Какую роль играет неравенство в человеческих сообществах?

противоречивых потоков информации, предоставляемых искусственным интеллектом. Адекватность этих решений упирается в ограниченные возможности человеческого мозга. Вследствие этого человеку приходится принимать решения не на основе истинных причин происходящих событий, которые скрыты в их толще, а воспринимая лишь имеющиеся на виду случайные симптомы, которые кажутся ему причинами происходящего. Человек направляет свои усилия на устранение симптомов, но при этом истинные причины остаются незатронутыми. Такое действие либо неэффективно, либо приводит к ухудшению ситуации. Можно с большой уверенностью сказать, что подход к решению проблем сложных социальных систем, основанный на нашей интуиции, в большинстве случаев приводит к ошибкам, а накопление ошибок чревато крушением всей системы.
Однако распад цивилизации не означает исчезновение человека, как такового, точнее, исчезновения обретенного им самосознания. Через какое-то время цивилизация возникает вновь и начинает развиваться аналогичным образом до точки сингулярности, предоставляя сознанию возможность снова находить в этом развитии новые и бесконечные изменения, несмотря на кажущееся повторение в этом развитии бесконечно конечного в форме человека и его сообществ на разных планетах бесконечного мироздания.
*
Еще великий философ Платон более двух тысяч лет давал наставления в отношении гармонизации общества, но и он, как человек разносторонний и необыкновенно мудрый, сомневался в достижении подобного.
Сомнения его заключались в следующем.
По его мнению, государством должны управлять самые умные, независимые, непредвзятые и бескорыстные люди, к каковым он относил только философов: «Раз философы - это люди, способные постичь то, что вечно тождественно самому себе, а другие этого не могут и застревают на месте, блуждая среди множества разнообразных вещей, и потому они уже не философы, то спрашивается, кому из них руководить государством» [10. Начало].
И далее: «Пока в государстве не будут царствовать философы, либо так называемые нынешние цари и владыки не станут благородно и основательно философствовать и это не сольется воедино – государственная власть и философия, и пока не будут в обязательном порядке отстранены те люди – а их много, - которые ныне стремятся порознь либо к власти, либо к философии, до тех пор, дорогой Главкон, государствам не избавиться от зол, да и не  станет возможным для рода человеческого и не увидит солнечного света то государственное устройство, которое мы только описали словесно» [10. Книга 5].
Но, вместе с тем Платон, судя по следующему примеру, вполне понимает проблематичность нахождения у власти философов: «По отношению к государству положение самых порядочных людей настолько тяжелое, что ничего не может быть хуже… Так вот, представь себе такого человека, оказавшегося кормчим одного из нескольких кораблей. Кормчий и ростом, и силой превосходит на корабле всех, но он глуховат, а также близорук и мало смыслит в мореходстве, а среди моряков идет распря из-за управления кораблем: каждый считает, что именно он должен править, хотя никогда не учился этому искусству… вдобавок он заявляет, что учиться этому нечего, и готовы разорвать на части того, кто скажет, что надо… Одолев благородного кормчего с помощью мандрагоры, вина или какого-либо другого средства, они захватывают власть на корабле, начинают распоряжаться всем, что на нем есть, бражничают, пируют и, разумеется, направляют ход корабля именно так, как естественно для подобных людей» [10. Книга 6].
Именно таковые рассуждения подвигли Платона в сторону сомнений относительно реальности управления государством философами. Видимо, поэтому он назвал свою модель справедливого государства идеальной, то есть, прежде всего, не в смысле ее совершенства, а, скорее, в отношении возможности ее практической и успешной реализации.
Подобного рода сомнения присущи Платону и в отношении справедливости: «…одно и то же действие бывает подчас справедливым и несправедливым? Я приведу такой пример: если кто получит от своего друга оружие, когда тот был еще в здравом уме, а затем, когда тот сойдет с ума и потребует свое оружие обратно, его отдаст, в этом случае всякий сказал бы, что отдавать не следует и несправедлив тот, кто отдал бы или пожелал бы честно сказать всю правду человеку, впавшему в такое состояние… Стало быть, не это определяет справедливость: говорить правду и отдавать то, что взял…» [10. Книга 1].
Несмотря на в общем-то понятную неоднозначность понятия справедливости и разнородность во всех отношениях всей массы людей во все времена, которые слишком часто не понимают или не хотят понимать друг друга, и пытаются делать всё всяк по-своему, невзирая на законы или составляя законы, выгодные для себя, тема установления справедливого народного государства до сих пор стоит на повестке дня, хотя продемонстрированное выше неравенство людей не только в социальном отношении, но и по структуре мозга, а значит и сознания, указывает на то, что понятие о справедливости у каждого должно быть своё в меру имеющихся у него врожденных и благоприобретенных свойств и условий жизни.
Таким образом, в естественном процессе обретения власти преимущество получают не мудрецы-философы, а хитрые, беспринципные и ловкие проходимцы, рассчитывающие получить от нее немалые выгоды и готовые оттеснить всеми возможными способами честных управленцев, которые теряют преимущество в удержании своей позиции во власти в силу порядочности, неспособности оболгать ближнего, оттеснить соперников любыми доступными способами, тем более что власть имущие удерживаются в ней за счет обмана толпы эффектными, но большей частью неисполнимыми обещаниями и мелкими подачками в качестве так называемого пряника, а также нагнетанием воображаемых и реальных угроз - внешних и внутренних, в качестве кнута, на что никогда не пойдут честные и прямодушные философы.
Так что мудрые и бескорыстные философы вряд ли долго продержатся в этой банке с пауками, которую представляют собой политика и власть, вопреки надеждам Платона, вследствие чего и с этой стороны справедливое государство никак не получается.
Однако честные, бескорыстные, благородные философы и ученые вполне годятся на роль критиков власти, защиты угнетаемых ею, а также они, в сущности, единственные, кто способен развивать науку и строить культуру. Именно в этом, а не в управлении государством состоит на самом деле их миссия.
Философы как истинные мудрецы, искренне желающих блага народу, то есть с доминантой высшего сознания (самосознания), выражающейся в высокой степени альтруизма их личностей, на самом деле никогда не станут лицемерной и корыстолюбивой управляющей элитой государства, тем более что именно им свойственно чувство собственного достоинства, не позволяющее угождать вышестоящим.
Совершать подлые поступки, столь характерные для политиков, которыми владеет не мораль, а интересы, им не позволит уже достигнутый уровень высшего сознания (самосознания), выражающийся в альтруизме их личности, ставящий материальные блага на последнее место в ряду ценностей жизни. Поэтому они всегда будут разоблачать нечистоплотных, лицемерных и вороватых власть имущих, бороться за права граждан, а не цепляться за власть, и не будут участвовать в политических играх, в основе которых лежит обман народа ради собственных привилегий и власти над ним.
Вместе с тем эти люди всегда будут питать надежду на переустройства общества в сторону гармонии. Эта надежда на гармоничное мироустройство не может исчезнуть в их благостном сознании никогда: они как истинные гуманисты не способны поверить, что ужасы нашего мира не могут перейти в благоденствие каждого человека и всего человечества в конце концов.
Таким образом Платон был прав в своих сомнениях по той причине, что в действительности гармония и развитие в рамках технологической цивилизации противоположны друг другу, хотя относительная гармония возможна с приостановкой развития в рамках равновесной экологической цивилизации с распадом технологической цивилизации, когда оставшееся население попадает из достаточно комфортных условий жизни в ситуацию выживания.
То есть спастись можно будет только за счет коллективных усилий с обобществлением имущества, оставив от эгоцентричности животного сознания только инициативность с блокировкой эгоизма, подобно тому, как это происходит в архаичных сообществах, но с большей долей альтруизма, то есть без особой дикости [4].
Таким образом, как это ни печально для радетелей справедливости, без своего рода раздражителя и вместе с тем стимула к развитию в виде насквозь фальшивой, корыстной, паразитической и подлой властной элиты никакого развития не случается, примером чего являются справедливые архаичные сообщества, еле-еле выживающие в суровых условиях, далеких от удобств цивилизации, тогда как последняя в силу несправедливости своего устройства достигла необыкновенных культурных и технологических высот, хотя, действительно, и ныне, большая часть населения планеты находится в полуголодном состоянии прозябания.
Поэтому все неизбывные коллизии цивилизационного развития указывают на то, что единственное живое существо, обладающее самосознанием, позволяющим ему распоряжаться собственным временем в значительной степени свободно - по своим желаниям и соображениям, - тем не менее, в силу конечности своей быстропротекающей жизни, и вследствие этого – ограниченности, не способно быть основанием всего сущего.
Этим основание может быть только нечто бесконечное и всеохватывающее, находящееся как во времени, так и вне его.
Таковым может быть только то, что неизменно присуще всякому живому существу, и оно имеет, хоть и конечное, но, всё же, собственное время для мысли и действий, но вместе с тем может погружаться раз за разом в это самое время, что делают не временные живые существа, а делает сознание этих живых существ, получая,  в частности, наиболее объемные и разнообразные ощущения, соображения, идеи и коллизии в человеке, избавляясь тем самым от небытия и, более того, получая непрестанное изменение и развитие в качестве этого конечного живого дискретно, оставаясь при этом бесконечным.

Библиография

1. Wolfgang Enard, Molly Przeworski, Simon E. Fisher, Cecilia S. L. Lai, Victor Wiebe, et. Al. 2002. Molecular evolution of FOXP2, a gene involved in speech and language. Nature. 418, 869-872.
2. Низовцев Ю.М. Движущая сила и источник развития человека и его сообществ. 2018. [Электронный ресурс]. Режим доступа: www.litres.ru
3. Савельев С. В. Церебральный сортинг. Издательство: ВЕДИ. 2016. Гл. 1
4. Низовцев Ю. М. Возможны ли «райские кущи» на Земле? Журнал «Топос». РФ. 11.01.2024.
5. Дробышевский С. Недостающее звено. М. Corpus, 2017.
6. Wolfgang Enard. 2016. The Molecular Basis of Human Brain Evolution. Current Biology. 26, R1109-R1117
7. Савельев С. В. Нищета мозга. М. Издательство Веди. 2014. С. 174
8. Reinbmayr. Gas Aussterben der talentierten u. genialen Familien im Mannesstamme, Politich-antrop. Revue. 1905-1906. 675—696
9. Юдин Т. Е. Евгеника: Учение об улучшении природных свойств человека. Конституционная гигиена и профилактика. Москва. М и С. Сабашниковы. 1928. С. 14
10. Платон. Диалоги. Государство, книга VIII. Собрание сочинений. М., 1994.