Я очень долго не решался рассказать об этой истории, боялся, что не найду нужных слов, что чувства, до сих пор бушующие во мне, опять затмят мой разум и не позволят выразить все то, что я хотел бы поведать людям. Да и сейчас я этого боюсь, но все-таки попробую…
История эта началась около сорока лет назад. Тогда я, после окончания учебы уже несколько лет работал в одном из отделов научно-исследовательского института. Отдел был очень большим, порядка семидесяти человек, занимался различными разработками, абсолютно не связанными между собой, и располагался в разных зданиях комплекса. Поэтому зачастую о новых сотрудниках, поступивших на работу в наш отдел, мы узнавали только во время общих собраний, посвященных какому-нибудь очередному празднику.
И вот однажды, в канун нового года, на собрании, посвященном подведению не очень успешных итогов работы отдела за прошедший год и громаде планов на будущий, я заметил новую сотрудницу, скромно сидящую в углу комнаты. Потом мне стало казаться, что я влюбился в нее с первого взгляда, с первого поворота ее головы, с первой загадочной улыбки, иногда пробегающей по ее лицу, с первого взмаха длиннущими ресницами. Вообще, если разбираться, она не была, что называется, красавицей, тем более в теперешнем понимании этого слова. Не высокая, стройная, со скорее милым, чем красивым лицом, практически с полным отсутствием косметики, но вот глаза — огромные в пол лица, светло коричневые, окруженные забором длиннущих ресниц, но вот улыбка — все понимающая и все знающая улыбка «Мадонны Литта» с картины Леонардо да Винчи. Я не мог оторвать взгляда от ее лица. А в голове крутились начальные четверостишия из «Колдуньи» Леонида Дербенева:
Твои глаза как два тумана,
Как два прыжка из темноты.
Каким путем, каким обманом
В двадцатый век прокралась ты?
Hаворожив лиху беду мне,
Возникла ты средь бела дня,
И понял я, что ты колдунья
И что пропал навеки я!
Собрание кончилось, все сотрудники разошлись по рабочим местам, а я так и не решился подойти к понравившейся мне девушке. Да и что я мог ей сказать?
- Здравствуйте, я Андрей, хочу с вами познакомиться?
На это надо было решиться, а вот с решимостью у меня были большие проблемы. Нет, в знакомой компании я был достаточно раскован и мог легко общаться со всеми, чему способствовала моя неизменная спутница – гитара и песни моих любимых бардов. А вот так просто подойти к незнакомой девушке и познакомиться, нет, на это смелости у меня было явно маловато.
Познакомились мы с ней только через два месяца на вечеринке, организованной молодежным составом отдела в честь наступающего восьмого марта. К началу действа я опоздал минут на десять и когда вошел в комнату все уже рассаживались за столом. Игорь, хозяин квартиры, указал мне место как раз рядом с той, с кем я бы очень хотел познакомиться:
- Давайте я представлю Вас друг другу, - сказал он. Наташа — самая скромная и самая загадочная девушка нашего отдела, а это Андрей — наш отдельческий бард, а еще такой же скромняга и увалень. Так что Вы один другого стоите.
После положенных тостов в честь наступающего праздника весны и прошедшего двадцать третьего февраля, был включен магнитофон, из которого понеслась какая-то модная попсовая мелодия. Все встали и начались танцы. За столом остались только я и Наташа.
- А Вы, почему не танцуете? - спросил она.
- Вы же слышали, что я увалень, да и ногу недавно повредил на тренировке, так что танцы не для меня.- Я не поняла, почему Вас представили как барда?
- Просто я прилично играю на гитаре и обожаю авторскую песню. Наташа заинтересованно посмотрела на меня.
- Жаль, что нельзя Вас послушать, я тоже обожаю авторскую песню.
Вот тут я увидел, что у меня появился шанс познакомиться поближе с так мне понравившейся девушкой.
- А вот это можно устроить, пойдемте за мной.
- Куда? - растерянно спросила Наташа.
- Ну вы же хотели послушать как я пою? Пойдемте.
И я повел Наташу через проходную комнату, где на стене висела гитара, в дальнюю комнатушку, имеющую выход на застекленную веранду. Мы вышли на нее, по пути закрыв все двери между нами и орущим магнитофоном, и расположились в креслах, стоящих друг против друга. Я как всегда для незнакомых слушателей первой песней исполнил «Маленького гнома» Кукина.
Мой маленький Гном, поправь колпачок
И брось, не сердись, разожми кулачок.
Беги от людей, мой маленький Гном,
Беги поскорей в свой старенький дом…
Где чай не в стаканах,
А в чашечках чайных роз,
Где веточки пихты - духи,
А подарок - ответ на вопрос....
По реакции на эту песню я всегда определял, что надо петь дальше. Наташа была идеальным слушателем. Она слушала песню с закрытыми глазами, а в конце, в уголку левого глаза на ее длинной реснице появилась небольшая слезинка. Я понял, что для нее нужно петь только мои самые любимые песни. И в конце каждой песни, как только я заканчивал, она просила — еще, пожалуйста, еще. Там, через две комнаты, гремел магнитофон, изрыгая из себя бессмысленные слова под простейшие танцевальные ритмы, а здесь на веранде звучала «Иволга» Юрия Вязовченко:
Помню, помню, мальчик я босой
В лодке колыхался над волнами,
Девушка с распущенной косой
Мои губы трогала губами.
Исполнялись сонеты Шекспира, положенные на музыку Таривердиевым и Сарухановым.
А потом я спел «Грустную цыганочку» из репертуара Клячкина:
Что любить когда кругом потери
Остается жить без веры веря,
Что родные люди, все кого мы любим
Вечно рядом с нами будут...
Прослушав эту песню, Наташа посмотрела на меня глазами полными слез и положила руку на гитару,
- Андрюша, пожалуйста, спой еще раз, но в это время открылась дверь и на веранду вошел хозяин квартиры:
- Так вот где Вы, а мы думали, что вы втихомолку сбежали.
Мы переглянулись с Наташей:
- А может, действительно сбежим?
- Давай!
И мы потихоньку покинули вечеринку. Выйдя на улицу, я попросил разрешения у Наташи проводить ее до дома.
- Да я живу в пяти автобусных остановках от сюда, а вон и остановка.
- А может немного пройдемся? Очень не хочется сразу расставаться с тобой, ну хоть до следующей остановки.
Наташа посмотрела на меня, почему-то покраснела, хлопнула пару раз своими огромными ресницами и молча кивнула. Я с детства был стеснительным, плохо сходился с людьми, особенно с девушками, а тут вдруг с ней почувствовал себя легко и свободно, как-будто знал Наташу многие годы. О чем мы говорили во время этой прогулки? Не помню, ну о чем могут говорить мало знакомые люди при первом общении, я помню другое — то ощущение тепла, умиротворения, доброты исходивших от нее.
Вокруг была слякотная весенняя питерская погода, еще островками лежал снег, похожий на груды грязной земли из под которых вытекали ручейки серой воды, было ветрено, но мы шли ничего не замечая вокруг. Доходя до очередной автобусной остановки, мы молча переглядывались и шли дальше.
Вдруг набежала туча и пошел мелкий противный питерский дождь, капли которого казалось летели параллельно земле. Мы забежали под крышу остановки, мимо которой как раз проходили, встали в наиболее защищенным от ветра и дождя углу и простояли там минут двадцать. А дождь все не заканчивался и не заканчивался. Мимо прошло уже несколько автобусов, наконец, при приближении очередного я спросил:
- Наташ, может, проедем до твоего дома, а то эта мерзость, по-моему, надолго?
Она засмеялась:
- Да вот же мой дом, и указала на девятиэтажку, расположенную буквально в двадцати метрах от остановки.
- Вон окна моей квартиры на третьем этаже. Давай пробежимся до парадной. Вбежав в парадную, мы опять долго стояли у теплой батареи на первом этаже и никак не могли расстаться. Наконец она собралась уходить и тут я, поддавшись какому-то импульсу, обнял ее и поцеловал в приоткрытые от неожиданности губы. Наташа растерянно посмотрела на меня, лицо ее залил яркий румянец, а глаза — это были глаза испуганной лани.
- Андрей, ты зачем это сделал?
- А как я еще мог выразить свое отношение к тебе? Ты можешь мне не поверить, но я за этот вечер по уши влюбился в тебя.
- Но ведь нельзя влюбиться в человека за один день, за несколько часов.
- Можно, так только и бывает! Наташа, мне кажется, что я влюбился в тебя еще тогда, когда увидел тебя на собрании отдела перед новогодними праздниками. По моему, любовь к тебе проснулась от одного взмаха твоих прекрасных ресниц, от одного взгляда твоих чарующих глаз.
Она покраснела еще больше, долго пристально вглядывалась в мои глаза, а потом улыбнулась и быстро побежала по вверх лестнице. С этого дня мы вместе проводили все свободное от работы время. После работы мы вместе ехали на автобусе, выходили на несколько остановок раньше, чем нужно и медленно шли до ее дома. А в субботу и воскресенье мы практически не расставались, ездили за город в парки Пушкина и Павловска, находили самые удаленные скамейки и целовались, целовались, целовались. Я не понимал, как мог жить до этого не зная Наташу, не слыша ее голос, не смотря в ее очаровательные глаза. Она наполнила мою жизнь не только смыслом, счастьем, радостью, нежностью, но и чем-то таким непонятным, не определяемым, тем без чего жить мне уже дальше было не возможно.
Субботним днем в середине апреля в парке Петродворца я, при всех прохожих, встал на колени перед скамейкой, на которой сидела Наташа:
- Наташенька, я не знаю, как выразить словами мою любовь к тебе, я не представляю, как я смог бы жить, если тебя не было. Мне мало наших встреч, мало поцелуев на скамейках, я не хочу каждый вечер расставаться с тобой и считать минуты до нашей новой встречи, я хочу быть с тобой всю
Читала с комом в горле.