О сущности народа в её проявлении в бунтах и революциях

которая не сумела вырваться по разным причинам из монотонного или неинтересного, либо безынициативного труда ни в элиту, ни в ее обслугу, ни в креативную прослойку несмотря на то, что часть этих людей может быть неплохо образована и нести достаточно сложные трудовые обязанности в качестве врачей, учителей или инженеров.
Иначе говоря, все они обречены на обыденщину невзирая на то, что у части из них могут быть неплохие способности, но они не находят применения и быстро девальвируются за ненадобностью. Почти все они с течением времени свыкаются со своим незавидным положением, и пытаются улучшить свое собственное благополучие, ограничиваясь желанием беспроблемной и сытой жизни. Обыватели не испытывают стремления к новому за счет собственных усилий, добиваясь более комфортного состояния в жизни с позиции простого приобретения и потребления ее благ.
То есть их неудовлетворенность жизнью, которая довольно инертна, исходит из животной составляющей сознания, которая, как известно, стремится только к улучшению питания, комфорту, доминированию в собственном окружении, а также приятному времяпровождению, включая и размножение. В результате, уровень их самосознания, которое предназначено, казалось бы, стремиться к чему-то выдающемуся, не отличается высотой.
Обыватели, составляющие основную массу населения, в настоящее время представлены в основном пенсионерами, домохозяйками, работниками сферы обслуживания, мелкими клерками, работниками сельскохозяйственного сектора экономики и предприятий, производящих то или иное оборудование, и прочими работниками, не обремененными решением значительных задач, сложных проблем, изобретением нового или разгадкой тайн бытия.
Отсутствие, как правило, должного уровня образования и воспитания, не позволяет обывателям массово пользоваться социальными лифтами и ставить перед собой высокие цели: подобная унылая и беспросветная жизнь, соответствующая неразвитости самосознания масс, а значит, и ее внешнему выражению в личности, отнюдь не способствует превращению всей этой массы людей в сообразительных, образованных, культурных, креативных, энергичных и коммуникабельных субъектов.
Поэтому эта категория населения и носит такое название, хотя некоторые общественные деятели называют обывателей народом, видимо, из–за их подавляющей численности в общей массе населения.
Конечно, сведение большей части трудящихся к обывателям, не приведет читателей в восторг, но такова жизнь, и такова статистика.
Вряд ли соображение, касающееся обывателей вообще, опровергают слова Ф. М. Достоевского о французских обывателях, которые можно распространить безошибочно на всех нынешних индивидов той же породы: «Французы, ей-богу, такой народ, от которого тошнит. Вы говорили о самодовольно наглых и говенных лицах, свирепствующих на наших минералах. Но клянусь Вам, что тут стоит нашего. Наши просто плотоядные подлецы, и большей частию сознательные, а здесь он вполне уверен, что так и надо. Француз тих, вежлив, но фальшив, и деньги у него – всё. Идеала никакого. Не только убеждений, но даже размышлений не спрашивайте. Уровень общего образования низок до крайности (я не говорю о присяжных ученых. Но ведь тех немного, да и, наконец разве ученость есть образование в том смысле, как мы привыкли понимать это слово?» (Библиотека Митюшева. Путевые заметки. Франция. Фёдор Достоевский. Письма. «Зимние записки о летних впечатлениях». Н. Н. Страхову. 26 июня (8 июля) 1862 года. Париж.)
И далее, в другом письме: «Вообще буржуа очень не глуп, но у него ум какой-то коротенький, как будто отрывками. У него ужасно много запасено готовых понятий, будто дров на зиму, и он серьезно намеревается прожить с ними хоть тысячу лет… …И какое ко всему равнодушие, какие мимолетные, пустые интересы. Мне случалось в Париже бывать в обществе, в доме, где в мое время перебывало множество людей. Точно все они боятся и заговорить о чем-нибудь необыденном, о чем-нибудь не так мелочном, о каких-нибудь всеобщих интересах, ну там о каких бы то ни было общественных интересах. Тут не мог, мне кажется, быть страх шпионов, тут просто все разучились о чем-нибудь мыслить и говорить посерьезнее.» (Там же. 1863 год)
Однако даже такая жалкая жизнь обывателям, бывает, не удается вследствие наглости и притеснений правителей, которая доводит их до крайней степени возмущения из-за невозможности существовать в такой ситуации. Тогда разражается бунт, который, бывает, приводит к сносу правящей элиты, судя, например, по сохранившимся хроникам древнего Китая, но никак не влияет на положения угнетенных обывателей, которое иногда становилось еще хуже при новой династии (см., напр., мою работу «Движущая сила и источник развития человека и его сообществ». Глава 6. 2018. [Электронный ресурс]. Режим доступа: www.litres.ru)
Аналогичную роль обыватели играют ныне в слаборазвитых странах. Более того, внешние силы, понимая биологическую и социальную слабость обывателей, возбуждают их на, так называемые, «цветные революции», от которых им толку мало, но результат для внешних сил может быть значительным. В качестве примера можно привести «цветные революции» в ряде арабских стран, Грузии, Украине.
Любопытно, что социальные революции, действительно, существенно ускоряя общественное развитие качественными изменениями в самом обществе, меняя властную элиту на более приемлемую для реализации происшедших изменений в технологиях и культуре, производятся как финальный аккорд борьбы неформальной оппозиции с властной элитой, идеология которой уступает новым идеям оппозиции, но обыватели, как правило, сторонятся этой борьбы, занимая сначала выжидательную позицию.
Конечно, эти идеи доступны в основном людям образованным, но массы в итоге склоняются к ним в упрощенном изложении пропагандистов оппозиции, поскольку ими владеет невозможность существовать в прежних отношениях, подкрепленная ненавистью угнетенных к угнетателям и надеждой на лучшее будущее в новых условиях.
Другими словами, можно сказать, что революция отличается от переворота или бунта превосходством новых идей неформальной оппозиции над идеологией властной элитой с признанием этих идей массами, благодаря чему самосознание неформальной оппозиции властной элите в ее альтруистическом выражении наконец находит согласие с крайней степенью неудовлетворенности животной составляющей коллективистского сознания масс, совпавшей в данном случае и с неудовлетворенностью их самосознания уже несколько более высокого уровня, чем ранее, возмущенных невозможностью нормально существовать в создавшейся ситуации, и возложивших свои надежды на новые лозунги оппозиции.
В свою очередь, уровень самосознания растет не сам по себе, а является продуктом достаточно высокой степени культурного и технологического развития общества, в ходе которого происходит взаимовлияние обоих факторов друг на друга.
Поэтому революционные события отсутствовали, например, при трансформации рабовладельческого строя в феодальный, которой соответствовал длительный процесс осознания активной частью населения бесперспективности рабского труда, вводящим общество в застой, как для самих рабов, так и для развития технологий, Стало быть, для того чтобы труд приносил больший доход, его надо было в определенной степени освободить, то есть заинтересовать работников в результатах труда, что и произошло с течением времени постепенно.
Как бы то ни было, но плоды революции получает дорвавшаяся наконец до власти новая элита, ее союзники и обслуга, тогда как трудящиеся, относящиеся в основной своей массе к обывателям, получают, в лучшем случае, жалкие подачки, не избавляясь от угнетения, которое со временем при капитализме даже усиливается, несмотря на утверждения его пропагандистов о произошедшем освобождении труда.
Более того, вследствие консерватизма, замкнутости в своем мирке, отсутствия ярко выраженных интересов к внешнему миру, обыватели легко поддаются пропаганде. Они могут стать в определенный момент патриотами, в другом случае, ненавистниками всего инородного под влиянием соответствующей пропаганды. То есть обыватели легко поддаются обману, и даже распознав его, как правило, мирятся с ним.
В результате, эта среда является основным источником, поставляющим «пушечное мясо» на поля сражений, не осознавая сути войны, но с энтузиазмом участвуя в ней, хотя Дарданеллы или Европа им «не светят».
Обыватели так же с необыкновенной яростью участвуют в гражданских войнах, если их запалить соответствующей идеологией, поскольку, как известно, не слишком развитый мозг предпочитает не углубляться в проблему, а воспринимать готовые простые объяснения происходящего, чему способствует низкий уровень самосознания обывателя в плане альтруизма, над которым доминирует животная составляющая сознания, всегда готовая отнять у слабого добычу.
Кроме того, обыватели являются типичными конформистами даже в том случае, когда они понимают происходящее.
Примером этого является подавляющая часть населения развитых стран, уровень жизни которых сравнительно высок, но он достигается большей частью благодаря неравноправным отношениям со слаборазвитыми странами, которых грабят различными способами развитые, отдавая часть награбленного своим обывателям, никоим образом не выступающих против этого.
Однако обыватель, которым владеет в значительной степени животное сознание, умеет терпеть и приспосабливаться, подобно животному, ко всему, лишь бы его не лишали самого необходимого – пищи, простых удовольствий, грядок за городом или на селе, дешевого автомобильчика и смартфонов, в которых можно увидеть даже на ходу что угодно.
Другими словами, все обыватели ориентируются в основном на собственный рассудок и опыт: занятые собой и собственным благополучием, они не стремятся ни к «высоким», ни к «низким» целям, ограничиваясь желанием беспроблемной и сытой жизни, в которой неприятности желательно видеть только на экране монитора. Обыватели не испытывают стремления к новому за счет собственных усилий, добиваясь более комфортного состояния в жизни с позиции простого приобретения и потребления ее благ.
Таким образом, основная часть населения любой страны, которую именуют народом, есть не более чем обыватели, равнодушные ко всему тому, что их не затрагивает.
Но доводить обывателей до крайности чревато для любой власти. Ярость их становится неописуемой, животной, и они сносят всё на своем пути, особенно в том случае если они распознали обман, приведший их к этой крайности.
Любопытно также, что, так называемая, интеллигенция (см., напр., мою статью «В чем истинное отличие интеллектуалов от интеллигенции?». Журнал «Топос». РФ. 02.09.2022.), в которую зачисляют всех работников умственного труда, в основном имеет обывательскую сущность, поскольку она зависит от власть предержащих, получая соответствующее содержание за работу по четко выделенным направлениям в здравоохранении, образовании и остальных сферах обслуживания населения, хотя и скрывает свою настоящую принадлежность к обывателям, но ее поведение, кроме неформальных