никогда-никогда её не увидит. Но он также прекрасно понимал и то, что сейчас он не может не дать ей шанс не только стать брюнеткой, но и почувствовать доброе, душевное отношение к себе. Даже если оно заключалось в том, что он потакал её капризу, если она считала этот каприз таким важным для себя, словно видела в нём начало какой-то новой жизни. И что значили эти десять тысяч? Ведь он отдал гораздо больше гастарбайтерше за поклейку обоев! А она, кстати, как он с горечью заметил, получала гораздо больше него денег!
Когда Джонни через пару дней после отдачи денег на покраску волос встретился с Леночкой в ресторане, он таил надежду, что, не будучи теперь блондинкой, она не будет уже казаться ему такой привлекательной как девушка, а потому с ней будет проще. Однако этому не суждено было оправдаться. Он снова почувствовал, как его снова тянет к ней какой-то необъяснимой силой. Как ему хочется быть рядом с ней каждую минуту его жизни. А за неимением такой возможности он хочет использовать каждую возможность, чтобы снова увидеть её, услышать её голос. Казалось бы, это было очень странно: ведь их миры были совершенно разными. Однако её мир представлял для него пусть временами зловещую, но всё равно чарующую загадку, которую он хотел разгадать во что бы то ни стало.
А ещё, в те дни Леночка применила к нему запрещённый приём. Ни с того, ни с сего она стала ласково называть его «Муся». «Просто мне так захотелось тебя назвать»,- пояснила она. Казалось бы, он должен был бы счесть такое обращение просто глупостью. И, тем не менее, он был им тронут до глубины души.
Ещё через неделю, в воскресенье 6 февраля, Леночка приехала к нему домой посмотреть, как поклеили обои. Казалось бы, ничего особенного: где-то в течении получаса Леночка просто лежала у него на выбранном ею же, недавно купленном диване, и они просто держались за руки всё это время, не отпуская друг друга. Но Джонни это очень понравилось. Как понравилось ему и то, что Леночка не стала сильно ругаться по поводу того, как поклеены эти бумажные обои и как вообще они выглядят. Словно пытаясь успокоить саму себя, она заметила: «ведь это же только на пару лет? А потом мы с тобой вместе переедем жить в центр, да?».
А на следующий день, словно вдохновлённый воскресным визитом Леночки, Джонни пошёл оформлять загранпаспорт. Толчком к тому для него послужило заявление Леночки о том, что она хочет, чтобы они вместе слетали куда-нибудь за границу в тёплые края. А Джонни был так воодушевлён её предложением, что начал морально готовиться прятать свою аэрофобию куда подальше. И начал заниматься документами. Однако в первый же день его ждало разочарование. Оказалось, что ему предстоит менять общегражданский паспорт, в который по пути в Крым ему поставили штамп украинские пограничники. Увы, как он сам с горечью сознавал, немного придя в себя, реакция Леночки на возникшую ситуацию была куда более достойной. Столкнувшись с таким обломом, Джонни сразу запаниковал и написал Леночке смс: мне отказались давать паспорт. Леночка тут же начала звонить ему. Он был в метро и не отвечал. Леночка стала слать рассерженные смс: «Муся, ответь на звонок, можно и в метро говорить, не буди во мне зверя!» Когда Джонни пришёл домой, в почтовом ящике его ждало письмо от Леночки, где были хладнокровно изложены возможные причины отказа в выдаче загранпаспорта. Сюда относились уголовное преследование с подпиской о невыезде, непосредственное отношение к государственной тайне и т.д. Ни один из этих вариантов явно не был его случаем. Хотя, казалось бы, Джонни всё это знал и без неё, прочитав её письмо, он успокоился, хотя ему и стало стыдно, что он так запаниковал и стал сразу ей писать сообщение в драматическом стиле.
Продолжение паспортной истории на следующий день было, пожалуй, ещё более показательным. Сфотографировавшись и отсидев первую половину дня в очереди у паспортного стола ОФМС, Джонни благополучно сдал документы на общегражданский паспорт и пошёл домой. Однако стоило ему вернуться домой, как Леночка позвала его срочно занимать очередь на подачу документов в её паспортном столе в Коньково. Мол, чтобы она могла приехать туда после работы и сдать документы. Некоторое время препирались о том, успеет ли Джонни поесть дома перед выходом. Он был очень голоден после хождения по инстанциям и сидения в очередях. Леночка же опасалась, что они тогда не успеют. Джонни поел и поехал занимать очередь. Прибыв на место, Джонни сразу же испытал нехорошее предчувствие, что они не достоятся. Оно оправдалось. Леночка, которая после приезда с работы тщетно просидела с ним час в очереди, была настолько злой и расстроенной, что даже не хотела с ним разговаривать. Даже несмотря на тот факт, что она-то отсидела час, а он ради неё приехал и отсидел почти четыре. Однако уже по пути к дому Джонни получил от Леночки смс: «Ладно, всё равно тебе спасибо что приехал и сидел». С одной стороны, Джонни, конечно же, был тронут тем, что Леночка хоть немного одумалась. С другой стороны, его не покидало ощущение, что она не чувствует какой-то душевной признательности, что ли, человеку, который ради неё был готов сидеть полдня в очереди. Она лишь знает некие социальные правила, согласно которым она должна поблагодарить человека, поступившего таким образом.
Леночка знала, несомненно, и другие правила, используя их для собственной выгоды и удобства. Так, она догадывалась, что теперь, когда она стреляла и планировала дальше стрелять у Джонни ощутимые средства, ей не нужно перед ним афишировать те игры, которые она по-прежнему продолжала со своим бывшим. И на помощь в этом сокрытии ей, как всегда, приходила ложь.
Так, она рассказала Джонни следующее: «Знаешь, я тут кое-что нашла, точнее мне это переслали и попросили мнения, своё я написала и отправила, а вот теперь прошу у тебя. Текст письма ниже. Очень интересно, что ты об этом думаешь». Далее шло что-то вроде письма, в котором было написано следующее:
«Ты правильно делаешь, что не хочешь больше встречаться со мной. Зачем разбивать семью и нарушать отлаженную жизнь? ...я не очень хорошо веду хозяйство и не могу так хорошо ухаживать за тобой, как твоя жена. А хорошие интимные отношения не самое главное в жизни. Без этого можно обойтись. А помощницу в делах ты сможешь себе найти.
Пишу это не для того, чтобы ты вернулся, а для того, чтобы поблагодарить за счастье, которое ты мне дал, и попросить прощения, что не смогла ответить тем же. Теперь я понимаю, как тебе было тяжело со мной. Теперь я понимаю, что ты меня не любил, а просто жалел. Не любить — и так хорошо относиться! Большое тебе спасибо.
Говорят, что время лечит, хотя пока мне в это трудно поверить. Но ты обо мне не волнуйся. Я постараюсь успокоиться и жить счастливой жизнью, если, конечно, это возможно.
Но одна просьба у меня к тебе есть. Скажи мне, какие качества мне необходимо приобрести, а от каких избавиться для того, чтобы понравиться такому мужчине, как ты, и удержать его. Я понимаю, что такого, как ты, уже не встречу, но если попадется хоть немного похожий на тебя, я уже не упущу своего шанса. Желаю тебе счастья».
Джонни моментально идентифицировал, что это письмо она выдрала из книжки, написанной гуру поп-психологии и содержащей массу рецептов для профессиональных любовниц и содержанок. Очевидно, она собиралась, теперь уже без творческой помощи со стороны Джонни, снова писать письмо своему бывшему, но на сей счёт передрав такое послание из книжки. Джонни посчитал эту затею настолько глупой, что ему даже стало немного жаль Леночку. Но сформулировать ей свои соображения он не мог, т.к. это потребовало бы с её стороны признания в своей лжи, что было нереально.
Однажды Леночка просто его шокировала – настолько глупой и в то же время мрачной показалась ему её затея. Он уже привык к постоянным жалобам Леночки на то, что она никак не может забыть своего бывшего. Она говорила ему, что хочет попробовать какие-нибудь наркотические средства или гипноз, чтобы у неё полностью стёрлась память о бывшем. А один раз она сказала, что в минуты отчаяния даже хотела под машину броситься. Но не убить себя, а чтобы у неё в результате сотрясения мозга наступила ретроградная амнезия и она вообще не помнила, что тот мужчина был в её жизни. По её словам, единственное, что её удерживало от такого шага – это страх повредить себе лицо. Джонни был просто в шоке! Конечно же, он прекрасно понимал, что реально она не пошла бы на это. И всё же, даже сама её мысль об этом до глубины души потрясла его своей глупостью и безрассудством. В самом деле, если бы она действительно решилась реализовать нечто подобное, скорее всего она бы либо погибла мгновенно, либо стала инвалидом, превратив остаток жизни в кошмар не только для себя, но и для своей многострадальной мамы. Ему всё это напоминало истории про блондинок, для которых лицо ценнее мозга, только почему-то было не смешно.
Джонни расстроился, когда Леночка заявила ему, что в выходные они не увидятся. Мол, ты же понимаешь, что я не обязана встречаться с тобой каждую неделю. Однако делать было нечего, и в субботу он ездил покупать новый стол, а в воскресенье поехал по делам на Коломенскую. Обычно, считая себя человеком с научным стилем познания, он не верил в случайные совпадения и маловероятные события. Тем не менее, по дороге туда ему позвонила Даша, живущая примерно в тех краях, и плачущим голосом стала рассказывать, как она напоила свой ноутбук чаем. Джонни сказал, что перезвонит, как выйдет на поверхность. И как только закончил свои дела с поставщиком на Коломенской, сразу же набрал её номер, сказал что поможет и отправился к Даше. По пути ему позвонила Леночка и спросила, чем он занят. Не настроенный врать и скрывать правду в подобных ситуациях, Джонни сказал правду: он едет помогать Даше. Как он и ожидал, Леночке это явно не понравилось. Хотя, казалось бы, она должна была прекрасно понимать, что Джонни не будет тратить на Дашу деньги, а потому его визит никак не затронет Леночкины интересы. А её заявление, что она ревнует, показалось ему ничем иным, как наглой попыткой им манипулировать.
Следующая неделя порадовала его непривычными, томящими ощущениями. Всё началось с того, что Леночка начала ему капризничать по аське: «Муся, ну я хочу...» В результате их переписка быстро свелась к тому, что Джонни стал ей писать, как он её раздевает и что следовало за этим. Он ещё обратил внимание, что Леночке, по её словам, нравится, когда с неё срывают одежду, а не медленно стаскивают. Затем вечером они ещё раз повторили словесный интим, но на сей раз уже по телефону. Джонни понравилась сама идея, однако потом он всё же набрался смелости спросить у Леночки, когда же они с ней займутся этим в реальной жизни? На что та ответила, что ей самой уже не терпится начать с ним «тренироваться», однако ей нужно время, чтобы на это решиться. В пятницу вечером они пошли в кино. Началась их встреча, правда, с негативного момента, в очередной раз убедившего Джонни, что Леночке не угодишь. Или, по крайней мере, для этого надо действовать как-то иначе, более жёстко и решительно, нежели это делает он. Джонни сказал, что для того чтобы успеть прийти в кино к
