профессиональный космонавт. Тим Робинс. Лейтенант Тим Робинс.
– Погоди-ка… Я ведь его… Он же учился со мной! Только он на два курса, то есть, года – младше! Но… Сколько же ему сейчас?!
– Сто девять лет. И он – как огурчик! Во-всяком случае, говорил, когда его привели из его каюты, очень даже бодренько. И почти не шепелявил. Хотя, по его уверениям, зубы все у него повыпали ещё сорок лет назад. Словом, он счастлив, что наконец-то может спихнуть это беспокойное хозяйство на команду крепких, половозрелых, и вполне жаждущих физической близости с его подопечными, космонавтов-землян! Потому что за это время у него сменилось четыре смены дежурящих женщин, которых он будит, учит, и, соответственно, закладывает обратно в гибернаторы, каждые двадцать лет. А он – «у руля» всегда. Так сказать, бессменно. Поскольку на их раздолбанной колымаге постоянно что-то ломается. Вот он и руководит ремонтом. Ну, и помогает, конечно, по мере сил.
– Ну а что там с… остальными женщинами?
– Поскольку капитан Пауэлл вкратце описал нашу ситуацию, всех остальных спящих женщин транспортника срочно начали отогревать. И будить.
– И что же это будут за женщины?
– Отличные! Нет, реально: отличные! Кошечки! Конфетки! Говорю же: местные женские футбольная и волейбольная команды в полном составе. Тринадцать врачих из какого-то госпиталя. Девятнадцать монашек, согласившихся предоставить свои тела на благо священного дела: продления человеческого рода. И сто семьдесят одна студентка. Самых разных специальностей и факультетов. Но, думаю, в данном случае нам будет решительно наплевать на ту профессию, которой они собирались овладеть. Главное – все они здоровы, молоды, и действительно готовы и горят желанием. Продлить человеческий Род!
– Погоди-ка, Джастин. Что-то у тебя не стыкуется. Как бы они продлили человеческий род, если из всех мужиков на борту – только столетний старпёр?! Ещё и без зубов.
– Э-э, тоже мне проблема! У них в холодильниках полным-полно мужской донорской спермы! Миллионер, который посылал их, решил, что мужики – только лишняя обуза. И источник скандалов и разногласий при дележе женщин. Поэтому укомплектовал их по своему разумению. И если б они даже и не встретили нас – уж оплодотвориться смогли бы без проблем! Проблема была лишь в том, чтоб найти подходящую для жизни планету!
– Ха! – Астон позволил себе ироничный смешок, – Её и мы-то, с нашими движками и запасами топлива не нашли… Вернее – найти-то мы нашли… Но уж жить там я предпочёл бы лишь в самом крайнем случае!
– Экий ты стал разборчивый. Небось, и женщин себе выбрать откажешься?
– Ну уж нет!!! А что: их можно будет действительно – выбрать?!
– Да. Именно так. Пауэлл сказал, чтоб они поскорее разбудили всех своих подопечных, для их скорейшей эвакуации на «Пронзающий». Далее мы перекачаем себе в баки их запасы горючего, кислорода, заберём всё, что может оказаться полезного, и оставим пустую коробку «Надежды Человечества» неторопливо лететь себе и дальше. Рассчитав её траекторию, чтоб забрать в случае крайней необходимости.
А сами – вперёд! К новым Мирам! С огромным оптимизмом и верой в светлое будущее! Человечества. Ну, и плюс пять-шесть жён у каждого.
Заделаемся этакими мусульманами: это же им положено по Шариату – четыре жены? Ну а у нас – будет по пять-шесть! Потому что наши старички, такие, как оба доктора, и доктор Маркс, и его помощник – явно не в счёт! И если кого себе и выберут – так только для обучения огородничеству-садоводству!
– Погоди-ка ещё раз. Так это Пауэлл сказал, что нам нужно будет выбирать себе…
– Вот именно. Он так и сказал: придётся по завершении всех работ по перегружению нужных нам элементов и запчастей построить всех эвакуированных разбуженных дам в одну шеренгу. После чего все здоровые и половозрелые члены экипажа «Пронзающего» пройдутся вдоль этой шеренги, и выберут. По очереди, конечно. Ходить и выбирать придётся, понятное дело, несколько раз. Поскольку выбрать можно будет – за один раз не больше одной женщины!
– Ну и дела… А если выбранные вдруг откажутся идти с тем, кто их выбрал?
– Тоже мне проблема! Значит – присоединятся к коллективу тех, кто будет жить во втором ангаре нашего трюма! А возглавлять их маленькое феминистическое сообщество будет… Ну, ты, наверное, догадываешься, кто?
Оба радиста переглянулись. Плотоядная ухмылка Джерома Хьюза напоминала оскал волка. Но уж и Астон ответил не менее хищной улыбочкой: так тебе и надо, наглая, противная, и много о себе воображающая вредная злюка Наиля!..
Шеренга «оттаявших» женщин протянулась практически во всю длину главного коридора! И стояли женщины не совсем чтобы смирно, а – шевелились. И – как! Уж явно хотели, чтоб неторопливо проходящие мимо космонавты оценили все их прелести и достоинства в динамике!..
Астон даже присвистнул: надо же! Сколько девушек! И – каких!!!
Все – реально стройные, спортивные! Симпатичные!!! И даже красивые! Вот уж спасибо тому, кто там, в Мельбурне, проводил первичный кастинг!.. На большинстве девушек одежда представляла собой чистую условность: шортики, трусики, или даже бикини. Видать, кандидатки хотели подать, так сказать, товар – лицом!
Когда дошла его очередь, он, в сопровождении назначенных капитаном для контроля такого важного дела, первого помощника Гопкинса, и доктора Кимуро, двинулся вдоль ряда, пристально всматриваясь в то спокойные, то улыбающиеся, то мило подмигивающие или призывно глядящие лица. Разглядывал и фигуры. Спросил, не оборачиваясь:
– А можно будет, если что – вернуться?
– Нет, лейтенант. Вернуться нельзя. Только – вперёд! Но и выбрать больше одной женщины за один проход – нельзя. Всё должно быть по справедливости, А не так, чтобы один человек сразу забрал себе всех симпатичных, и покладистых нравом, кандидаток!
Справедливость и демократичность такого подхода Астон не признать не мог. Поэтому вскоре остановился напротив одной из женщин.
Не столько красива, сколько – мила. И лицо – открытое и приветливое. Тронутое лёгким загаром – не иначе – спортсменка. Мышцы икр, конечно, чуть перекачены… Но в целом фигура – у-у!!! Богиня!
Невысока: примерно метр шестьдесят два. Зато – какие крутые бёдра! И как подчёркнуто тонка талия! Грудь – и упруга, и невелика – явно своя! Но добили лейтенанта крошечные, почти детские, ступни – как у японочки какой!..
Он вынужден был сглотнуть, прежде чем сказал:
– Эту, сэр!
Первый помощник Гопкинс кивнул:
– Выбор ясен. Теперь дело за соблюдением принципа демократичности и свободы, – он обратил взгляд к женщине, – Уважаемая первая избранница лейтенанта Кейта Астона, главного связиста «Пронзающего Бесконечность». Вы согласны стать первой женой означенного мужчины, родить от него детей, и жить с ним в любви и согласии, в радостях и горестях… Ну и всём прочем, что полагается по Библии?
– Да. – еле слышное, но столь больно резанувшее по сердцу лейтенанта согласие очень мило покрасневшей девушки, которую они, как ни стыдно признать, даже не спросили об её имени, оказалось тем не менее очень лестно ему самолюбию. И довольная улыбка во весь рот – он чуял! – расплылась по его веснушчатой физиономии. Тем не менее, дело не закончено. Потому что Гопкинс распорядился:
– Лейтенант Астон. Будьте добры: проводите вашу избранницу в вашу каюту, и возвращайтесь к началу шеренги. У вас, как и у почти всех остальных членов нашего экипажа, впереди ещё пять попыток.
Через два с лишним часа процедура «отбора» была закончена.
И оставшиеся «невыбранными» «будущими мужьями» на должность жён, и докторами на должность помощниц, женщины, вероятно, костерили «капризных» и «излишне придирчивых» кобелей-космонавтов на чём свет стоит. Но Астон отлично понимал, кто из дам остался «за бортом» выбора экипажа: женщины, хоть чуточку, или внешне, или характером, невольно проявляющимся на лице, похожие на их «любимую» Наилю!
Конечно, без слёз и ругани, и даже применения силы, не обошлось, но эти девять невыбранных женщин вынуждены были проследовать в освобождённый для такого дела, и даже вымытый ангар номер два, где Пауэлл и приказал устроить аналог «общежития», поставив там десять коек. Девять – для обойдённых вниманием, и одну – для переведённой туда из офицерской каюты Наили. Которая, как ни странно, даже не особо сильно протестовала. Из чего Астон сделал вывод. Что какую-то хитрую линию поведения и ответных контр-мер их гордячка уже разработала!
А пока Астон радовался тому факту, что всех женщин, избранных экипажем, расселили в разные с мужчинами каюты: так, его «жёны» проживали в каюте, соседней с его. И в случае необходимости можно было любую позвать для… Необходимых действий!
И слава Богу, что никто его при проведении этих «действий» не смущал!..
Первой, естественно, он пригласил к себе самую первую. Миранду.
О-о-о!.. Вот уж если у него и имелись сомнения, и стеснения по поводу того, как бы потактичней подойти к этому делу, и чем они займутся в его каюте, оставшись наедине, то у Миранды их и тени не было! И страстный поцелуй, который она запечатлела на его устах, едва он щёлкнул ключом в замке входной двери, сразу прояснил, так же, как и две крепко обвившие его шею тёплые руки, чего женщина хочет от него! И по чему, вероятно, истосковалась за долгие годы сна в гибернаторе, и в остальные, те, что провела там, на родине… Без мужа.
Оторвав наконец раскрасневшиеся уста от губ женщины, он поднял её на руки. Понёс в спальню. Может, она и не догадывается
