Мальчишки переглянулись.
-- Да, уж. Достанется нам на орехи! – Колька покачал головой.
-- А вы им рассказывайте, что искали самолёт с погибшими лётчиками. И нашли. Никто не нашёл со времён войны, а вы нашли. И героев предадут земле. Стоит за это ругать?
-- За это ругать не будут! Это точно! А вот то, что обманули и без спроса в тайгу сунулись… Вот за это будут. – Славка поёжился.
Отцовский командирский гнев ему был знаком. Когда ты командуешь несколькими сотнями вооружённых людей, а твой сын у тебя удирает из-под носа с липовыми путёвками… М-да. Влип, очкарик!
Показались четверо спасателей с носилками и одеялами. Первым делом они укутали мальчишек, потом подошли к деду.
Поздоровались с дедом Епифаном.
-- Спасибо, Епифан Аристархович! Быстро нашли.
-- Родителям мальчиков сказали?
-- Конечно, сообщили. Они ни сном, ни духом. Они сказали, что поехали в какие-то летние лагеря, а сами в лес! Хулиганы!
-- Не ругай их! Они подвиг совершили. Они искали самолёт времён Великой Отечественной войны. Им мой брат управлял. Там и брат мой сейчас. – дед Епифан смахнул слезу. – Все искали. Поисковые экспедиции, я больше полувека искал, хотя тут всё знал, как свои пять пальцев, так думал. И не нашёл. А они нашли! Молодцы! Их награждать надо, а не ругать!
-- Какой самолёт? – спасатели удивились.
Дед подвёл их к краю увала и показал. Спасатели подивились ещё больше. Хотели пойти, но дед остановил их:
-- Не сейчас. В следующий раз. Я сам тут всё осмотрю. А вы летите. Врачам покажите.
-- Полетели с нами, подкинем до дома. – спасатели махнули деду.
-- Летите сами. А мне… – он глубоко вздохнул. – Мне с братом надо поговорить. Многое ему рассказать. Летите. – махнул рукой в сторону разбитого самолёта. – Я сам потом выберусь. Да, и ещё кое, какие дела на болоте есть.
Дед снова смахнул слезу
Спасатели подошли к мальчишкам.
-- Вот и не знаем, что сказать вам. И дело большое сделали, но и всех на уши поставили…
-- Ничего не говорите. Нам родители всё скажут и без вас. – Колька выступил вперёд.
-- Ясно. – они кивнули. – Кому сложно идти?
-- Сашку погрузите. У него нога порезана.
Сашку положили на носилки. Спасатели подняли носилки и крякнули от нагрузки. Один не выдержал:
-- Ну, ты и парень раскормился, чего такой молодой, а уже такой толстый!
-- Он не толстый, а крепкий! – заступился за друга Славка. – Толстый бы сюда не дошёл.
-- Может, ты и прав. Мы, когда летели, удивлялись. Пожалуй, самое гиблое место в этой топи. Нет подходов сюда. Только зверь знает тропу и дед Епифан. Мы бы вас бы искали здесь в последнею очередь.
Их погрузили в вертолёт.
-- Держитесь крепче! – тут восходящие потоки от реки! – крикнул один из спасателей.
Вертолёт завибрировал, внутри салона поднялся невообразимый грохот и гул, машину покачивало с боку на бок.
Когда поднялись и полетели, у Славки разболелась голова, в глазах потемнело, уши заложило и стало тошнить. Ему подали пакет. Врач светил ему фонариком в глаза, щупал пульс. Потом пошёл к пилотам, вернулся.
-- Потерпи немного. Сейчас сядем у районной больницы. А то, смотрю тебе совсем худо. Сильно голова болит?
Славка, не отрываясь от гигиенического пакета, поднял большой палец руки, мол, всё отлично!
-- Гусар! Сам весь зелёный, а всё в герои лезет! Терпи! – и хлопнул Славку по плечу.
Машина пошла на снижение и через минуту приземлилась на площадке перед районной больницей.
Оттуда выбежали медики, они приняли мальчишек и потащили внутрь. Славку и Сашку на носилках, Колька шёл сам. Спасатели помогали.
Им быстро сделали рентген. Сашке ноги, Славке – головы. Всем троим, как они не увиливали, вкололи несколько болючих уколов. Сашке и Славке потом ещё какие-то уколы дополнительно сделали. Сашке начали обрабатывать ногу, попутно поставили капельницу. Славке делали какие-то обследования. Голову намазали каким-то гелем, и холодными, противными электродами елозили по голове. Потом нацепили на голову какую-то резиновую сетку и засунули под неё электроды и тоже что-то измеряли. То светили ярким фонарём в глаза. Фонарь то моргал, то затухал, то ярко светил, то сидел Славка в полной темноте.
Послышался треск ещё одного вертолёта. Рядом с вертолётом спасателей сел чуть поменьше, с логотипом известной нефтегазовой компании на борту. Оттуда вышло четыре здоровых мужика и один поменьше и потолще.
Вид у всех был устрашающий и решительный. Как дверь не слетела с петель, когда они открыли её – просто чудо.
Санитарка пыталась встать у них на пути, крича:
-- Вам туда нельзя!
Тот, кто шёл первым, просто отодвинул в сторону её, как будто даже и заметил. Так отодвигают шторку на двери.
-- Где он? Где мой сын? – громким, властным голосом, спросил у врача, который вышел на шум, тот, что старше всех был.
-- Они все в процедурном кабинете. Идёмте. Только наденьте халат и бахилы. Без этого, несмотря на вашу охрану – не пущу.
Мужчина послушался.
-- Они живы? – голос его был сух, твёрд, но чувствовалось, что сильно взволнован.
-- Все живы и в порядке. – заверил врач.
Мужчина шёл за врачом, охрану, кивком оставил в коридоре.
Сашке почти закончили обрабатывать ногу. Это был его отец.
-- Ты, что с ума сошёл? – заорал он, так, что склянки зазвенели в кабинете. – Немедленно, завтра же вылетаешь в Лондон! Пусть твоя мать занимается твоим воспитанием! Я постоянно в командировках! А ты – неблагодарный!
Увидел распоротую ногу, осёкся на полуслове. Молча, смотрел на глубокий, рваный порез, потом обратился к врачу:
-- Что с ногой? Есть шанс её спасти? – потом с трудом проглотил слюну.
-- С ногой всё в порядке. Не волнуйтесь! Глубокий порез. В лесу её зашили. Провели курс антибиотиков, противостолбнячная терапия. Кость цела. Небольшое переохлаждение. Покой ноге и эмоциональный покой. Вот и всё лечение.
-- Сейчас же полетишь домой. В клинику! Я сейчас позвоню! А потом – в Лондон!
Мужчина вытащил телефон, начал яростно тыкать в экран, но что-то не получалось, он злился.
Сашка слушал отца молча. Сначала он сжался в комок, но потом распрямил плечи и покраснел, а затем жестко, вполголоса ответил:
-- Отец! Я без своих друзей никуда не полечу!
-- Что? – он не услышал, что сказал сын, так был поглощен телефоном.
-- Я без своих друзей никуда не полечу! Они мне несколько раз спасали жизнь!
-- Друзья? Эти? – он бесцеремонно тыкал в сторону Славки и Кольки телефоном на вытянутой руке.
-- Да! – голос у Сани стал сухой и злой. – Именно они. Я мог утонуть в болоте. Они рисковали своими жизнями…
-- Так они и заманили тебя в это болото. Наверное, деньги хотели утащить?!
-- Отец! – он повысил голос, чтобы увидеть глаза папы. – Отец! Мы пошли в лес, чтобы найти упавший в годы Великой Отечественной войны самолёт с погибшими лётчиками. И мы нашли! Никто не нашёл больше чем за семьдесят лет. А мы нашли втроём! И я без них никуда не полечу! И в Лондон не поеду. Хоть режь на куски и багажом отправляй! Я принял решение! Я – русский, и буду жить, и учиться в России!
Повисла пауза. Было слышно, как на улице переговариваются люди. Сашкин папа подошёл к кушетке и посмотрел сыну в глаза.
-- Как-то, сын я пропустил, что ты вырос и повзрослел.
Он смотрел на сына уже по-другому.
-- Ничего, папа. У нас с тобой ещё есть несколько лет. Ты многое увидишь, и многое надо обсудить, о многом поговорить. – Сашка взял отца за локоть. – Там, в тайге, я многое понял. Очень многое… И… папа, я тебя очень люблю. Извини меня. Я порой вёл себя как осёл! И Лизу люблю и Наташу тоже. Извини. Я был не прав.
В глазах у Сашки блестели слёзы и голос срывался. Да и не только у него. У всех присутствующих почему-то навернулись слёзы на глаза. Сам Сашкин папа, не выдержал и рванул сына к себе, прижал крепко.
-- И ты, Саша, тоже извини меня! Я часто был неправ к тебе. – потом отстранился от него. – А в Лондон надо будет всё равно съездить. Мать волнуется. Я ей позвонил, рассказал.
-- Папа, не хочу я в Лондон. Там душно, тесно, места мало. И нет там места подвигу русскому человеку!
Отец посмотрел на сына, но уже как на незнакомого человека:
-- Вот поэтому я и уехал оттуда! И, наверное, с твоей мамой развёлся. Душно мне там было. Простора, размаха таёжного не хватало!
Подумал. Обратился к врачу.
-- Доктор! Как мальчики? Я могу их забрать?
-- Конечно. Я подготовлю документы.
Через десять минут мальчишки уже сидели в салоне комфортабельного вертолёта. Не такой шумный, кожаные сиденья и диваны. Взлетели и полетели в город. Отец Сашки постоянно кому-то звонил. И когда у него освобождалась одна рука, он гладил сына по плечу. Было видно, что эмоции его переполняли.
Потом он взял у пилота карту, и, перекрикивая шум, попросил показать где нашли самолёт. Мальчики уверенно показали. Карту вернул пилоту, что-то крикнул ему, тот согласно кивнул головой.
Вертолёт приземлился, а там уже ждала машина «Скорой помощи». Их доставили в больницу. Сашкин отец всегда был рядом. И он уже не делал разницы между сыном и его друзьями. Требовал, чтобы всех мальчиков обследовали одинаково.
Колька всё время порывался удрать, мотивируя, что он здоровый. Но Сашкин папа вызвал охрану и у каждого мальчишки стоял огромный дядька в чёрном костюме, с непроницаемым лицом, в халате сверху, который был как маечка и бахилах на лакированных туфлях. Зрелище было бы комичное, если бы не выражение их лиц, как у каменных идолов, вообще
