Взрослым-то хорошо. Они не ждут, а идут и берут. А я ждал и думал, что, как обычно, какая-нибудь досада помешает мне. У меня всё было готово для аквариума. Была банка с отстоянной водой, на её дне лежали кусочки розового полевого шпата и белого кварца. Элодею и улиток дали знакомые ребята, а вот лишних рыбок ни у кого не оказалось. И вот Васёк сказал, что может дать пару гуппёшек. Мне нравились эти рыбки, особенно самцы с их яркими длинными хвостами. Гуппёшки быстро плодятся, и хотелось помечтать, как у меня в аквариуме заживёт рыбья семья. Но я не думал об этом, гнал такие мысли, чтобы не спугнуть удачу.
Этажерка, где стоит банка для рыбок - мое самое любимое место в квартире. Здесь на полках разные коллекции. Вот кварц, вот кристалл граната, вот окаменелые акульи зубы и позвонки рыб — им десятки миллионов лет! А вот приколотые иголками к картонке скарабей, майский жук, и ещё бронзовый жук. И папка с гербарием. И географический атлас, где между страниц с Анапским полуостровом лежат деньги, которые мы с мамой накопили на отпуск.
Через неделю мы должны были уехать к морю и к походам по горам и по степи. У нас, в Учкудуке, тоже есть горки, они гранитные и невысокие, а вокруг - пустыня. Наше любимое место в горках - около деревца джиды. Недавно мы на одной из вершин сложили тур - там, где я нашёл кристалл граната. Кристалл темно-бурый, весь в мелких каверночках, но идеально огранённый. Я пытался сосчитать сколько у него граней, но всё время сбивался. Уже прошёл целый час после назначенного времени, когда должен был бы прийти Васёк и я решил сам отправиться к нему.
- Аквариум не у меня, а у брата, - начал объяснять Васёк, - а брат живёт в бараках, за городом. Может быть, завтра?
«Ну вот, - подумал я, - началась досада. Я так и знал!»
- Давай сегодня! Чего до завтра ждать?
Васёк неожиданно быстро согласился и добавил: «Мне еще надо…»
В прихожей он подошел к матери и что-то стал просить у неё. Она сердито закричала: «Нет! Я же тебе уже говорила!»
Я никогда не был в этой части города, где люди жили в бараках. Мы зашли в один из них и по тёмному коридору добрались в самый его конец. В небольшой комнате сидели какие-то парни. У стены стоял накрытый стол с водкой, а один из парней держал в руках финку с пёстрой наборной рукоятью и изредка ловко провёртывал её в между пальцами. Прямо около двери сидел другой парень - с вытянутой ногой в гипсе, с костылём и с рыжей меховой шапкой в руках. Он смеялся, сверкая золотым зубом и весело говорил большому парню в середине комнаты: «Лось, ну, зачем тебе меховая шапка в июле в пустыне? Ты, что - бабай?»
А большой канючил: «Михась, ну кончай, ну, отдай шапку...»
Совсем маленький щенок потешно рычал и грыз конец костыля. Михась кивнул на Лося и сказал, обращаясь почему-то ко мне:
- Он не знал, что с ним случится этот случай!
И вдруг протянул мне шапку:
- На! Бери! Она дорогая!
- Я... за рыбками.
- Рыбки, говоришь?
В этот момент щенок наделал лужу и Михась начал кричать на Васька, тыча в щенка пальцем:
- Ты зачем мне этого ублюдка подсунул? Я тебе говорил, что удавлю его, если не заберешь? Говорил? Не забрал?
Михась придавил щенка к полу. Щенок какое-то время ерзал лапками, скулил и быстро затих. Михась убрал руку, щенок не двигался. Я вышел, у меня навернулись слёзы, и я пошёл не домой, а за город, в пустыню - не мог я вернуться к пустой банке с водорослями и улитками. В пустыне всегда горьковатый запах от растений и всегда много живности: то, задрав хвост, перебежит ящерица-круглоголовка, то как бешеная затрещит крыльями - вылетит из под ног саранча, то, прыжками похожий на кенгуру пропрыгает тушканчик. А черепах уже нет, они зарылись в норы - спрятались от жары.
Только я вернулся домой, как в прихожей раздался звук открывающейся двери и голос мамы:
- Помоги мне!
Я вышел в прихожую и не поверил своим глазам: мама держала полиэтиленовый пакет с водой. Там были два оранжевых меченосца, еще две плоские черные рыбёшки, а между ними бродили три неона. Я не сводил глаз с этого богатства. Назавтра я целый день не отходил от банки с рыбками. Позвонил Васёк и я позвал его посмотреть. Васёк принес целый десяток гуппи, правда все они оказались невзрачными самками. Гуппи стали гоняться за другими рыбками и обгрызать у них плавники, так что пришлось отсадить их. Они, когда-то такие долгожданные, сейчас напоминали мне оживших килек с витрины магазина. Позвонила мама и попросила сходить за хлебом и за картошкой. Я оставил Васька любоваться рыбками и побежал в магазин. Когда вернулся, Васёк заторопился и ушел.
Через два дня мы с мамой обнаружили, что все отпускные деньги исчезли. А я надел сандалии и топтал брыкающихся гуппёшек на дне ванны и все повторял: «Он не знал, что с ним случится этот случай». Потом я собрал их в пакет, выбросил в мусорное ведро и замыл ванну.
Но мы все-таки поехали к морю. Деньги прислал папа, и мы, хотя и задержались на неделю, но все же выехали.
За вагонным окном пробегает пустыня. Когда мы проезжали Аральское море, проносили копченую рыбы, и до сих пор вкусно пахнет. А я смотрю в окно и вспоминаю. И записываю в тетрадку. Мама сказала, что в случившемся есть и моя вина. Она, правда, не знает какая. Но в назидание я должен всё записать в тетрадку.
