Он прикидывал, что на всё это нужно работать вот так, как сейчас – года два. Нудно и скрупулёзно откладывая хотя бы три четверти. С другой стороны… Если он «приживётся» здесь – на кой ему это чёртово «Ателье Алексиса»?!
Небось, мужик, переведённый в Парис, на недостаток бабла и нереализованные амбиции не жалуется!..
Умывшись, одевшись, и не забыв сунуть в карман сотню зеленью, и прилично утончившуюся пачку гульденов, он запер номер, и спустился – спускаться он почему-то сразу предпочёл пешком. Кстати: вот, сегодня он в коридоре второго этажа увидал ещё жильца. Тот отпирал свой номер, и на Алексея оглянулся. Ух ты: как говорят про них теперь – афробамериканец! (Или – афроявропеец?…) Да и бог с ним – главное, хоть кто-то здесь, в «Ексельсиоре», есть, кроме него, и неизменного ночного портье. А то уж прямо тоска: словно он один-одинёшенек ночует в большом и продуваемом морскими ветрами, скрипучем старом доме…
Нет, слава Богу – не один.
Решив позавтракать в том самом кафе, где отличная сдоба, Алексей туда и прошёл.
О-о! Сегодня здесь куда нарядней! Приветливое солнышко яркими бликами освещало небольшой зал, отражаясь в огромном зеркале за спиной бармена. Бармен оказался тем же самым. А вот официантка – другая. Молодая и весьма… привлекательная.
Бармен кивал ему, как старому другу, и сразу поманил официантку пальцем, (Ну и фамильярность!) и что-то шепнул ей. Та буквально подплыла, словно роскошная яхта:
– Доброе утро! Хэрр желает позавтракать? – конечно, ангальский не столь безупречный, как у фру Магды… Но и не столь ужасный, как у Гудрун.
«Хэрр» действительно выразил такое желание, и они проследовали к стойке, где хозяин-бармен уже вытаскивал три объёмных пакета.
У Алексея загорелись глаза:
– Пожалуйста, эту… И вот эту. Ну, и вот эту – тоже давайте! И… две чашки. А чай есть?
Его сразу заверили, что уж чай-то есть любой. Заказав две чашки «Ерлгрэя», Алексей позволил девушке усадить себя за тот же столик, что и в первый раз – про него бармен, очевидно, и сказал работнице, перейдя на гелландский.
Чая ждать долго не пришлось: похоже, на кухне, куда сразу, устроив его, и осведомившись с вполне милой, а не дежурной улыбкой, удобно ли ему, устремилась девушка, на плите всегда стоял кипящий чайник…
Р-р-р!.. Алексей с детства был неравнодушен к сдобе – пусть она и «вредна», и «полнит», и тяжелит-дурманит мозг, и всё такое прочее… Сегодня-то он может расслабиться?! Особо ни над чем думать не надо. Вроде.
Однако «в процессе жевания» мысли невольно вновь вернулись к работе.
Если две новых манекенщицы окажутся выше, или ниже, или чуть будут различаться по размерениям от Гудрунских, придётся вновь подгонять ширину и длину переда и спинки, да и на швы припуски делать побольше…
Хватит! Он приказал себе отключиться. А на увеличенные размерения его невольно навела мысль о том, что если он не призовёт себя к порядку, то «поправиться» грозит уже ему!.. Впрочем, подумав, и посмотрев для храбрости в окно, он взял с блюдца и третью булку. Э-э, толстеть – так толстеть! Толстых кутюрье, в отличии от манекенщиц, с работы за это не увольняют! (Тьфу-тьфу!..)
Сдержанно поулыбавшись, поблагодарив, и расплатившись, (Странно! Опять получилось чуть меньше гульдена! За счёт того, что ли, что пил чай?) он с чувством полного удовлетворения вышел на улицу.
Ну, куда направить стопы? А пойдёт-ка он в центр – там должны быть, вроде, собор и ратуша. Может, и музей какой отыщется по дороге…
Он неторопливо двигался мимо вездесущих лавочек с сувенирами-одеждой-бижутерией, но не заходил пока ни в одну, и больше смотрел на фасады собственно зданий и витрины.
А что – ничего. В-смысле, ничего путного. Фасады слишком уж… Узкие. Словно казённые. Ну, или как воины в шеренге. Которых туда насильно втискивали.
Мало лепнины и позолоты. После Питера вообще не смотрится! С другой стороны – там всё делалось по приказу царя, посмотревшего, как здесь, и желающего на голову превзойти, и создать помпезность, достойную Лучшей Столицы Явропы!… А здесь уж точно не имелось единого плана, и богатые купцы-бюргеры старались в меру способностей и… средств!
Явно лепнина и позолота не входили в число приоритетов у тех, кто привык во всём стремиться к прагматизму и экономии. Сэкономленные деньги – заработанные деньги!.. Так что почти единственное, чем отличались консервативно-стандартные фасады – так это цветом: преобладали красный, жёлтый, бледно-зелёный и светло-коричневый.
До центральной площади Алексей дошёл за час с небольшим. Дошёл бы и быстрее – но он иногда приостанавливался, и даже углублялся в пересекающие его маршрут улочки – чтоб взглянуть на «архитектурно» оригинальное, интересное…
А что – однообразно, когда в больших количествах, но мило, когда по чуть-чуть. Дозировано, так сказать. Хе-хе…
Здесь даже росли деревья, и вьюн покрывал некоторые фасады и решётки мостов – тех, что оказались из железа. Жаль только, что так много мостов, каналов, и так мало высоких деревьев. Наверное, близко грунтовые воды. Солоноватые.
Да и сыро: не то влага, не то – пары буквально проникают прямо сквозь рубаху… (Но тут уж деревья ни при чём.)
Разумеется, автоматически он начал обход главных торговых улочек в Центре: если и имеются где-то в Омстердаме фирменные бутики Домов высокой моды – так, конечно, здесь.
Однако он потратил довольно много времени, но ничего даже похожего на стеклянно-пластиковые фасады с вывесками над ними «Дойче-и-Габбаба», «Дуор», «Верзаче», «Шинель», и прочих девяти «задавателей» стиля и тона, не обнаружил. Хотя магазинов с платьями, костюмами, кофточками, и всем тем, что он встречал на попадающихся на улицах местных модниках и модницах встречалось достаточно – почти на каждой улочке.
Недоумённо почесав затылок, он, наконец, в один такой и зашёл.
Великий Боже! И это – «модная современная одежда», как написано на вывеске?!
Странно. Да, одежда и удобна, и модна. Была. Лет пять-семь назад. Но… Неужели они… Да нет – не может такого быть! Кто-то же наверняка ездит в другие города в командировки хотя бы. Видит и привозит новинки. И если кто-то ходит в таких, остальные-то должны завидовать, и пытаться достать и себе такие же, свежие…
Но почему здесь, в Гелландии, хозяева «магазинов современной модной одежды» игнорируют новые разработки тех же Париских кутюрье? И экспансия модных фасонов столь сильно отстаёт от мировой?! А что там с ценами?
Хм-хм… Если это – в гульденах, то… М-да, дороговато. Особенно с учётом цены, например, чашки того же кофе. Впрочем, местная дороговизна на устаревшие фасоны лично к нему никакого отношения не имеет. Его дело – как раз пополнить коллекцию продаваемого здесь (или – где-то ещё) – новинками. Относительными – если вспомнить, что фасону, который сейчас «в работе» два года.
Отчаявшись найти хоть один бутик действительно «от фирмы», Алексей стал просто смотреть по сторонам.
Походив ещё с час, домами, несмотря на их разноцветие, остался недоволен. Дом[i]а[/i], честно говоря, могли бы быть… попросторней, что ли. Складывалось впечатление, что их строили словно для хоббитов каких: узкие, явно низкопотолочные, (Он прикинул: этаж – чуть больше двух метров! Хрущебки-то изобрёл, оказывается, вовсе не Хрущеб!) непропорциональные в высоту и ширину, словно поставленные на ребро ящики для фруктов, по фасадам они казались какими-то недомерками… Или это он придирается после того же Питера?.. Да, у Петра-то Алексеевича явно на первом месте стояли соображения Престижа, а не коммерческой выгоды и «экономической целесообразности…»
Многие самые старые, с почерневшими перилами-бордюрами, мосты, по которым он перебирался с островка на островок, строились, похоже, на века: даже покрытые асфальтом, они казались вышедшими из семнадцатого века – каменные. Монументальные, почти чёрные. Тряски не ощущалось, даже когда по одному из них проехал трамвай – а ведь тот весит тонн двадцать!..
Трамвай, кстати, Алексей проводил повеселевшим взглядом: местный юмор пришёлся ему по душе. Профессионалы-шаржисты нарисовали на бортах ряды кресел: словно бы проекции тех, что в салоне. И на них – силуэты людей. Так что головы сидящих внутри пассажиров словно бы продолжали эти нарисованные силуэты – ну прямо кукольный театр!
Другой трамвай, едущий навстречу первому, явно разрисовывали по эскизам детей: поля, река, коровки, домики и небо с облачками и птичками приятно грели душу очаровательным наивом – без какой-либо стилизации: вот именно так и рисуют дети, а не взрослые, подделывающиеся под них! Алексей долго стоял, глядя вслед удаляющемуся чуду: а что, идея – хоть куда! Дети – всегда видят мир по-своему! По-новому!
[left]А ещё Алексей обратил внимание, что теперь, в историческом центре города, машин совсем не попадается. Ну да – ему же сказали: на их движение тут запрет! И правильно: во-первых, чтоб не мешали туристам, во-вторых – не отравляли воздух, и в третьих – по большинству местных, кривоватых и узковатых, улочек, им попросту не проехать. Наверное поэтому все, кто хочет здесь, без столь привычного для большинства столиц, метро, куда-то быстро попасть, ездят на
