Глядя на рассветы и закаты, нам дано понять то, как естественная красота способна будет украсить любой возраст. Это происходит также постепенно, по нарастающей, эмоциональной, красочной насыщаемости с одной лишь разницей. Когда человек, влюблённый в эти природные, естественные явления ясно понимает, что его кто-то ждёт также влюблённо и уверенно, как ждут закаты или рассветы. Потому что ничего правдоподобнее и красивее не бывает в нашей жизни.
Я не знаю точно в каком возрасте к человеку приходит любовь к природе, но именно это действие во в влюблённом состоянии дарит удовлетворение. Как будто для Души человека настал тот самый момент, когда уже можно открыто говорить о том, что он так счастливо любит и ценит. Как если бы бутон цветка однажды распустился, чтобы больше никогда не переставать дарить другим красоту своей Души, красоту всей жизни.
Однажды, заметив истинное, в таком прекрасном и наполненном мире, человек больше никогда не перестанет находить что-то удивительное. И никогда не променяет состояние Любви на временное и мгновенное впечатление. И тем более никогда не отберёт у других веру в чудо…
Кто-то может спросить о том, а что такое чудо? И почему я так уверенно заявляю о том, что чудо действительно существует, и бывает совсем, совсем рядышком с нами? Как узнать то, что это чудо? То есть - то самое, чего ждут все неравнодушные люди, и во что никогда не верят материалисты. Мой ответ будет состоять из диалога между двумя людьми. Мне бы хотелось, чтобы это были Мужчина и Женщина. Мужчина по своей естественной, природной нужде является материалистом. Женщина, в моём понимании, - это Душа, через которую Мужчине можно будет поверить в чудо. О чём они могли бы поговорить, и в каком месте могли бы встретиться? Я представлю сюжет на берегу моря, как естественное явление в нашей жизни. Каждый из них, хотя бы раз, но гуляли по берегу моря.
Я уже давно поняла, что только в своём уединении человек сможет потратить время на свои собственные мысли. Другой возможности не будет. Только в уединении можно слушать свою Душу.
«Сегодня море было особенно внимательным. Волны шумели не так громко, а чайки кружились над ним тише, чем обычно, медленно и довольно.
Такие вечера каждый замечает по - своему. Для них эта прогулка по берегу моря значила много. Так как и для неё, и для него отношение ко времени было чем-то священным, сознательным, дорогостоящим и бесценным одновременно. Хотя они совсем не знали о существовании друг друга.
Он уже успел разочароваться в понимании другими человека и его значимости. К своим годам, в силу своего личного опыта, он был убеждён, что ценно только то, что можно или продать, или купить. Альтернатив не существует. Так как он сам ничем не отличался от тех, кто ценил материальность жизни прежде духовной её стороны. Для него духовность означала своего рода подобие лени. Когда человеку предлагают отказаться от возможности в том, чтобы заработать больше.
Материалисты, как правило, живут уже не веря ни в какие чудеса. Так как своим собственным примером они могут доказать по факту, что хорошо жить только тогда, когда есть деньги. И ещё лучше, когда их много. И никто не смог бы его переубедить. В этом он был полностью уверен. А потому считал своим долгом соответствовать одному только принципу, который сам для себя сформулировал. Надо всегда быть на стороне тех, кто сильнее, и кто придерживается таких же правил и законов, как он. То есть - находиться между одним и другим, никому не давая возможности сделать о его сущности какие-либо выводы.
Нельзя сказать, чтобы он сам не понимал последствий такого положения. Он прекрасно сознавал, что неопределённость, как правило, ничего не может ему гарантировать. Его привлекала духовность, но только, как рост собственных размышлений, не более. Но без материальной стороны у него сразу пропадало желание к таким рассуждениям.
Говоря на языке автора, я могу объяснить такое отношение следующими выводами. Он жил, не зная чего хочет, а если иногда стремился узнать это по факту, сразу начинал поддаваться чувству страха и неуверенности. Его сомнения всегда выходили на передний план, как горы, за которыми ничего не видно. Такое поведение явилось следствием того, за что он никак не мог удержаться. Это точное знание. У него не было основы. Он не мог дожить до сути своих желаний. Поэтому каждый раз, испытывая желание достичь знание, он снова и снова возвращался обратно, на своё прежнее место. Чтобы вновь думать о том, чего хочет? Чего ему не хватает, и почему его стремлений не достаточно для того, чтобы открыться всей своей душой и перед каждым?
Этот день не стал для него исключением. Он снова бродил по пустому берегу, наблюдая за пенными следами шумных волн. Перед ним была картина полного соответствия с гармонией. Волны в своём естественном ритме изображали дыхание самого моря. Море умеет дышать, только благодаря волнам. И каждый день мог по-разному изобразить дыхание моря. Иногда оно дышало слишком спокойно, а иногда слишко часто. Более того он отмечал, что бывает от дыхания моря меняется и его цвет. Хотя, многие приземлённые люди могли объяснять такие явления научным исследованием. И называть многие вещи простым природным процессом. Но он всегда задумывался о другом. О том, как же легко в природе всё существует. Как всё просто и понятно. Для человека свободного всё было бы также легко, как в природе.
Как всегда он был рад свободному времени. Оно всегда было для него чем-то особенным, не похожим ни на одно другое. Он всегда начинал свои мысли с самокритики. Этому занятию он отдавал большую часть своего времени. Как человек, настроенный материальными заботами, он никогда не критиковал свою совесть благородными соображениями. Что естественно для таких обывателей жизни. Они называли этот образ поведения выживанием для сильнейших. Совесть в таких случаях только мешает идти к цели.
Для него критика заключалась в другом. Он не мог без духовного поиска радоваться материальным вещам. И это его возмущало и раздражало больше всего. Как мне научиться радоваться своему состоянию без любви? Вот чем он был всегда озабочен. Зачем он везде и всюду ищет или ждёт любовь? Ту самую, за которую держатся все, кого он успел прочесть, и кем успел вдохновиться.
Он мечтал сделать что-то подобное. Он так об этом мечтал, что оставался не доволен всем тем, что у него, хоть иногда, но получалось. Почему меня не устаивают все эти похвальные мнения со стороны? Почему я им не верю? Что я ищу? Как я узнаю то, что мне так хочется встретить?
Надо отметить, что этот человек предвзято относился к такому понятию, как гений, мастер или творец. Он не критиковал других за их отношение, но сам воспринимал талант достаточно скромно. Он никогда не восхищался другими так, как могли восхищаться им и его творческой способностью. Что было естественно. Ведь он не знал чего хочет. Он был готовым мастером, не имея основы, фундамента. И от этого возникало много спорных ситуаций для него лично с самим собою же. Он соглашался творить, сидя на двух стульях. Это он прекрасно понимал. Но потом не мог не согласиться с теми, кто для него лично являлся примером высшего искусства. Он как будто смирился с тем, что ему никогда не дано будет встать с такими мастерами на один уровень. И от этого бессилия соглашался служить себе хоть как-то.
Критика начиналась как обычно с того, что он сам себе не нравился. Ни внешне, ни внутренне. Иногда он сам себе напоминал птенца, который очень хотел бы научиться летать. Но каждый раз в конце своих стараний испытывает чувство недолета до цели.
Вот и сейчас, он стоял на берегу моря совсем один. Никому не нужный. Никем не найденный. Прохожие в его образе отметили бы очень успешного человека. Всё в его манере держать себя, в его свободной позе говорило об этом. Со стороны никто и никогда не причислили бы его к неудачникам. В одинокой фигуре на берегу моря читалась такая самоуверенность, что можно было позавидовать. Руки он часто держал в карманах своих брюк, голова поднята вверх, что можно было оценить, как в человеке неравнодушном, сразу привлекательным. Никто не мог слышать его рассуждений. И это вполне устраивало. К тишине можно ревновать даже самих себя. Наблюдая за полетом птиц, он мысленно возвращался к своим неудачам. Возмущался неудовлетворённостью. Почему я не могу стать таким же довольным, как птицы в небе? Чтобы не летать от того, когда напрягаешься и часто машешь крыльями, а парить с широко расправленными. Находиться в потоке воздуха невесомым телом. И парить над всеми незаметным, но довольным.
Как же много счастья у этих птиц. Думал он. Что у них есть? Ничего! У них нет ничего, а они парят надо мной так свободно, как будто у них есть больше, чем у меня.
Так рассуждал он, гуляя однажды по берегу моря. Абсолютно не веря ни в какие чудеса, и тем более во встречи, про которые часто говорят, что это что-то свыше нашего понимания.
В другом направлении на том же берегу моря навстречу неверующему в чудеса человеку, шла она, которая больше всех и всего в своей жизни могла верить только в чудеса. Встретив её где-то в другом месте, при другом своём положении он никогда бы не обратил на неё внимания. Так как с самого начала рассуждал о встречах рационально. Предпочитал сам не стараться привлекать внимание к себе, а пользоваться желаниями других в любое удобное для него время.
Говоря на языке автора, отмечу, что они в понимании друг друга были, как плюс и минус. Кто из них был минусом, а кто плюсом не имеет особого значения. Так как речь шла о полном несоответствии их взглядов. Он для неё был в числе разочарованных людей, она для него - как лицо слишком очарованное, что иногда воспринималось им, как противное, слишком наивное явление.
И вот однажды судьба привела их к друг другу.
Если в его образе я описала человека хмурого, редко улыбающегося, находясь наедине с самим с собой. То в её состоянии была полная гармония. Она улыбалась слишком часто, и так долго, что ему и не снилось.
Этот день не стал для неё исключением. Имея в своей жизни много повседневных забот, трудясь на работе целыми днями, как большинство обычных и простых людей, она умела из своих выходных дней делать праздники. Она так любила свободное время, что не переставала его ценить и созидать. Она могла не вспоминать о еде целый день. А после того, когда вспомнит радоваться этому, как ребёнок, которого угостили сладким. Всё для неё было не таким, как для всех. Порой она сама себя спрашивала за что ей дана такая любовь? И почему всех нельзя было наделить такой же любовью? Ведь только она могла точно знать и говорить о счастье в жизни. Что она и делала.
Этот выходной день она снова тратила на любовь. Пользуясь случаем своего личного уединения, она выбрала прогулку по берегу моря. В её мыслях уже возник образ мышления. Она знала, что её так привлекает в этом времени. Красота! Красота! Красота всей жизни! И пусть это будет лишь мгновением заката, или просто моря - шумного, тихого, синего, серого, чёрного, зелёного. Всё это не важно. Для неё всегда важно было только одно. Отдать своё время вот этой жизни, вот с этим настоящим
