Старая сука, не имея сил скулить, раззявила беззубую пасть, сдвинув губу обнажила жёлтый полу-гнилой клык и так и застыла. Тонкая серо-зелёная струйка слюны потекла из пасти на застывшую землю, скапливаясь под мордой замерзающей лужицей. С октябрьского оловянного неба слетел ветер и потревожил шерсть сдохшего животного. Он как бы предлагал ей не терять надежду, собраться с силами. Встать и поковылять к мясным рядам, где заботливые работники оставили вкусные обрезки копчёных и молочных колбас и сыра, и полакомиться редкими деликатесами. Серо-рыжая шерсть встала дыбом и застыла. Сколько ни пытался ветер расшевелить старую суку, она не реагировала на его уговоры. Затем, будто что, вспомнив, он угомонился и устремился к ближайшей акации, встретившей его в шипы, сильно разросшиеся за лето и приобретшие устрашающие длинные размеры. Послышался шорох и суетливая возня. Повидавшее много чего интересного на своём растительном веку дерево, потряхивая клешнями-ветками, качнуло обречённо, переломилось посередине ствола и с диким тихим треском повалилось на землю, подняв облако грязно-жёлтой пыли. Тонкие ветки и веточки, ломаясь и заходясь треском тонкой корочки, вытягивались к бездвижному животному. Старая сука, деревенея и коченея последним посмертным холодом, игнорировала окружающую суету. Сил не было ни двинуть лапой, ни повернуть шею, ни потянуться – всё это постепенно отходило ровной прямой дорогой куда-то назад, за город, куда упиралась тупиком дорога, идущая стрелой через весь город, застроенная по бокам многоэтажными домами. Всё это казалось лишним, не влияющим больше ни на что. Только глаза старой суки незаметно дёрнулись и начали заливаться-затягиваться прозрачно-белой плёнкой. Взгляд в глазах остановился. Он смотрел в удаляющуюся в перспективе панораму общего вида, не задерживаясь на мелочах экстерьера. Взгляд старой суки с не признаваемой ранее смертной тоской фиксировался на мелкой чёрной точке, появившейся на белом полотне начавшегося первого снегопада. Старая сука с прежней прытью молодого весёлого кутёнка бежала по белым траурным рушникам в собачий рай, в брехню старых сук и псов о котором она молодой и здоровой сукой не верила, как и в день щенка. Сука бежала и бежала вперёд, чуя чей-то зов. Октябрьский ветер заботливо стелил перед нею ослепительные рушники, выпрямляя углы и сглаживая неровности пути.
г. Каракуба – п. Глебовский, 9 ноября 2024 г.
