аппетит!
– Ну-ка, ну-ка, доктор. Колитесь уж. – Наиля нежно подхватила доктора, снова поправившего по этому поводу очки, под ручку, – Кого, или чего вы тут выращиваете, неаппетитного, но «мясного»?
– Ладно, скажу. Да вы всё равно уже догадались и сами, миссис Наиля. Вы же умны и наблюдательны. И профессионально подкованы. Да и про такие корабли как наш, вам на Станции и на Земле наверняка рассказывали. К сожалению, невозможно набить холодильные камеры тушами свиней, коров и овец так, чтоб хватило на все двадцать лет объективного времени. Вернее, конечно, можно, но при этом они займут до пятидесяти процентов объёма корабля. Поэтому наша жизнь здесь базируется, разумеется, на рекуперации. То есть – вторичном использовании уже… э-э… поглощённых продуктов.
В самом конце, в последних двух секциях, у нас – калифорнийские дождевые черви. Отходы они просто обожают. (Правда, только органические.) И уж если кто и работает круглые сутки, не покладая, если можно так сказать, рук, ног, и кишечника, чтоб переварить и переработать всё это дело на нашей посудине – во что-то пригодное к повторному использованию в пищу – так это они. Эти маленькие работящие крошки.
Из наших бытовых и пищевых отходов они готовят компост – для нашей оранжереи. А уж из их набравших нужную массу и отсеянных тел наш кок Лютер готовит… Все мясные блюда. Ну, разумеется, очистив, переработав, обогатив пищевыми добавками, связующим, ароматизаторами, и растительным белком, и термически обработав их! Поскольку тушу предпредпоследней коровы из последнего холодильника мы съели на праздничном обеде. По поводу возвращения на родину. То есть – влетев в границы Солнечной. Мы ведь тогда… – доктор снова смутился, но женщина закончила за него:
– Не знали, что тут вам приготовили такой облом! Да, с этим понятно. Значит, нормальное мясо почти закончилось, и его полностью заменяют «субпродукты»?
– Ну, не совсем так. Мы и раньше-то до восьмидесяти процентов мяса получали… Вот так. А натуральное добавляли в рацион только раз в неделю. А что? Не везти же нам с собой, действительно – живых кур, гусей, и коров с овцами?
– Действительно. Вы правы, доктор. Хотя… – по виду Наили трудно было догадаться, шокирована она этой информацией, или напротив, восприняла как нечто само-собой разумеющееся, – Вы частично правы. Ну, в том смысле, что ни коровы, ни куры ваш корабль бы не украсили! (Про запах уж не говорю!) Что же до – испортить мне аппетит…
Он не испортился! И вчерашняя котлета – а вернее – котлетища! – которую мне принёс, так сказать, «по блату» кок Вайс, на вкус была… Очень даже! Нет, я, конечно, догадывалась, что даже на таком гиганте, как «Пронзающий» на всё время полёта запастись настоящим мясом – никаких холодильников не хватит. Как и горючего на разгон всего этого хозяйства. И знаю, что в Восточной Азии запросто едят жаренную саранчу, сверчков, шелковичных червей и скорпионов. И много кого ещё – и не только из-за голода. А и из-за того, что там, в этих насекомых, и правда много животного белка. Но – земляных!..
Впрочем, если котлеты и жаркое будет готовить кок Вайс – не думаю, что я смогу уловить тонкую разницу между дроблёными червями, и настоящим мясом!
Вчера же – не отличила!
– Рад, что вы так относитесь к этому, уважаемая Наиля. Потому что наверняка вы уже догадались: альтернативы теперь нет. (Уж последних двух коров капитан велел приберечь! Как и восьмерых баранов!) И если б вы рассердились и встали в позу, отказавшись от такого мяса, мы бы ничем фактически помочь не смогли. Разве что предложили бы вам перейти на вегетарианскую диету. А она – вредна для организма: что ребёнка, что взрослого человека!
– Ха! Да это-то я знаю. И перейти на фрукты-овощи и не подумала бы. Я – закоренелая «мясоедка»! И просто сделаю вид, что не знаю о происхождении этого мяса!
Так, вы, двое. Ну-ка хватит переглядываться! Говорите, чего надумали!
– Да ничего особенного, миссис Наиля! – рот Збигнева снова расплылся в улыбке до ушей, – Просто я выиграл один любопытный спор!
– Ну-ка, ну-ка!..
– Не хотелось бы конечно, закладывать и подставлять друга, – хотя глаза инженера говорили как раз об обратном! – но… Я сказал, что когда вы узнаете всю правду про червей, мимо которых мы сегодня ну никак пройти не могли, хоть они и в самом конце нашей экскурсии, вы воспримите это… Прагматично. И в панику не впадёте. И согласитесь их есть! А вот лейтенант Коллинз…
– Ну-ка, лейтенант, – Наиля подошла и встала, подбоченясь, прямо напротив бедолаги, глаза которого так и забегали по сторонам, – Колитесь уж! Чего вы про меня подумали? И смотрите, чёрт вас побери, на меня, а не пытайтесь взгляд своих испуганных глазёнок стыдливо отвести в сторону!
– Ну, я… Я… Вы уж извините, миссис МакГоннегал! – поняв, что вилять – только себе делать хуже, Коллинз взглянул женщине прямо в глаза, и решился, – Сказал, что как только вам скажут про червей и котлеты, вы просто… Освободитесь от завтрака. Прямо на палубу. – лейтенант показал руками.
Наиля фыркнула. Похлопала Коллинза по руке:
– Лейтенант! Вы молодец. Я ценю правдивых. Вы прощены. Хотя я совсем уж было решила на вас обидеться. Но откровенность – за откровенность. Я действительно знала о калифорнийских червях. Правда, никогда ещё не пробовала на вкус лично. И, по этому поводу – моя персональная благодарность нашему уважаемому коку. (А то он всё время слышит от меня только приколы и ворчание!) Он реально – молодец! Приготовить такую вкусную еду при столь бедных возможностях – подвиг! Помните случай с поваром Наполеона?
– Нет, миссис МакГоннегал. А что за случай?
– Ну, в Египетский поход повар Наполеона взял для величайшего полководца только кур – а ничего другого в песках и на жаре и не выжило бы! А Бонапарт и говорит ему как-то: «Если ты и завтра на обед приготовишь мне опять курицу – повешу!» Повар напрягся. Ведь вокруг – пески, и другой еды и близко нет! Но покумекал, пораскинул, вспомнил кое-что из бабушкиных рецептов. И – вуаля! Наполеон говорит: «Ну вот! Можешь же, когда хочешь!». Хотя кушал всё ту же курицу…
– Чтоб мне провалиться, как говорит техник Ходжес, – доктор Маркс невольно ухмыльнулся, – Отличная история! И – вы правы, уважаемая Наиля. Кок у нас – гений!
Только ему это не говорите – а то нос задерёт – до небес!
Прогулка по остальным секциям оранжереи, действительно занятой и редиской, и помидорами, и яблонями, и апельсиновыми деревцами, и виноградом, и раскидистой кукурузой, и даже тыквами, размером вполне могущих бы поспорить с «промежуточными» баками с раствором, Наиле явно понравилась. Единственное, что она спросила уже ближе к концу, когда впереди показались баки со знаменитыми червями, было:
– Извините, что спрашиваю так поздно, доктор. А где у вас – пшеница, ячмень, или овёс? Или хотя бы – маш или сорго?
– Ну, с машем и сорго всё понятно. Они, и прочие бобовые, противопоказаны в замкнутых помещениях, поскольку… Вызывают повышенную нагрузку в системах нашей очистки воздуха. – Наиля усмехнулась: отлично она поняла, доктор хотел сказать! – А вот рожь и пшеница просто признаны были невыгодными с точки зрения удельной урожайности: в том смысле, что приносят не более пятидесяти центнеров с гектара. А где мы тут возьмём ещё гектары? Поэтому мы запаслись только мукой. И она, кстати, ещё сохранилась. Если комендант Яндринский верно оценивает своё хозяйство, то в двух кладовых ещё есть примерно сорок мешков. Поэтому хлеб ещё какое-то время можно будет печь.
– Ага. Хорошо. А потом?
– Ну а что будем есть потом – проблема кока Лютера. Но не волнуйтесь: он наверняка что-нибудь придумает. И вкусное и полезное.
– Не сомневаюсь. Ладно, доктор. Огромное спасибо за великолепно проведённое время. Мне всё реально – очень понравилось. И вам спасибо, Бо. Сразу тут везде чувствуется рука настоящего, заботливого, и понимающего растения, профессионала. Но…
– Да, Наиля?
– У меня есть просьба. К вам обеим.
– Внимательно вас слушаем.
– Можно мне… Забрать к себе в каюту хотя бы один… пусть и самый маленький, бонсай?
– Хм… – доктор и техник переглянулись. Бо чуть заметно кивнул. Доктор подвёл итог, – Думаю, от этого не будет никому вреда. Даже бонсаю. Вы ведь – женщина. И, значит, разбираетесь в растениях, и понимаете, что им нужно: когда полить, а когда – осветить… Но! Дать можем только самый маленький. Тот, второй дубок. Который мы растим на замену постаревшего. Идёмте.
Только, чур, нести до своей каюты будете сами! Мы вас провожать не пойдём.
– Да без проблем, доктор! У меня есть, кому помочь хрупкой девушке в переноске горшков и поддонов! И… Большое спасибо за то, что доверяете! Уж можете не сомневаться: у вашего крошки будет самый заботливый уход!
Не говоря уж – о внимании!
И любви!
19. Обустройство «гнёздышка»
Когда кок Вайс внёс обед и поставил его на стол, Наиля поразила его вопросом:
– Скажите, Лютер. Ваш комендант… Как его там…
– Старший лейтенант Станислав Яндринский, миссис МакГоннегал.
– Вот-вот, Станислав. Это он принимал, и теперь хранит на вашем складе то, что вы перевезли с Лунной Станции?
– Разумеется, миссис МакГоннегал. И уж не сомневайтесь: всё записано, отмечено и пронумеровано! Уж у нашего коменданта на складах – всегда полный ажур и всё лежит точно в тех местах, которые
