В пятый раз!
И уж так приятно было смотреть, как корчится и извивается эта вонючая карьеристка, явно умоляя о снисхождении, и как слёзы текут по искажённому мукой, и казавшемуся каменным только недавно лицу… Восторг! Ах…
Как жаль, что нельзя пытать и избивать её – вечно!
Вот чёрт.
Кажется, она заразилась этим желанием у Андрея?!..
Или… Это было заложено в ней с рождения? Гены?
Э-э, неважно! А важно – что она (Слава Господу!) получила шанс отомстить – во второй раз!
И это – явно неспроста…
Какая же Судьба уготована ей кем-то свыше?!
Доктор Джонс выглядела куда лучше, чем в тот раз, когда видел её «свежеобработанной». Лицо уже не представляло сплошной кровоподтёк с гематомами, а глаза, с которых тоже спала опухоль, глядели вполне осмысленно.
Андрей сказал, присаживаясь на край постели:
– Пришёл извиниться. Что не навещал лично. Ну, вы сами понимаете, доктор: хлопот полон рот! А девочки мне сказали, что у вас всё нормально.
Но как вы всё-таки себя чувствуете?
– Как-как… – было похоже, что доктор всё ещё сердится. Что отдал её «на растерзание», – Хреново! Всё тело болит. Особенно – там! – она перевела взор вниз, на своё лоно, и снова подняла его, буквально впившись горящими глазами в его глаза. – И заниматься с вами сексом я не смогу ещё как минимум две недели!
Андрей пожал плечами. Рассмеялся. Хоть и через силу:
– Вы все, девочки – не иначе, как сговорились! Хватит доканывать меня с этим «сексом»! Сказал – всем достанется – значит, всем достанется! Ну а если серьёзно – я рад, что вы уже можете шутить.
– Фи! Я и не думала шутить! Теперь, раз уж я вынуждена остаться в вашей «команде», я и собираюсь получать. То, что положено всем её членам. Вернее – членшам!
Рука Андрея невольно потянулась к затылку. Но, сдержав первый порыв, он просто погладил свою стриженную ёжиком голову. Покивал головой:
– Рад, что вы согласны. Без дураков: вы красивы. И желанны. Но…
Как вы смотрите тогда на то, чтоб тоже поучаствовать в общественно полезных делах нашей Команды? Поработать, так сказать, на Благо всех нас?
– Согласна, конечно. Тем более, что я понимаю: вам наверняка скоро доставят первую партию женщин. Для осеменения.
И с ними нужно будет поработать! Мне.
– Вы, доктор, абсолютно правы. Именно вам и предстоит в первую очередь «принять удар на себя»!
– Ага. Я уже вычислила вас, перестраховщика и прагматика.
– А ну-ка! Было бы интересно послушать!
– Женщин вам отправят наверняка в ближайшие дни. Или уже отправили. Потому что я – не глухая! И слышала, как волокали и ворочали что-то у меня над головой вон в том углу! А там у нас – закрытые законсервированные душевые. Стало быть, вы планируете подстраховаться – чтоб никто из новоприбывших красоток не протащил на корабль, в себе или на себе, никакую заразу!
А для этого вам нужно раздеть девиц до гола. Вещи – выбросить. Девиц – вымыть как следует, обработать дезинфицирующим раствором, и проверить все полости их тела. На предмет спрятанных «сюрпризов»!
И, конечно, главное – проверить их всех на предмет уже осуществлённого заражения.
То есть – чтоб они не были носителями.
Ну а после всех процедур и проверок – поместить их ещё и на карантин!
– Доктор. Снимаю шляпу. Вы в точности воспроизвели все процедуры, которые мы с теперешним руководством тюрьмы, в лице моей Семьи, и запланировали. Единственное что – мы не специалисты. И не сможем выявить заражение, если оно уже произведено, но не имеет ещё явных внешних признаков!
И вот тут вступаете в дело вы!
– Ну понятно! – доктор криво и через силу ухмыльнулась, – Кто же ещё?!
– Вот именно. И вы умны. И сами понимаете: если не подстрахуемся, и не обнаружим опасность, можем все… Вымереть! И – весьма мучительной смертью.
– Да уж – понимаю. И, понятное дело – согласна! Но!
– Да?
– У меня есть условие. И вы должны согласовать его с вашей… Хм… Семьёй!
– Слушаю.
– Я, как сильнее всех рискующая, осматривая лично всех этих с-сучек, должна получить за это… Внеплановый и внеочередной секс! Разумеется, после того, как мы промоем и осмотрим всех наших новых пациенток. И прокарантиним их. И я очухаюсь. До такого состояния, когда смогу сексом – наслаждаться. А не терпеть, стиснув зубы.
Вот теперь рука, словно сама, почесала-таки затылок:
– Доктор Джонс. Думаю, проблем с моей Семьёй не будет. Все они, как на подбор – сознательные и разумные женщины. И понимают, что без вашей постоянной помощи и консультаций мы, мы все, окажемся – в …опе!
Кастрюлю под тротил Ганна выделила уже без традиционного ворчания:
– Ладно уж. Судя по эффекту, кастрюля очень даже… В тему!
Андрей поспешил уверить её, что после заливки очередной партии уже сваренных девочками корпусов мин, кастрюлю вернёт. И, вероятно, она не понадобится ещё долго.
– Ага, знаем мы это «долго»! Максимум – недели через две!
Андрей подумал, что хотя никому пока и не говорил про то, что собирается на всякий случай переправить в Андропризон и содержимое боеголовки второй торпеды, «вычислили» его его дамы. Да и ладно. Кастрюля ему, вероятней всего, так и понадобится.
Ну а пока…
А пока они с проверенной бригадой занялись расплавлением и заливкой.
Сварку и заделку дыр в третьем контуре реактора Андрей смело спихнул на вполне успешно «сдавших экзамен» Рэйчел и Ариану. За них он был спокоен: женщины показали себя аккуратными и добросовестными работницами, несмотря на ставшее традиционным ворчание, что, дескать, опять на них навалили работы – непочатый край…
24. Ледокол
Отправка первой партии женщин для оплодотворения прошла штатно.
В том смысле, что никто не выкрикивал лозунгов типа «Трахайтесь там – качественно! Чтоб зачатие произошло гарантированно! Не подводите – на вас равняется вся Федерация!», или не размахивал транспарантами с надписями «Наши самки – лучшие самки во вселенной!», а члены экипажа спокойно и деловито выгрузили «самок» на лёд. И те двинулись в путь по проложенной прямо от пирса дороге.
Несколько человек экипажа ледокола, пришедшие на палубу только для того, чтоб убедиться, что всё прошло, вот именно – штатно, и убрать сходни, по которым сошли последние женщины, направившиеся к уже стоявшим шагах в пятидесяти снаряжённым нартам, сделав своё дело, ушли в натопленные помещения. Дженифер, заметив, что некоторые из уходящих всё же оглядываются, помахала им, хоть и прекрасно понимала, что смотрят не на неё, а на корабль: оплот и символ оставляемой надолго Цивилизации. И только когда нарты, в каждые из которых впряглось не меньше, чем по пять женщин, тронулись, сказала:
– Капрал Остин. Поехали домой.
Капрал отреагировала стандартно:
– Есть, госпожа начальник корабля!
После чего развернула кресло, и двинулась к люку, ведущему с палубы в главный уровень. Но оглянувшаяся Дженифер ещё успела заметить, что сопровождавшие маленькую колонну бойцы эскорта выстроились профессионально, по уставу: двое – в авангарде, шагах в пятидесяти от колонны, ещё двое – позади, остальные – прикрывают с флангов. Хотя от кого тут «прикрывать», ей до сих пор не понятно: разве что от агрессивно настроенных пингвинов. Но они вглубь суши не забредают…
Остин ввезла её в центральный коридор уровня, задраив за собой люк. Дженифер с облегчением скинула парку. Внутри казалось тесно, и уныло, возможно, из-за скупого освещения, выдаваемого только аварийными тусклыми лампочками. К этому сомнительному удовольствию ещё и воняло застарелым тюленьим жиром и потом. Но натоплено было от души: не меньше двадцати градусов. После минус двадцати это казалось тропиками…
Осматривать ещё раз корабль и инспектировать его команду и помещения Дженифер смысла не видела: ознакомилась ещё вчера, сразу после посещения лазарета. И хотя от блокады и наркоза мозг работал вяло и как бы нехотя, она заставила себя всё показываемое – впитывать. И запоминать, что рассказывали, отвечая на её вопросы.
Верхний уровень, над этим, – командный. Там расположена кают-кампания, и каюты офицеров корабля, и ангар десанта. Ещё выше – уровень капитана и помощников. На верхнем ярусе – огромная, во всю ширину корпуса, рубка. И радиобудка.
[left]На самых нижних уровнях, у толстенного усиленного дна – балластные цистерны, цистерны с топливом, питьевой водой, огромный дизель,
