати. Странно, он оказался в добавок ко всему ещё и в одних трусах! Этого не может быть, этого не должно быть!! Он растерянно взглянул на Софку.
— Это Каринкин жених, - виновато сказала она.
Карина стояла у окна. Одетая. «Слава богу!» – подумал Мухин. Андрей подошёл к Мухину и рванул его за руку с кровати. В кувырке Мухин успел заметить на нём милицейские погоны старшего сержанта.
- Не трогай его! – крикнула Софка, но, как показалось Мухину, без особого энтузиазма.
- Где его шмотьё? – рыкнул милиционер.
Софка тотчас сунула ему свёрнутый костюм. Милиционер, заломав руку, потащил Мухина к двери. Мухин успел оглянуться. Карина испуганно смотрела на него, прижавшись спиной к стене.
На улице стоял милицейский «бобик». Увидев его, Мухин попробовал упираться. Из «бобика» вышел коренастый мордач, профессионально поигрывая «браслетами», широко улыбнулся щербатым ртом, и распахнул дверь. Андрей легко втолкнул Мухина в машину, затем швырнул ему свёрток с одеждой. Мухин суетливо стал одеваться. В машине было тесно и очень неудобно. Рядом сел Андрей. Они резко тронулись. Мухин запутался в брюках и упал на сиденье.
- Мужик, а ты женат? – спросил вдруг Андрей.
- Что? Я? Да, женат. А вы не подумайте, ничего не было.
Андрей осклабился.
- Не было, не было, – жалобно сказал Мухин. – Я сам не знаю, почему я был без брюк…
Водитель сально захихикал во всё своё ящикоподобное лицо.
- Что, так ужрался, что ничего не помнишь? – снисходительно спросил Андрей.
- Не знаю, что со мной случилось. Я ведь не пью.
- Тебя через клизму, что ли, накачали? – опять затрясся хихиканьем водитель.
Мухин замолчал. Он смотрел на пролетающие перекрёстки ночного города, и никак не мог понять, что происходит? За свои сорок лет он знал милицию только по фильмам. «Петровка-38», «Огарёва-6» … Высокий подтянутый Василий Лановой, вежливая правильная речь, чуткость, отзывчивость, благовоспитанность. Он покосился на Андрея.
- Меня зовут Андрей Жулин.
Мухин снова повернулся к окну. Зачем ему знать, как зовут этого милиционера, мастерски заломившего ему руку? До сих пор болит. Фамилия какая-то не совсем милицейская, точнее даже наоборот…
- Говоришь, отдыхать собрался?
Мухина словно молния пронзила: он совсем забыл, что завтра должен ехать в Пицунду! «Горящая» путёвка… Что скажет начальник?
- Откуда вы знаете?
- Работа у нас такая, - нарочито устало вздохнул Жулин.
