знает, что его бывшая пассия, в глаза которой он явно до сих пор влюблён, не крикнула ему, что она – тоже здесь?!
Всё выясняется, когда по жесту короля к ней подходят палач и помощник. Которые клещами, крюками и захватами открывают, расширив так, что, кажется, сейчас нижняя челюсть вообще оторвётся от головы, рот жертвы!
Будь ты проклят, поганый изверг!
У донны Лаймы нет языка!
Да и зубов, роскошных, и жемчужно белейших, которыми она так гордилась, даря поклонникам своей красоты ослепительную улыбку в дни фавора, нет. Только штук пять коренных – там, в глубине… Его Величество с преувеличенным вниманием изучает раззявленную перед ним пасть – иначе назвать эту страшную пещеру, принадлежавшую когда-то одной из самых милых, беззаботных, и прекрасных фрейлин его королевы, нельзя.
Осмотром Светоч, очевидно, остаётся доволен.
Но что это?!
Ах ты ж тварь поганая!
Его Величество лично берёт огромные клещи, накладывает их губки на один из оставшихся зубов. Перехватывает поудобней. Делает захват – поглубже.
И начинает тянуть!
Нет, не дёргать резко, а – медленно и нарочито спокойно, тянуть! И если б не стальные обручи и щитки, удерживающие прелестную когда-то головку, оторвалась бы, возможно, от туловища эта самая голова, сейчас сидящая на тонкой и тощей, словно у курицы, шее!.. У Хайми начинает свербить во всех местах: видеть такое – уже выше сил нормального мужчины! Нельзя быть столь подлым и мстительным!!!
Но вот зуб, доставлявший Его Величеству столько радости, и столько мук жертве, и извлечён! И Светоч подробно и не торопясь рассматривает его со всех сторон.
Странно, но на зубе с длинными корнями почти нет крови. Вероятно, потому, что уже почти нет её и в жилах жертвы! Которая сейчас может только прерывисто дышать. И с нечеловеческой ненавистью смотреть, смотреть в глаза своего мучителя! А глаза у неё…
До сих пор – прекрасны! И бездонны.
Но есть в них теперь странный… Словно бы фанатизм! А вот вопросов – уже нет.
Но возможный ответ Его Величества, который тот дал наверняка в самом начале, Хайми прекрасно может, если не услышать, то вычислить:
« – А не нужно было, моя дорогая, наставлять мне рогов! И твоё наказание – пустяки по сравнением с моими мучениями! Когда ты так больно уязвила моё самолюбие! Да ещё и «сравнив» моё… И этого недоноска – «достоинство»! Так что то, что с тобой происходит – это не наказание. А – назидание! Всем тем дурам, что могли бы попробовать повторить твой «подвиг»! А сейчас – расслабься. Я немного разомнусь!»
И пока Его Величество «разминается», приказав срезать с божественного когда-то тела, а сейчас – полускелета, жалкое рубище, и снова от души работая плёткой, на этот раз – семихвосткой, наносящей раны – неглубокие, но очень болезненные, Хайми напряжённо думает. Над ситуацией.
Нет ли «обратной связи» между подсознанием Светоча и сознанием – Ассенизатора?!
Неспроста же ему показали именно эту картину после того, как он начал продумывать свой «план номер два»! Не читает ли втихую подсознание Светоча – мыслей самого Хайми?!
Да и вообще: как коварен, оказывается, и расчетлив Его Величество!
Донна Лайма не может дать знать своему бывшему любовнику, что она – тоже здесь, и всё ещё любит его! Но слышит все его крики и стоны! Вероятно, испытывая жуткие муки: пусть не физические, но – нравственные! А донн Вольфиндест думает, что его зазноба – далеко. И пусть с «выколотыми» глазами, но – живёт, хотя бы не испытывая, как он, чудовищных систематических мучений…
Но вот Его Величество закончило с хлестанием. Очевидно, пресытившись… А-а, нет: просто жертва потеряла сознание!
И вот тут в ход идёт снова – тряпка, и уже услужливо наполненная бадья с водой!
И жертве приходится прийти в сознание! И испытать все ощущения утопленницы!
Но на этот раз Светоч ограничивается всего половиной бадьи – вероятно потому, что лёгкие у женщины куда меньше мужских, и та и правда может – просто захлебнуться!
Когда тряпку снимают с лица, дон Хайми поражается: глаза словно стали ещё больше, ещё выразительней! И как горят! Вот уж – поистине бездонна ненависть донны к своему мучителю. И мучителю её любимого…
Дон Хайми удивлён. Неужели у них при Дворе, среди всех этих лицемеров, карьеристов, титулованных тварей и мерзавцев в каком-то-там поколении, случилось это чудо?!
И кто-то по настоящему влюбился в кого-то.
Правда, за это – пострадал… Да так, что мало не покажется!
Опасно при дворах в кого-то влюбляться. Потому что чревато это чувство – вот такими проблемами! И страданиями. Так что придётся держать голову – холодной!
И в донну Нюсхейм – не влюбляться.
Но что это теперь надумало Его Величество?!
Ах, вот как. Теперь, очевидно, сообщив, что не желает, чтоб донна Лайма хоть в чём-то отставала от своего ухажёра и любовника, он приказывает расплющить и ей – все пальчики на ножках!
И Хайми приходится смотреть на это целых десять минут. Потому что каждый крохотный и изящный пальчик плющат гигантскими клещами не сразу, а – тоже, как и вытаскивался зуб – медленно и постепенно! И палачу приходится после первых трёх пальчиков снова делать перерыв на процедуру с тряпкой и водой, которой развлекается, пусть и не столь долго, Его Величество – а то снова теряла сознание донна Лайма!..
Неужели человеческое тело и разум могут выдержать такое – не уходя туда, откуда сознание уже не возвращается?!
А проще говоря, как же эти двое до сих пор не спятили?!
Но вот пальчики и расплющены.
Теперь Его Величество «работает» снова с толстой плетью: хлещет по промежности несчастной распяленной, словно морская звезда, женщины. Да так, что от ударов та содрогается! Вот же ненасытная мразь! Когда ж ты устанешь?!
Но останавливается Светоч лишь тогда, когда его жертва в очередной раз уплывает в пучины забытья. И на этот раз Его Величество, похоже, считает, что поигралось и насладилось достаточно. Потому что женщину расковывают, развязывают. И волокут прочь.
А Его Величество возвращается к лестнице, и начинает подниматься наверх.
Но где-то на середине подъёма просыпается.
И пусть Хайми и недоступны эмоции, и мысли, что роятся в этой великодержавной голове, ощущает он невольно, что счастлив её обладатель.
Удалось ему на сегодня, если не удовлетворить полностью, то хотя бы – насытить своё мстительное и уязвлённое самолюбие.
А заодно и отлично выспаться!
И сон, вероятней всего, на сегодня – закончен. И сон этот был – приятным. И нареканий Ассенизатор явно – не услышит. Даже за болото и потоки кипятка. Потому что забыты они наверняка под впечатлением от того, что произошло только что!
Да и наступает общий «подъём» по замку!
Потому что прогорели, как Хайми видит, открыв глаза, и пятые по счёту факелы.
Скоро, стало быть, время утренней службы!
А уж её королевское Величество не пропускает никогда.
«Примерный» же католик!
«Возлюбивший» ближнего своего «как самого себя»!
7. Королевская охота
Стянув шлем, и положив на место, дон Хайми подошёл к двери.
Условный стук: три быстрых, три медленных, и снова – три быстрых стука.
Послышалось ли ему, но с той стороны двери словно бы доносится вздох облегчения! Ну правильно: одно дело, когда выйдет – человек, а другое – повыползут недобитые монстры. Оставив на плитах пола Зала растерзанное тело неудачливого Ассенизатора…
Но когда засовы снимают и двери наконец распахиваются, он видит, разумеется, не лейтенанта Осскова – сменился тот в полночь! – а капитана Питерса. Этот пожилой, с холёными чернявыми (Явно – красит!) усами ветеран тоже явно сочувствует Хайми:
– Здравия желаю, дон Ассенизатор! Рад видеть вас в добром здравии!
– Здравствуйте, капитан. Спасибо. Да, сегодня – повезло. Остался… Цел!
Оба позволяют себе не без горечи посмеяться над этой «шуткой». Хайми говорит:
– А что – сигнал побудки? Уже прозвучал?
– Да, дон Хайми. Минут пять назад.
– Отлично. Спасибо, капитан. Ну, спокойного дежурства!
– Благодарю, дон Ассенизатор. И вам – удачного дня.
Хайми кивает и направляется к выходу из подвала. Идти, к счастью, не так далеко, как до «секретной» половины подземелий. И пока рано даже пытаться сунуться туда.
Потому что первым делом он сейчас должен сделать «отчёт». И получить…
Или – разнос, или благодарность!
В королевскую опочивальню Ричард Хайми зашходит без стука: его должность даёт на это полное право! Затылком ощущая завистливые и злобные взгляды постельничьих и лакеев, прислуживающих при утреннем туалете Его Величества, проходит вперёд.
Стало быть, довольным проснулся сегодня король. И ни на кого ещё не «спустил собак»! А когда случалось (К сожалению, от вот прямо – всего Его Величество не оградишь. Уж больно коварно и изобретательно его «супер-эго». И в такие моменты взоры облаянных и даже побитых прихвостней светятся неприкрытым торжеством: «сейчас тебе будет нагоняй, выскочка паршивый!») облажаться, получал действительно – разгон.
Орёт в таких случаях Его Величество громко. И даже ногами топает. И ругается забористо – как матрос какой… Но до каких-то более серьёзных репрессий, типа трёх дополнительных часов в тренажёрном зале, или ста пятидесяти отжиманий с мешком песка на спине, дело обычно не доходит. Потому что наказывать Ассенизатора так – себе дороже выйдет. Потому что невыспавшийся и уставший, он работает куда менее эффективно. И может даже допустить чего похлеще – что Его Величество сам проснётся в разгар дикого кошмара!..
Но сейчас – настроение у Светоча вполне бодрое. Поэтому, вероятно, сейчас он похвалит своего верного раба.
А, может, и пожалует чем полезным и приятным!
На зависть всем этим прихвостням, что прислуживают тут с ночными горшками, тазиками, и полотенцами. Потомственным, так сказать, «комнатным» служакам. Тем, кто отродясь не брал в руки боевого оружия. А уж – чтоб обнажить его на поле боя!.. Ха!
Его Величество, как раз закончившее вытирать лицо, которое полоскало из поднесённого тазика с тёплой водой, обнаружив, что Хайми подошёл уже на положенные пять шагов к его постели под балдахином, и склонился в поклоне, выражает одобрение:
– А, вот и наш верный друг! Хранитель моего спокойствия! И денно и нощно пекущийся о приятности и безопасности моих сновидений!
Хайми снова молча почтительно кланяется, стараясь держать на устах скромную улыбку. А после того, что он только что видел, это не так легко, как обычно:
– Доброго утра, Ваше Величество! Позвольте узнать, хорошо ли вы выспались?
– Да. – Странно. Сегодня Светоч обходится без хождений вокруг да около, чем сразу подтверждает самые страшные подозрения Хайми: эта тварь действительно получает удовлетворение, только причинив море страдания тем, кого ненавидит! – Выспались мы неплохо. И в этом, несомненно, ваша, дорогой мой друг, заслуга!
– Вы слишком добры, Ваше Величество! – Дон Хайми в очередной раз почтительно кланяется, стараясь, чтоб не было заметно его глаз. Впрочем, так он себя ведёт всегда. Когда повелитель доволен.
Да и когда – недоволен.
– И сны мне сегодня снились… Хм. Не помню точно, но – интересные. Занимательные. И приятные. Особенно последний. Но не будем об этом.
Мажордом! Эй, донн Пилей!
– Я здесь, Ваше Величество! – из угла опочивальни, словно чёртик из коробочки, возникает тоже согнувшийся в
