шторы. Правая рука с телефоном у уха, левой машет кому-то в окно.
- Видишь? Да, как договаривались, телефон я отключать не буду, положу в карман. Если что-то будет не так – немедленно уходи. Не жди. Уходи. – голос с ласкового меняется на металлический, на командный, не терпящий возражений – Это приказ! Ты поняла?! Повтори! Вот так лучше. Это для твоей же и моей безопасности. Если тебя возьмут, то я сломаюсь. Ты – единственное, что есть у меня. В случае чего – сразу уезжай из города, встретимся, где договаривались. Если меня в течение суток не будет, значит, домой. И молчать. Заявляй в полицию о моей пропаже. Всё. Не раскисай. Всё будет хорошо. Русские мне заплатят. За всё заплатят, по полной. И будут ещё благодарны. Наблюдай за улицей. Если что-то заметишь, то сразу на второй телефон звони или отправь СМС. Мне нужно собраться мыслями. Я на связи.
Он положил включенный телефон в нагрудный карман куртки.
Я курил, развлекался, глядя на экран. На голове – наушники. Одновременно отслеживал обстановку на чердаке. Мне не хватало ещё, чтобы меня полиция или контрразведка повязала на чердаке. Ладно, можно попытаться соврать, что снимаю порно фильм про измену жене. По её заказу. Ну, не знала она, что муж не любовнице ходит, а к любовнику.
То, что у Ланге есть сообщник – предсказуемо. Может, это он надоумил его выйти на связь. Молодая женщина. О, знаю массу примеров, когда из-за женщин мужчины творили глупости. И не такие глупости. Она наблюдает. И в случае появления полиции, спецназа, подаст сигнал. Дилетанты! Что они смогут сделать? Ничего. Только съесть ампулу с ядом, которой у них нет. Дети задумали поиграть с дураками русскими? Хотя, он сказал, что русские ещё будут благодарны. Посмотрим.
Вопросов добавилось. Туман сгустился. Ладно, ждать недолго. Очередная сигарета в рот. Знаю прекрасно, что нельзя в засаде курить нельзя. Знаю. И курю. Пепел, окурки в заранее принесенную банку. Всё с собой. Сейчас они наловчились вытаскивать образцы ДНК почти из всех органических образцов. Кто их знает, может, и с фильтра изымут. С них станется. Точно знаю, что со следов губной помады не удастся вытащить. В помаде содержаться жирные кислоты, которые наносят непоправимый вред образчикам. Но не мазать же мне губы помадой чтобы покурить!
Ровно в назначенное время раздался стук в дверь. От неожиданности мы с Ланге одновременно подпрыгнули. Я вывернул потенциометры на максимальную громкость, в надежде, что Рихард будет ещё что-то говорить. Почти оглох.
Ланге прошёл в коридор.
- Кто там?
- Мне назначена встреча с Конфуцием.
- Откуда вы его знаете?
- От Сидоренко.
Пароль-отзыв. Всё правильно. Как в письме прописано. Сидоренко – это тот опер, который испортил жизнь Рихарду своей вербовкой.
Вошёл Леманн. Этот тоже похож на свои фото в молодости. Законсервируют этих немцев что ли?
Ростом почти такой же как и Ланге. Только покрепче. Конфуций посуше будет.
Вошёл. Руки в перчатках у обоих. Прямо как у Высоцкого «Вечно в кожаных перчатках - чтоб не делать отпечатков. Жил в гостинице "Советской" несоветский человек.»
Леманн вошёл, Ланге закрыл за ним дверь, предварительно выглянув в коридор.
- Куда?
- В зал. – Ланге показал рукой.
- Итак?
- Деньги у вас при себе?
- Аванс. На карте пятьдесят тысяч евро.
Ланге думал, внимательно смотрит в глаза Леманну.
- Вы не русский. Вы – немец.
- Это что-то меняет?
- Я хочу встретится с русским резидентом.
- Они хотят убедиться, что товар у вас соответствует. Вы мне передаете его, или то, что может убедить русских в искренности ваших намерений, подлинности товара, что он не протухший, свежий. Тогда они сами или через меня, передают деньги. Я правильно понимаю, что речь идёт о немалой сумме, коль задаток – большая сумма. И они спокойно отдают его, даже если вы их обманете.
- Русские мне должны больше.
- Это не моё дело. Разбирайтесь с ними сами. Может, поэтому они решили не спешить с вами встречаться.
- Когда вы встречаетесь с резидентом?
- Я не знаю с кем буду встречаться. – честно ответил Леманн – Это может быть точно такой же немец, как мы с вами. После встречи с вами, я звоню по телефону, мне назначают встречу. Вот так.
- Русские как всегда хитры!
- Они осторожны. Неизвестно, что именно вы хотите им предложить, или сразу оттащить БВ (Федеральная служба защиты конституции Германии). Я понимаю, что у вас с ними свои счёты. Но я здесь по делу. У меня здесь кредит-карт на 50.000 евро. Подключен на специальный мобильный телефон мобильный банк. Вы можете удостовериться, что деньги на карте. В пакете – пин-код от карты. Можете сразу проверить и перевести деньги куда захотите. Можете позже обналичить. Так, что давайте завершим часть сделки со мной.
- Давайте удостоверимся, что деньги на месте. Я не верю русским.
Леменн пожал плечами. Передал телефон и карту. Пакет не отдавал. Ланге начал нажимать кнопки на телефоне, вводя номер карты.
Если бы я мог кричать!!! В камеру было видно, как внутренний язычок замка начал поворачиваться. Кто-то тихо открывал замок. Раз оборот. Два оборот. Три оборот… Медленно. Тихо. Дверь приотрылась. Рихард накинул цепочку. Секунда… Длится вечность. Неужели ушли? Кто это? Спина, руки, лоб не влажные, а мокрые. Во рту сухо. Я не могу предупредить агентов об опасности. Да, и не успею физически. Только наблюдаю и слушаю. Одним глазом на встречу. Вторым – на входную дверь.
Ланге! Сволочь! Дрянь! Говори же уже! Что за информация!
Сам прикидываю, что если будут похищать, то как мне удобнее им сесть на «хвост».
Мозг попутно просчитывает канал утечки. Кто? Откуда?
Секунда заканчивается, в дверной щели показываются большие монтажные ножницы для перекусывания металлических прутов. Знаю такие. Почти беззвучно.
Собеседники не слышат. Они поглощены телефоном и картой.
В прихожую входит женщина в чадре. Лица не видно. В руках объемистая сумка. С такими местные женщины ходят по магазинам. Там можно спрятать слона в разобранном виде. Сумку оставляет в коридоре, достаёт оттуда пистолет. Не просто пистолет! Такие я видел только в Центре. Немецкий пистолет, состоящий на вооружении в спецподразделениях армии и ВМФ США. Пистолет НК SOCOM Мk. 23 Моd. 0! С глушителем, лазерным целеуказателем!
Руки женщины, или мужчины в платье, в перчатках. Пистолет держит умело. Двумя руками. Да, иначе и не получится. Всё-таки два килограмма железа. Хоть и сбалансированного, но железа. Приставные шаги. Прикрывается стеной.
Немцы ждут сообщения на телефон. Леманн сидит. Ланге, делает вид, что затекла спина, встал, подошёл к окну, размахивая руками, машет рукой в окно.
Шорох.
Обернулись.
Фигура в женском обличии появилась в дверном проёме. Пистолет на уровне глаз, скрытых чёрной сеткой.
С точки зрения специалиста, действовал грамотно. Сначала «двоечкой» уложил дальнего, у окна Ланге. Первый выстрел в колено, потом в грудь.
Понимаю почему. Чтобы тот не разбил стекло. Не позвал на помощь.
В колено, чтобы пуля 45 калибра не выбросила тело на улицу.
Выстрел звучит, как и положено, при стрельбе из пистолета с глушителем. Негромко. Он есть. Но не оглушает, как, например, стрелять из 45 калибра в такой маленькой комнате.
Тут же спаренные выстрелы, звучат слитно, в Леманна. Леманну в голову тут же контрольный. Идя вполоборота, подходит к телу Ланге. На мой взгляд, тот мёртв. Контрольный в голову. Перекладывает оружие в левую руку, правой выворачивает карманы, кидая всё на пол, что там есть. Внимательно смотрю, в надежде, что там я увижу что-то ценное. Ничего. Два телефона. Удостоверение. Ключи. Ничего!
Хлопает по карманам, по подкладке, насколько это возможно, прощупывает швы в перчатках. Рвёт подклад куртки. Ничего. Срывает ботинки. Там тоже ничего.
Фигура в тёмном несколько раз бьёт по зубам мертвому Ланге Тыльной стороной пистолетной рукоятки. В стороны летят осколки зубов.
Бьётся профессиональная мысль – неужели будет гранаты взрывать, чтобы замести следы личности?
Потом, осматривает карманы, Леманна. Ничего не находит. Повторяет процедуру с зубами покойного…
Приносит сумку из коридора. Тела сноровисто укладывает лицом вниз. Ладони под лицо. Что-то продолговатое между головой и ладонью. Сбоку торчит то ли провод, то ли бикфордов шнур. Пистолет подкладывает под голову Ланге.
Достаёт из необъятной сумки… Достаёт… Однозарядный гранатомёт М79! Переламывает ствол. Как у охотничьего ружья. Вставляет гранату. Поднимает прицел. Распахивает окно. Целится напротив… Оглушительный выстрел. Оглушительный для меня. Сорвал наушники. Разеваю рот, чтобы восстановить слух.
Не отрываю взгляд от экранов. Фигура оставила гранатомёт тоже в комнате. Сумку подобрала. Вышла из квартиры. Через пять секунд под телами запылали ослепительным светом термитные шашки. Всё понятно. Он решил сжечь следы, заодно и, возможно, спрятанные в квартире материалы. Если не нашёл ничего, то они могли быть в тайнике. Представляю я эти шашки. Через минут десять от квартиры и рядом с ними не останется ничего. А вода здесь не помощник. Быстро кидаю в сумку своё оборудование. Банку с окурками не забыть. Кажется, что долго вожусь. У тётя-дяди в парандже ушло на операцию три минуты пятнадцать секунд. Специалист высочайшего профиля! И то, что в руках у него был даже не Глок, а именно такое оружие, вызывает уважение. Американцы для своих их закупили не больше двух тысяч. Правда, в бою, говорят не очень удобные. И после войны в Ираке и Афганистане, можно чёрта лысого достать. И гранатомёт. Видно, отследили они Ланге с женщиной, и ликвидировали свидетеля, сообщника.
Концы все оборваны. Наглухо. Я свою миссию не исполнил. И можно тихо отваливать домой. Видеоматериала у меня предостаточно. Деньги в целости-сохранности. Те, пятьдесят тысяч, что сгорели – не моя головная боль. Не мною они выдавались. Кто отдал, пусть и думает как отчитаться.
В доме поднималась паника. Невидимый, в толпе, точно так же, крича, на арабском «Пожар», я спустился на улицу. Теперь – прочь.
Машинально взглянул на противоположный дом, по которому стреляли из гранатомёта.
Дыхание перебило. Воздуха не хватало. Ноги хотели подломиться. Прислонился к стене. Очередной сюрприз за сегодняшний день.
Было разнесено в клочья и оттуда вырывалось пламя… «Моё окно». Окно той квартиры, из которой я должен был вести наблюдение за втсречей. Арендованное для меня.
Меня хотели убить. Они так и,
