В ночном лесу стука копыт коней даже почти и слышно не было. Их заглушали другие звуки.
-Странно, - сказал Аскольд, как всегда сильно стукнув зубами друг о друга, - когда я был жив, я и не замечал, что по ночам в лесу так громко.
-А ты бывал в лесу ночами? – спросил Борт, фыркнув.
-Ну конечно, мы устраивали ночные охоты. – сказал Аскольд, кажется, обидевшись. Впрочем, по лицу мертвеца было сложно понять.
-А что ты скажешь, Эдва? – спросил Борт.
-Что? – рыцарь поднял голову, оторвав взгляд от шеи коня, и прислушался.
-Ты часто путешествовал по лесу, когда….
-Когда что?
-Пока не встретил нас.
-Не чаще, чем сейчас, - хмыкнул Эдва. – Когда тепло, луна светит так, как сегодня, да тропинка широкая – то почему бы и нет. Ну а когда жарко, то спать вообще лучше днем, в тени дерева, рядом с ручьем.
-О, да ты стихоплет! – с восхищением Борт покачал рогатой бычьей головой.
-У меня при дворе было несколько стихоплетов, - проклацал Аскольд своим почти голым черепом. – Если мне не нравились стихи, то я казнил стихоплета. На его место всегда мог найти другого – очереди стояли.
-А теперь ты сам труп, - буркнул Борт. – И уж извини, неужели так уж и стояли?
-А то! Денег я не жалел.
-В том числе и на палачей, - Борт усмехнулся.
-В конце концов, - сказал Аскольд, - они все в земле, а я - хожу, говорю.
-Ходячий труп! Недолго тебе ходить! – возвысил голос Борт. – Сначала ты будешь гнить здесь, на земле, а после я утяну тебя в глубины ада, где будешь страдать, как и положено грешнику подобному тебе. Или родишься больным уродливым низшим ублюдком. Веселая жизнь будет.
-Если к тому времени проклятье не будет снято, благодаря нашему уважаемому сэру Эдве, - проклацал бывший король, кивнув на рыцаря, чья голова опять опустилась, а взгляд словно искал что-то на земле.
-Уважаемому? – расхохотался Борт. – Интересно, что бы грозило этому уважаемому, если бы он посмел заявиться к тебе с просьбой раньше? Или посмел бы в поединке победить твоего любимчика….как там его, сэр Зассанец?
-сэр Заранец, граф Котилло, - на удивление миролюбиво сказал Аскольд. – Какая разница. Сейчас – сэр Эдва моя надежда избавиться от твоих цепких лап.
-Призрачная… К тому же, даже если ты вновь обретешь жизнь, как сказано в пророчестве, на сколько лет? Ты думаешь, что за эти годы ты сможешь исправить то, что натворил за всю жизнь на троне? Убийство отца и братьев, тираническое правление? Сколько трупов висело вдоль Тьерской дороги, а? И сколько из них стали трупами только за то, что тебе не понравилась рифма или взгляд на твою очередную подстилку?
Аскольд клацнул зубами.
-Если ты пытаешься воззвать к моей совести, демон, то это бесполезно.
-Разумеется, - рассмеялся Борт. – Но я пытаюсь воззвать к твоей логике, которая вроде у тебя всегда была. Не очень удобно путешествовать так. Оказавшись в мире людей, я чувствую холод и голод, мне не нравится о них вспоминать. А ты…я ведь знаю, ты тоже страдаешь. Каждый шаг и слово дается тебе с болью.
-Ты обещаешь мне океан боли в аду или в следующей жизни. Так какая разница?
Аскольд рассмеялся, и тряхнул песочными часами, что стали для него так важны в последнее время. Вверху и внизу было по половине песчинок. Когда упадет последняя, то Борт сможет забрать старого, уже давно покинувшего мир живых короля туда, где тому и надлежит быть. Надлежало быть давно, если бы не старая ведьма Трина, которая обратилась к их общему с Бортом хозяину и тот, словно в насмешку, оставил короля на земле. Гнить. А также дал ему часы, что отмеряют срок его пребывания.
И привел его к рыцарю Эдве – странствующему давно, от которого теперь зависит жизнь короля. Как только упадет последняя песчинка, Борт волен будет забрать душу мятежного Аскольда – Аскольда демона, Аскольда Тирана, Аскольда Вешальщика, как его прозывал собственный народ. Но пока последняя песчинка не упала, Аскольд ходил по земле, а Эдва мог искать белого Волшебного Сокола. Кровь птицы могла бы оживить Аскольда по-настоящему. Борт, да еще обретший частично разум Орлан – пес Эдвы со странной кличкой, должны были следить за соблюдением условий. Борт не понимал, какое удовольствие его патрону наблюдать за бесполезным путешествием не самого удачливого рыцаря, короля-мертвеца, привыкшего к полному подчинению и теперь с трудом сдерживающего свои порывы властителя…ну и его самого, демона Борта, который ничем таким вроде бы не провинился.
Демон злился на Аскольда, на ведьму Трину, которая наверняка уже родилась где-нибудь злой сукой на цепи, вечно голодной, чтобы еще злее была. Или парится в самом жарком котле. Но даже мысли об этом не помогали унять злость. Злился он и на Эдва, что так удачно подвернулся и согласился искать Белого Сокола ради короля-тирана, которого проклинали его же поданные, и радовались его смерти. Вот мотивов Эдвы Борт вообще не понимал. Рыцарь что-то там бормотал о долге и о том, что каждый имеет право на шанс и о том, что раз позволено Единственным, то…. Борт злился.
Сейчас троица( если не считать Орлана), направлялась в деревню Топкие Топи – еще то название, но тут такие встречались часто. Именно там у местной вдовы, девки в самом соку, Дирки, родился необычайно белокожий младенец. А местные говорили, что видали, как частенько влетал по ночам в дымоход Дирки белый вихрь, светящийся и переливающийся. Никак Белый Сокол, который умел перевоплощаться в человека, да соблазнять девок.
Остановились в лесу, развели костер. Эдва с Орланом чуть поспали, а потом рыцарь вновь вскочил в седло и поехал в деревню. Он знал, что его спутники никуда не денутся.
Эдва родился младшим сыном бедного лорда. У отца его имелась деревенька, да замок, продуваемый всеми ветрами и с полами, покрытыми вереском и соломой. Делить там было нечего, да и не по закону. Эдва забрал коня, меч и доспехи и уехал из замка. В монастырь, куда его прочили, он попадать не собирался.
Надо сказать, что Эдву нельзя было считать таким уж неудачником, бывали и хуже. Он не ушел в разбойничью банду, не погиб в одном из многочисленных конфликтов, даже сам заработал себе небольшую деревеньку с замком, продуваемым всеми ветрами. Только жить там не стал. Да и вообще, как оказалось, не очень интересно ему накопительство. А вот дорога – это да, это иногда забавно. Лишние же вещи лишь мешают. Правда, в последнее время, годы все же давали себя знать. На перемену погоды начинали ныть старые раны, да и суставы. Иногда Эдва думал, правильно ли поступал, не стремясь завоевать что-то лично для себя. Но потом вспоминал отца, который держался за старый замок, да пару покрытых пылью раритетов от предков, словно это были драгоценности майской короны. Нет, такого Эдва не хотел. В случае чего, его всегда примут в монастыре, а там уж есть чем заняться. Книги, неторопливые молитвы, работа в саду, еда да кров, что еще нужно старику?
Когда однажды ночью Орлан, которого Эдва еще щенком замерзающим подобрал у дороги, заговорил, рыцарь, кажется, даже не слишком сильно удивился. А Орлан по наитию привел его к умершему королю Аскольду, через тайный портал. Там Эдве и предложили поучаствовать в экспедиции по поиску таинственного Белого Сокола, который, как некоторые считали, то ли питомец, то ли аватар древнего божества хаоса. Эдва не так давно приехал в королевство и слышал, конечно, что Аскольда называют тираном и вполне справедливо, но особого пиетета по отношению к низшим классам рыцарь никогда не испытывал. К тому же Эдва чувствовал, что не так уж много осталось ему путешествовать, поэтому ухватился за сие приключение. Правда, не ожидал он, что мертвец и демон пойдут с ним, но теперь уже сделать ничего не мог. Пришлось смириться.
Деревня была небольшой. С востока ее прикрывал лес, где остановились путники. На юг тянулись узкие полоски полей, а с востока почти к деревне подходило известное Тирово болото – огромное, темное. Чуть поодаль полей, на холме возвышался небольшой замок властителя деревни, в котором, впрочем, никто уже давно не жил. Эдва слышал, что властитель, какой-то там граф, не женат и постоянно живет в столице – служит.
Эдва доехал до деревни как раз с рассветом. Смог поболтать с местными, которые хотя поначалу смотрели на рыцаря с подозрением, но после нескольких монет разговорились. Эдва сказал, что хотел бы провести в деревне пару дней, так как устал от перехода и его направили на постой к Тиру – местному мужику.
-У него только лишний угол есть. Правда не знаю, будет ли вам удобно, у Тира по вечерам часто собираются. – запинаясь проговорил местный мужик
-У него кабак?
-Какое там. Просто соберутся мужики выпить, чтобы согреться, да отдохнуть.
-Мне это даже удобно, если не смутит никого, - хмыкнул Эдва, - я люблю и слушать и рассказывать.
Эдва думал, что придется выпытывать как-то о женщине, к которой якобы сокол летает. Но как оказалось, для деревенских – это самая обсуждаемая тема. Между собой им говорить уже надоело, а тут новый человек, и информацию на него вывали, знай только слушай.
-А Дирка и раньше ведьмой была. Как и бабка ее, правда правда. Все ходила, собирала травы, да и девки к ней наши бегали. И она ходит и к ней бегают. Вот не хотел Прист на Итте жениться, а та побегла к бабке диркиной, так потом Прист как привязанный ходил, ребенка воспитывает. Какого чужого? Своего, что Итте на сеновале заделал. Но что за радость жить с той, что перед тобой ноги раздвигает без обряда? Ясно, магия. Да и вообще, вот Рист пригладил жену. Ну чуть чуть, любя, что там пару синяков. Она сразу к Дирке. Так Рист на следующий же день глаз выбил. Впрочем, мужикам она тоже помогала. Было дело, вот и корову вылечила и мальчишку у Стегга. Но все же – ведьма.
Все это очень эмоционально рассказывал Тир – плотно сложенный мужичок лет сорока пяти, хозяин избы и явно пребывающий в авторитете у местных. Когда он говорил, все молчали и кивали.
-Что же вы, мужики, с бабой-то сладить не могли, - улыбнулся Эдва.
-А как с ней сладить, когда только к ней шли с таким делом, поговорить хотя бы, чтобы девкам голову не морочила и парням, так все сразу слепли. Просто идешь и не видишь. Даже приглашали жрецов. Жрецов Единственного то у нас нет, не приемлет наш князь. А древних богов. Только на следующий день зрение восстанавливалось. Дирка же вообще – с самим Соколом знается.
-А теперь…Сокол летает? Никогда не верил в него.
-А надо бы. Летает. Огромный, белый, светиться. В трубу ух и все. А иногда как вихрь.
-Интересно, - проговорил Эдва мечтательно, незаметно сжимая под одеждой рукоятку кинжала. Этот кинжал дал ему сам Верховный демон у постели умершего Аскольда, сказав, что только он может ранить Сокола. Как и вообще любого древнего бога или того, кто с ним связан. – Посмотреть бы. Но увы, долго я тут задерживаться не могу. На несколько дней всего.
-Тогда увидите. Он часто стал летать в последнее время. Каждые три дня четко. Вот позавчера летал. Значит завтра тоже будет. Только подходить близко нельзя – зрение замутит.
На следующий день Эдва решил прогуляться и сотни раз предупрежденный, что нельзя ходить в болото, пошел к лесу, где его ждали.
-Ведьма, к которой не подойти? – спросил Борт буднично. – Легко подойти, прямо в ее избу. Наша же она, против силы Хозяина не попрет.
-Ваша? - удивился Эдва. – А мне показалось, что
