Счастье

Лошадь в загоне беснуется. Напугали ее до смерти серые черти, – сказал Демид, появляясь в дверях.– Спасу от них, проклятых, нет. Дня два назад, может, слышали, учительница с Молочаевки погибла. Нашли только шапку да валенок. А собаку, зная такое дело, не следовало на улице держать, жалко псину.
– Да и леший с ней, с собакой. Все одно была тварью безмозглой.  Сдохла, и ладно. Чего жалеть?
  Старик упрямо сжал губы. Ни жалости, ни сожаления не отразилось на его морщинистом темном лице. Юноша виновато кашлянул, захлюпал носом  и с головой закутался в тулуп.
– Где тут на ночлег пристроиться? Поздно уже.
  Демид  подошел к буржуйке, протянул к ней озябшие руки.
– Завтра рано в объезд.  Спать пора.

  После отъезда Демида старик долго молчал, собирая остатки утренней трапезы в котомку, потом произнес, обращаясь к Саньке:
– Важный человек  этот объездчик. Похоже, не малое жалованье получает за то, что по тайге мотается.  Поди, и с браконьеров прибыток имеет. Не без того. И бронь у него, коль не на фронте. Ему-то с его доходами без надобности наше мужицкое счастье. Вот, Санька, учись, с кого пример брать надо. А то так и останешься в колхозе вилами навоз разгребать. Да, счастье в беспросветной колхозной жизни невелико. То ли дело при должности, пусть и небольшой. Это ж понимать надо. 

  В этот день, так получилось, они не подстрелили ни одного волка. Свежих  следов осторожных хищников в тайге не обнаружили, а те, что ранее были, пурга замела. Чуяли издалека охотников серые разбойники, уходили в самую глубь заснеженного леса. Пробираясь на лыжах сквозь рыхлые сугробы, эти двое думали каждый свою думу. Санька мечтал, что вскоре закончится война, придет с фронта отец, и заживут они счастливо. А там, глядишь, ракеты в космос полетят. Хорошая жизнь будет. Для всех людей на земле. Старик же размышлял о сокрытых в земле кладах, о золотых жилах и сундуках с драгоценными каменьями, что ревностно охраняет Медной горы Хозяйка. Вот если бы найти ту жилу  или хотя бы горсть самоцветов! Не казалась бы старость такой убогой. А была счастливой.  И любили, и уважали бы его,  как  некогда доброго барина Никиту Савельевича, у которого в многочисленных сундуках хранилось несметное богатство. 

  Мерзли охотники  в зимнем лесу, и каждый  мечтал о своем счастье. Волки, наверное, тоже мечтали. По-своему. И у волков было представление о счастье. Ведь счастье, как бы его ни понимали, нужно всем.