"Говорят, царь не настоящий!.."

Мне интересно: почему вы верите статье какого-то русофоба, рассчитанную на наивность, глупость и безграмотность читателя, и не верите официальным документам и упорно отказываетесь включать мозги?

Кому и зачем надо было подменять Петра? Кто выгодополучатель? И как им руководить, ведь интернета и радио ещё не было? Ну поставят французы какого-то немца на российский престол и что? 

София Августа Фредерика точно была немкой по национальности, но по праву зовётся Великой, сколько хорошего она сделала для России. А последние правители России русские, а сколько вреда от них?

Самое простое: кто, зачем и как это сделал? Пётр не в вакууме был. Одно  Великое посольство - 600 человек. Сам он был в окружении преображенцев, которые его знали с детства. А когда вернулся, никто не заподозрил, что царь не настоящий, бояре хорошо его знали. Жена, Евдокия Фёдоровна с которой он прожил 10 лет и по приезде из Европы уговаривал уйти в монастырь шесть часов подряд, ничего не заподозрила. Сестра, Наталия Алексеевна, тоже ничего. 
Если взят портреты, начиная от Михаила Фёдорыча и кончая Елизаветой Петровной, то все они Романовы круглолицы и пучеглазы, видно фамильное сходство.
Скрыть подмену невозможно.
Ганноверская принцесса София ничего не заметила, а она общалась с Петром, когда он ехал туда и когда возвращался. И, кстати, разговаривали они через переводчика, хотя Пётр немецкий и голландский языки знал, выучил на Кукуе, но, видно, не так хорошо.

Теперь о вреде. Получается, что русские такие тюхи-матюхи: им царя подменили, а они даже не заметили.  Если допустить, что царя подменили, то все договора международные от 1697 по 1917 - недействительны, кроме десятилетия царства Анна Иоанновны, и их можно оспорить, потому что они заключались непонятно с кем.

Письмо принцессы Софии от 11 августа 1697 года:
«Царь – высокий мужчина с прекрасным лицом, хорошо сложен, с большой быстротой ума, в ответах скор и определителен, жаль только, что ему недостает при таких природных выгодах полной светской утонченности. Мы скоро сели за стол. Наш камергер Коппенштейн сделался маршалком и поднес Его величеству салфетку. Царь не понял, что это значит, потому что в Бранденбурге употребляют еще умывальницы и полотенца. Его величество сел между мною и моей дочерью, а около нас посадил по переводчику. Мы были очень веселы, вели себя вольно, говорили свободно и вскоре чрезвычайно подружились. Дочь моя и царь поменялись даже табакерками: на его был изображен вензель царя, и дочь моя бережет ее как клейнод. Мы, правда, очень долго сидели за столом, но проводили время чрезвычайно приятно, потому, что царь был очень весел и беспрерывно говорил. Дочь моя заставила петь своих итальянцев. Царю это понравилось, но он заметил, что этот род музыки ему не совсем по душе. Я спросила, любит ли царь охоту? Он отвечал, что отец его был страстный охотник, но он с детства получил непреодолимую страсть к мореплаванию и к фейерверкам и что он сам любит строить суда. Он показал нам руки и дал ощупать, как они загрубели от работ. После обеда царь велел позвать своих скрипачей и мы стали танцевать. Он выучил нас танцевать по-московски, что гораздо милее и красивее, чем польский танец. Мы танцевали до четырех часов утра… [Петр] совершенно необыкновенный человек. Его нельзя описать и вообразить, а надо видеть. У него славное сердце и истинно благородные чувства. Он при нас совсем не пил, зато люди его – ужасно».

Взаимно!