славяно-варяжский микс вчистую проиграл чужеземной, но важной, со всеми опциями христианской самозванке. Если бы не другие боги старорусского языческого пантеона, о Перуне и без христиан давно позабыли.
Лучше бы так и оставался князем Хельге в своём времени, кишащем былинными змеями, русскими богатырями и другими могучими остолопами. Времена не выбирают, в них живут и погибают. Не смог или вовремя помешали, в свою эпоху спокойно умереть от чёрной ленты, будь готов, что потомки впоследствии до упора разрисуют и тебя и твою погибель. Во все детские раскраски попадёшь. Да так что сам себя не узнаешь. Суд всех тех, кто живёт после, обязательно приговор и потому несправедлив по определению. Хотя бы потому что потомки, как и все дети, неизбежно безжалостны, потому как по природе своей неблагодарны. По отношению к своим предкам всегда останутся спиногрызами, как ни обидно это звучит.
Хан Куря и его несостоявшаяся жертва князь Святослав, будучи сравнительно молодыми и амбициозными дядьками, попытались чего-то добиться и тысячу лет спустя своих первых жизненных прогонов. Всё же смогли как-то зацепиться и почти приспособиться к сумасшедшим реалиям невиданного, потрясающего мира будущего. В сущности, невелика задача для любого мыслящего существа. Человек-то никогда не меняется, перенеси его хоть на десять тысяч лет вперёд, всё равно останется тем же деятельным червячком, каким его мама родила. В любой попе выживет.
С ними случилась коллизия, повторяющая из века в век, из тысячелетия в тысячелетие: варварство, дремучая дичь неизбежно побеждает более организованное, порядочное и культурное. Косвенно, а то и вполне на откровенных контрах, столкновения между Курей и Святославом продолжались и тысячу лет спустя их легендарного контакта чуть выше острова Хортица, как раз напротив днепровских порогов. Только что без непосредственного разрубливания на куски, но не менее жестоко и мстительно. Особенно со стороны хана Кури, чудесным случаем получившего путёвку в новую жизнь, полную невероятных для дикаря возможностей. Собственно, только в будущем любым дикарям есть возможность разгуляться. В своём времени из них так или иначе половики делают.
Если и по итогам второго раунда их исторического противоборства князь Святослав фактически спасовал перед натиском хаоса и никуда не девшейся всеобщей продажности и предательства, то печенег Куря быстро нашёл единомышленников и даже соратников в борьбе за дальнейшее упрочение фактически полностью возрождённого из пепла каганата. И в будущем существовала всё та же, столь понятная ему структура общества: вверху несменяемый народ-господин, его стали называть национальной элитой. Он как и в древности жестоко подавляет любое инакомыслие и не производит ничего своего. Внизу - полупарализованное стадо фактически обезглавленных исполнителей. Их всегда обдирают, а потом ведут на убой. Ещё и шейки вытягивают - далеко ли осталось до мясокомбината?! Как было, так и осталось. При столь неизменяющемся раскладе, какой древнерусский витязь выживет, а хоть бы и скандинавских корней, чего бы он по жизни ни предпринимал?! Он всегда остаётся приговорённым. Похоже, такого расклада никому не избежать, даже если опять смыться на тысячу лет вперёд. Всё те же властители со жрецами догонят и завалят, только измываться напоследок станут особенно изощрённо, если поймут, что он тоже управлял людьми и имел к ним отношение. Власть имеет лишь одно Пришествие свое, второго у него не бывает в принципе. Приходит раз и навсегда. Какой её создатель однажды спустил по души людские, такой и пребудет во веки веков. Вики пувики отныне дувики! Во век по веку отныне до веку!
В легенде о Великом Инквизиторе подробно сказано именно об этом. Второго пришествия ни у кого не бывает по определению. Первого всему и всегда хватает с избытком. В этой легенде говорится, что во второе его пришествие, будто бы состоявшееся через тысячу лет, Христа точно так же предали и распяли, как и в пришествие первое. То есть, даже наперёд зная, что будет потом и как - это всё равно никого не остановило. Во второй раз Христа ещё жёстче распяли апостолы его же веры, вдобавок и с недовольным ворчанием на неприкаянного сына божьего, мотающегося туда-сюда: «Шляются тут всякие! Затмевают свет истинной веры!».
Но если второй раз Христа предали и распяли апологеты его собственной церкви, а также фанатичные богомольцы, никак не рассчитывавшие на столь скорое возвращение их кумира – то князя Святослава во второе пришествие его жизни сдали прокураторам-аудиторам его новые дружинники, которых он было начал сбирать под своё легендарное знамя борьбы с вездесущим и неубиваемым паразитарным государством. Новые хитромудрые и вороватые дружинники обвели простодушного князя вокруг пальца, даже не задаваясь элементарным вопросом, а вдруг он и вправду самый настоящий борец на правду и справедливость, а не очередной туз из колоды власти, не новый щелкунчик из этой всемогущей национальной элиты – труппы прохиндеев, мошенников, фокусников и гипнотизёров.
Святослав также понял: никогда никуда не возвращайся! Как бы на словах ни просили! Имей мужество безоговорочно умереть в своём времени сразу по окончании своего дела. Никогда не ведись на величие якобы возможного твоего второго пришествия, нового приёма на ту же должность. Миссия двухразовой не бывает. Либо она состоялась, либо её не было. О второй попытке никогда не договариваются. На двух миссиях усидеть никому не даётся! Она всегда одна. Закончилась?! Мотай отсюда! Без выходного. Лучше сразу. Разве что можешь понадеяться, что через тысячу лет какой-нибудь безумец может быть натянет в твою честь баннер через свою проезжую часть. Но не факт, что сам после этого уцелеет. Судьба властителя страны, набравшего себе миссий, словно дохлых крыс полный мешок, тому лишнее подтверждение.
Новые дружинники, клоны хана Кури, сплошь из-под трезубца Рюрика набежавшие, с потрохами сдали властям тридцатилетнего Святослава с его подрывной идеей вооружённого противоборства с новым каганатом, рассевшимся повсюду и всё-всё позахватившим. Если от баннера в честь его первой победы над каганатом власть озверела и принялась гоняться за храбрецом, посмевшим упомянуть само имя Святослава, как чёрта для иудеев, то что новые великие инквизиторы могут сделать лично с самим Святославом, повторно явившимся для продолжения своей великой исторической миссии?! В лучшем случае сразу грохнуть! И вся недолга.
Новообретённые дружки это не былые дружинники. Усыпляя заверениями в дружбе и преданности на века, они сдали древнюю русскую святыню всего-то за пару лимонов американской зелени. Прямиком в лапы подспудно всемогущего ЧОПа, разумеется, полностью аффилированного с госбезопасностью. Понятно, что серафимовские юнцы немедленно на это отреагировали и быстро, во второй раз, спасли князя с помощью тайно доставленного ему в камеру хронокласта и Святослав, быстро научившийся обращаться с этой хреновиной, не мешкая выбрался из замечательных государевых застенков и перешёл на полностью нелегальное положение.
Далеко не один разорительный штраф ему грозил или губительное тюремное заключение со всевозможными пытками от оборотней в погонах. Ожидалась поистине запредельная расправа, любой «новичок» «старичка» за пояс заткнёт. А всё потому что теперь князь из прежнего знамени Победы над воровским каганатом превращался в смертельного врага тысячелетней системы, как раз и устоявшейся со времён взятия им Саркела 3 июля 965 года, решающего сражения иудеев и викингов за право владения болезненно покорным русским народом. Так что ждать пощады сиквелу Святослава точно не приходилось. Тут уж не хан Куря заносил саблю над головой князя. А именно те, кто не вынес его второго пришествия и поэтому готовы были стереть в порошок и его самого, и имя его, и дело его. Во имя его и славу! «Вики пувики отныне дувики!» И хорошо смазанная бездна снова отомкнулась от первых звучаний ключа!
Запрятав князя в действительно недоступную временную соту, его повторные спасители, студенты-историки Серёга Бареев и Андрюха Котов, разумеется, при содействии Серафима, в утешение продемонстрировали Святославу один из сорванных и вовремя подобранных баннеров в честь его великой и пока единственной победы над хазарским каганатом 1060 лет тому назад - 3 июля 865 года. Князь Святослав зело подивился столь долгой памяти о своём великом деянии, когда он наголову разгромил огромную иудейскую империю, фактически охватившую своими щупальцами всю Европу. Но его вновь потрясло то обстоятельство, что те мировые злодеи всё равно воскресли из пепла, что они оказались живучи и неуязвимы до такой степени, что вновь раскачивают скрепы национальной русской истории и теперь гоняются за ним самим, как за бешеным волком.
И конечно князю страшно обидно стало за дело своей жизни, за то, что его теперь не просто очернить хотят, а и полностью вымарать из памяти людей. Горько было также осознавать, что теперь новых каганатовцев никак не достать. Они так и останутся безнаказанными, поскольку новую историю по праву победителей напишут именно они. Они же и теперь – элита! И всегда будут ею!
Однако не только номинальные по факту соотечественники охотились за головой своего давным давно бывшего князя, но и заклятый чёткий враг стародавний, хан Куря. Он так и не оставил своей тысячелетней мечты всё-таки заполучить себе для плотских утех череп отважного и могучего князя. Куря не просто преуспел больше и круче своего стародавнего врага. Куря добился поста председателя Совета директоров ново-печенежского банка под ником Совкомбанк. Стал пить людскую кровь невиданными прежде объёмами, притом каждый день и каждый час. Всем печенегам и хазарам древности не снились такие объёмы кровопусканий! Вёдрами, цистернами, составами. Сколько туда ёмкостей святославова черепа могло вместиться, хан пока не сосчитал, но собирался как-нибудь прикинуть на калькуляторе. Мерзкий скандинавский князь, хозяин русов, изрубленный в капусту, всё снился и снился кровожадному ненасытному хану Куре, тысячелетнему властителю Стикса на днепровских порогах. И в третьем тысячелетии он готовился к окончательному завершению своей исторической миссии, из тьмы веков возложенной на него могущественным иудейским каганатом.
Куря только через тысячу лет осознал, отчего же он так, всем нутром, ненавидел лживых, вороватых и продажных киевлян, которым всё равно кто над ними, лишь бы больше платили и им больше можно было воровать. Они не просто пресмыкались перед любой превосходящей силой. Они всегда были – «и нашим и вашим», а такое в принципе мало кем в истории прощается.
Таким образом, по пятам яростно гонимого древнерусского скандинавского князя помимо взбешенных властей, как страшный доисторический зверь шёл, не отрывая ноздрей от следа и ново-печенежский председатель совета директоров Совкомбанка хан Куря. Поскольку считался он теперь не просто ханом, а большим-пребольшим финансово-промышленным олигархом, а потому в теснейшей смычке с братанами из органов власти, было
