Мадлен сделала последний стежок, завязала аккуратный крепкий узелок и откусила нить зубами. Работа была закончена. Она бережно провела ладонью по темно-зеленой ткани платья, по белым кружевным оборкам на рукавах и под грудью, по пышной юбке, вспоминая, как любила его носить, когда была десятилетней девочкой. Тогда это платье сшила ей матушка, и оно стало ее единственным выходным нарядом и самым любимым. Мадлен берегла его и одевала лишь для выхода на улицу или когда к ним домой кто-то приходил. Как же давно это было… Тогда еще была жива матушка, которая заботилась о ней. А сама она была наивным ребенком, который верил, что, когда подрастет, уж точно будет счастлива. Счастье… каким же коротким и горьким оно оказалось. Мадлен тяжело вздохнула и еще раз расправила платье на кровати, разглядывая его придирчивым взглядом. Она перешивала его для Луизы.
- Лу, милая, - она зашла в комнату дочери, держа в руках платье, - я хочу, чтобы ты его померила, уже все готово.
- Сейчас, мамочка, - отозвалась Луиза.
Она сидела на кровати и рисовала, склонившись над листом бумаги.
Мадлен подошла ближе к дочери и, ласково проведя рукой по ее каштановым локонам.
- Что ты нарисовала? – поинтересовалась она.
Девочка молча протянула ей лист бумаги. Мадлен взяла его, посмотрела на рисунок и, закусив губу, почувствовала, как на глазах появляются слезы. Она решительно вытерла их ладонью и снова погладила дочь по голове.
— Это ведь дядя Пьер, да? – тихо спросила она.
- Да, мамочка, - Луиза кивнула.
- Ты молодец, Лу, - Мадлен старалась говорить спокойно, но голос ее невольно дрогнул, - дядя Пьер очень похож. Если бы он видел свой портрет, он бы ему очень понравился.
Луиза улыбнулась, слезла с кровати, подошла к матери и крепко обняла ее.
Мадлен заметила еще один лист, лежавший на кровати за спиной Луизы. На нем тоже было что-то нарисовано. Она нагнулась и взяла листок. Хотя на нем не было никакой подписи, портрет она также узнала сразу.
— Это твой учитель рисования, да? – она приподняла голову дочки за подбородок и посмотрела в ее карие глаза.
- Да, - Луиза кивнула, — это дядя Андре. Я часто вспоминаю и его тоже. С ним так здорово было заниматься. А теперь… его нет. Мамочка, ты не знаешь, где он теперь?
- Не знаю, Лу, - сухо бросила Мадлен, отворачиваясь в сторону, - ты же знаешь, что типографию дяди Пьера закрыли. Твой учитель работал там, а теперь, наверное, нашел себе другую работу. Понимаю, что тебе хочется продолжить учиться, милая. Но ничего… - она улыбнулась дочке, - я поднакоплю денег и постараюсь нанять тебе другого учителя.
- Но я бы хотела заниматься с дядей Андре! – воскликнула Луиза, - с ним было так интересно.
- Лу… - брови Мадлен нахмурились, - хватит капризничать, лучше померяй новое платье. Смотри, какое красивое получилось.
Она разложила на кровати обновку.
- Очень красивое! – глаза Луизы засияли.
- Ну вот видишь, милая, - Мадлен улыбнулась дочке, развязывая тесьму на ее прежней одежде и помогая ее снять, - сейчас ты его наденешь и станешь настоящей принцессой.
Луиза вертелась перед зеркалом, рассматривая зеленое платье с белыми кружевными цветами, которое только что надела. И глядя на нее, Мадлен неожиданно подумала, что дочь вырастет настоящей красавицей. На нее будут заглядываться мужчины. Как-то сложится ее жизнь…
«Только бы ей повезло, и ее судьба стала бы более счастливой, чем моя» - подумала молодая женщина.
Размышления Мадлен прервал мелодично прозвучавший дверной колокольчик. Мадлен вздрогнула.
- Кто это пришел, мамочка? – Луиза отошла от зеркала и бросила на нее тревожный взгляд.
- Я не знаю, милая, - отозвалась Мадлен, - может быть это тетя Катрин. Не выходи пока из комнаты, а я посмотрю.
Неожиданным посетителем оказался Виктор Карбон. Мадлен слегка улыбнулась ему, делая приглашающий жест и думая, зачем он пришел – проведать ее просто так или у него были какие-то серьезные причины. Нервным жестом она пригладила волосы, собранные в прическу, пропуская Виктора в квартиру.
- Я к тебе ненадолго, Мадлен, - произнес он. И в его голосе молодая женщина уловила какое-то непривычное волнение.
- Что-то серьезное Виктор? – спросила она, и в ее зеленых глазах появился страх, а между бровей пролегла острая морщинка, - у меня все-таки забирают квартиру Пьера?
- Нет, что ты, - Карбон улыбнулся, - я пришел с хорошей новостью, не волнуйся.
Он бросил взгляд на ее уже очень заметный живот.
- Когда ты ожидаешь ребенка, Мадлен?
- Через два месяца… в начале декабря, - ответила она, - уже совсем скоро.
- Уже придумала ему имя?
- Да, - Мадлен кивнула, - мы хотели… Пьер очень хотел назвать его Реми… если родится мальчик. Так звали его погибшего брата.
- Я знаю про его брата, - ответил Карбон. – Это ужасно, что с ним случилось.
Он смотрел мимо Мадлен, куда-то в сторону, словно собираясь с мыслями. Молодая женщина почувствовала странное волнение, которое нарастало.
- Что же у тебя за новость, Виктор? – тихо спросила она, нервно сжимая пальцы.
Карбон внимательно посмотрел на нее.
- Может быть сваришь немного кофе, Мадлен, - пробормотал он, - если он у тебя есть. А потом я все тебе расскажу.
- Хорошо, - согласилась молодая женщина, - проходи пока туда, - она показала на дверь, ведущую в кабинет Рейналя, - я пока сварю кофе.
На кухне Мадлен разливала темный горячий напиток в маленькие фарфоровые чашечки, размышляя над странным визитом Карбона. Что за «хорошую новость» он имел в виду? За то время, что она прежде успела пообщаться с ним, она была уверена в его порядочности. А также в том, что Виктор очень уважал Рейналя. Он искренне соболезновал ей с его смертью и именно его заступничеством Мадлен была обязана тем, что квартиру мужа у нее не отобрали. С чем же он пришел на этот раз? Она положила в каждую чашечку по ложке сахара, перемешала его, поставила чашки на небольшой овальный поднос с нарисованными цветами и пошла в кабинет Пьера.
Виктор Карбон сидел, вопреки ее ожиданиям, не за столом, а на небольшом диванчике, стоявшем у стены.
- Кофе готов, - Мадлен улыбнулась и поставила поднос с чашками на круглый журнальный столик, стоявший у дивана.
- Благодарю, Мадлен, - Виктор улыбнулся в ответ и, взяв в руку маленькую белую чашечку, сделал глоток.
Мадлен осторожно села рядом, на другой край дивана и, сложив руки на коленях, вопросительно посмотрела на Виктора. Он вздохнул, собираясь с мыслями.
— Это хорошая новость, Мадлен, - вновь повторил он, - только, пожалуйста, не волнуйся…
- Боже мой, Виктор! – воскликнула Мадлен, - я буду волноваться гораздо больше, если ты так и не скажешь, зачем пришел.
Карбон внимательно посмотрел на нее и слегка кашлянул.
- Эта новость касается твоего мужа, Мадлен, - начал он.
- Что-то о Пьере? – она слегка приподнялась с места, - неужели его тело отыскали в общей могиле и разрешили похоронить отдельно?
На ее глазах появились слезы.
- Мадлен… - Карбон мягким успокаивающим жестом дотронулся до руки молодой женщины, - прошу тебя, не волнуйся. Все не так мрачно, потому что… потому что Пьер жив. Он не погиб на гильотине и сейчас на свободе. Вышел из заключения после Термидора. Пока он вынужден жить в другом месте, но просил меня сообщить тебе об этом. Я надеюсь, скоро ты сможешь с ним увидеться.
- Пьер жив?! – воскликнула Мадлен. – Господи… Пьер жив…
Внезапно сидевший рядом с ней Карбон, а затем и вся комната резко качнулись куда-то в сторону, а затем взволнованное лицо Виктора, приблизившееся к ней, рассыпалось перед ее глазами на сотни белых вспышек, разгоревшихся ослепительно и погаснувших разом после того, как их накрыла черная пелена. Мадлен потеряла сознание.
