накаливания, вещал я и закидывал на плечо сползающий пурпурный шарф, подразумевая под оным шлейф Калачакры. Планеты я без телесуфлера именовал на центрально-азиатский манер. Сатурн - Санчиром, Юпитер – Бархасбадом, Марс - Ангарагом, Венеру - Сугаром, Луну - Саром, а Меркурий не иначе как Буд. Натальные карты я смешал с Пятью Первоосновами. С пылом неофита чертил траектории планет, мешая алгоритм радикса с вертикальной старомонгольской графикой, и отряхивал с голубых экранов звездную пыль латино-монгольских терминов.
Это был чудовищный замес европейского политеса, шумерских обрядов и азиатчины. Заумь Захолустья. Иногда я не вполне понимал, что несу в массы. То есть понимал, конечно: блок рекламы открывала логотип и эмблема НОК «Белый квадрат». Вместо гонорара. Белый квадрат на сером, с кровавыми потеками, фоне. Символ свободы. Чистый лист, открытый для диалога. Знак чистоты и незамутненности взгляда. Независимости и неподкупности. Обратная сторона черного квадрата... Далее – про космос. Про музыку сфер. Лапша на уши. Пудра для мозгов. На самом деле название фирмы было случайным. При регистрации фирмы в Минюсте я вдруг вспомнил битловский альбом 1968 года*. Без названия. Главное – содержимое, а не упаковка, как бы утверждала Fab Four, Великолепная Четверка.
Блеф. Вот чем я занимался. Хотя мне нравилось иное слово – миф. Устное народное творчество. При этом и продавец, и покупатель догадывались, что подобный бизнес скоро умрет и надо поторапливаться.
Нет худа от горячего блюда, как говорит мой тезка главный инженер Борис-два. Эта авантюра с гороскопами пристрастила меня к астрономии, на любительском, конечно, уровне. Тогда-то я купил телескоп. Когда смотришь на звезды – не так страшно жить.
Я уяснил главное – в астрологии много от мошенничества. Как, впрочем, в любом гадании. Ведь гороскопы оценивали лишь вероятность событий ближайшего и отдаленного будущего. Речь о собственно предсказании никогда не шла. Профессиональный астролог никогда не скажет, что человека ожидает серьезная болезнь или смерть – он лишь предупредит, что высока вероятность негативных событий. Это, по идее, и дает шанс их избежать. Мы с Лори не избежали – отсрочили. В общем, хреновый из меня вышел оракул. И хватит о делах.
В обеденный перерыв закрылся в кабинете. Меня вырвало. Успел подставить пакет.
Намечалась важная встреча, но сил уже не было. И я сдался. Услал Алдара, добродушного увальня, за коньяком. Алдар называл меня «шефом» один на один и «Артамонычем» на людях. Никак не мог научить степняка хорошим манерам.
- Шеф, тебе не хватит, а? – раздвинул щеки Алдар.
Вместо ответа попросил по пути в магазин выбросить пакет. Алдар хмыкнул и, держа пакет на вытянутой руке и шаркая стоптанными кроссовками, удалился. Его трудно было чем-нибудь удивить. За это я его и ценил.
- Борис Артамоныч! Разве так можно? И чем у вас тут пахнет?! – трагически пропела секретарша Татьяна, процокав на каблуках, высотой с карандаш, к моему столу. На подносе она несла чай с лимоном и бутерброд, который в местном буфете пафосно именовался гамбургером. Я поставил рюмку на стол.
- Папа говорит, надо обязательно закусывать… - Таня, гремя щеколдой, распахнула настежь окно. – Вы же интеллигентный человек!.. Что скажут люди?
Намечалась важная встреча и по этому поводу Таня вырядилась в мини-юбку.
Штат «Белого квадрата» можно пересчитать на пальцах одной руки. Зато имеется секретарь-референт типа офис-менеджера. Зрелище само по себе. Выставочный экспонат. Руками не трогать
Шторы бюстообразно выгнулись. Лоб и волосы приятно охладило. Я опрокинул стопку, в животе стало тепло, и, жуя бутерброд, одобрительно разглядывал секретаршу. Месяц назад я заставил Таню сделать мелирование волос – немного китча в нашем деле не повредит. Honky Tonk Woman.** Невзирая на провокационный имидж, Татьяна училась заочно на экономиста и мечтала выйти за «интеллигентного человека», так она понимала богатого и непьющего. Посему просила брать ее на встречи с важными клиентами. Шансы у девицы на выданье были неплохие – экстерьер позволял. Пожалуй, даже без каблуков и юбки ее лобок все равно возвышался бы над столом, точно. Она не носила бюстгальтера. Я так думаю. А еще мне нравилось, что Таня, округляя глазища, к месту и не очень, упоминала: «Папа сказал…», «Папа говорит…» В этом было что-то настоящее.
Если б у меня была дочка, я бы пил, закусывая, и понемногу бросил бы пить горькую, честное слово.
_______________
*Двойной альбом TheBeatles1968 года предсталяет собой белый квадрат конверта с выдавленным бесцветным названием группы. Альбом без фактического названия принято именовать «Белым».
**От сингла группы theRollingStones 1969 года HonkyTonkWomen(Кабацкие бабы), лидера хит-парада в США и Великобритании
@info_Klio
Татьяна, урожденная Каратаева, в ХХI веке сменила фамилию на Батлер, выйдя замуж за состоятельного подданного Британской империи. Она проживала в Лондоне в престижном районе Найтсбридж. Через полгода после пышной свадьбы развелась с мужем, владельцем заводов по производству сантехники. В 2003 году миссис Батлер была задержана в супермаркете Херроддз, когда пыталась пронести бюстгальтер на себе. Об этом в колонке происшествий написал таблоид The Sun под заголовком «Миллионерша задержана за кражу в супермаркете».
Был еще Борис-два. Главный инженер. Вот не люблю я такого: топ-менеджер, супервайзер, мерчендайзер, абракадайзер… Бизнес это дело. По-русски коротко и ясно. Нет дела – никакой бизнес не поможет. Главный инженер и был таковым в советскую эпоху на стекольном заводе. Борис-два, маленький еврей с тимирязевской бородкой, повторял: «Я работал на свекольном заводе». Завод обанкротили заезжие топ-менеджеры, которые поначалу путались с названием предприятия. Им было все равно, что распиливать.
У моего тёзки больная жена. Алдар отвез ему диковинный в ту пору компьютер, и он работал дома, выезжая на оценку объекта раз в неделю. Иногда к концу дня он навещал родной офис с домашней снедью и бутылкой водки. Тогда мы отпускали Таню и пьяненький Борис-два, утонув в кресле по лысеющую макушку, жаловался на нерегулярную половую жизнь. Потенциал его как специалиста был огромен.
Ну, и Алдар, невозмутимый сын Великой Степи. При мне он разделал барана за пятнадцать минут, а двух хулиганов уделал минут за десять. Уложил попарно и сделал болевой прием. Раньше он всерьез увлекался борьбой, что было заметно по ушам, будто сдавленными пассатижами. Я так и не придумал для него должности. Нечто среднее между охранником, порученцем и водителем.
Нет, коллектив у меня, с поправкой на всеобщее паскудство девяностых, был сносен. Несносен был я, по замечанию тети Паны, приходящей домработницы. Эту работу она совмещала с уборкой в нашем офисе и по негласному уговору забирала после гулянок водку для домашних нужд и нетронутые шоколадные батончики для внуков.
В штат можно было по совместительству записать и кота Кешу – на должность второго эксперта. Он мог с закрытыми глазами определить не только бракованную колбасу, но и нечистоплотного человека. Одной даме, которая никак не хотела уходить из дома, несмотря на неоднократные просьбы, мои и Кешины, кот нассал в левую туфлю на платформе. Пардон, вру, в правую.
С той поры я не вожу женщин домой. Во-первых, наутро они воображают невесть что – каждая вторая изъявляет желание сменить обои или занавески. Во-вторых, выскакивают в полуголом виде на балкон – зачем им это надо, непонятно. Бесстыжие какие. Но и это не самое страшное. На балконе они норовят заляпать пальцами окуляр телескопа и сбить наводку. А он ориентирован строго на @Центавра.
«Это же, блин, одна из ближайших звезд да к тому же кратная система!» - с этими словами я выбросил дамскую сумочку на лестничную клетку, а телескоп подальше от греха упрятал в футляр.
Потом она звонила и извинялась, что тронула особо ценную вещь кратной системы. Лучше б не извинялась.
@info -Klio
До недавнего времени общепринятым было мнение, что около кратных звезд не могут быть обитаемые планеты. Но в середине ХХ века Су Шу-хуанг доказал, что в отдельных случаях может быть такое движение планет по периодическим орбитам, при котором температура их поверхностей меняется в допустимых для развития жизни пределах. Если предположить, что планеты, на которых возможна жизнь, имеются только у звезд главной последовательности, спектральные классы коих более «поздние», чем F5, и более «ранние», чем К5, то лишь один-два процента всех звезд в Галактике м о г у т
б ы т ь «обитаемы». В кавычках, конечно. Учитывая, что число всех звезд в нашей звездной системе около 150 млрд., мы приходим к довольно «утешительному» выводу: по крайней мере на миллиарде звезд Галактики м о г у т б ы т ь планетные системы, на которых в п р и н ц и п е возможна жизнь.
Мне полегчало.
Бизнес-встреча прошла продуктивно, по десятибалльной шкале - на честную шестерку. Потому что речь на ней шла о не совсем честных делах. Даже сволочных. Татьяна была неотразима. Лысый, с узким, как рыбное блюдо, лицом, попросил у нее номер сотового телефона – тогдашней диковинки. Таня сказала, что у нее нет мобильника. Узколицый сказал, что подарит телефон марки “сименс” на свидании. Я усмехнулся. Папа не разрешит даже секса по телефону. Знал бы мой партнер, с кем связывается! Танин папа был бандит, однако не из тех, кто ходит в кожаной куртке и тренировочных штанах. Я его видел разок: презентабельный господин в галстуке. Похож на моего бывшего декана истфака. И пиджак не малиновый.
Я взял Т.В. Каратаеву с дальним прицелом. Во-первых, из-за внешних данных, во-вторых, из-за четко поставленного голоса и, что выяснилось в первую же неделю, незаурядных организаторских качеств и умения вести переговоры по телефону, в-третьих, я прекрасно знал, чья она дочь. Пребывание этой яркой блондинки в штате МП – малого предприятия - автоматически ограждало фирму от наездов доморощенных рэкетиров, накрывало НОК «Белый квадрат» пуленепробиваемым колпаком.
Но в решающий момент Таню попросили удалиться.
Встреча закончилась грандиозной пьянкой. Я пил через силу, лишь из уважения к сумме сделки.
Последующий день был в общих чертах похож на предыдущий.
И хватит о делах.
Пленка 03а. Бассаров. От астрологии к наркологии
В наркологический диспансер я, выкроив время, попал на третий день.
На железной койке казарменного толка лежало бесполое существо. Бесцветное лицо, бесцветный проводок капельницы лепился к тоненькой, в один обхват, руке; бесцветное небо за зарешеченным окном. И лишь глаза серые, темные, чернели вызовом.
На дальней койке, отвернувшись к стене, то стонала, то храпела женщина.
Я принес из коридора стул и присел, стараясь не зацепить ногой стояк капельницы.
- Здравствуй, - сказал я, не называя ее по имени.
Я не был уверен, что это она.
- Я знала… - кусая губу, попыталась отвернуться
