Они высадились на терминале S. Toma B и через пару минут достигли отеля. Двухэтажное здание гостиницы Палаццетто Мадонна, с аркадой на уровне второго этажа. Заявленные 4 звезды смутили их обоих - при первом зрительном контакте с внутренним убранством они пришли к выводу, что остальные шесть звезд каким-то образом не отобразились в поисковых запросах. А с вывески самой гостиницы они, судя по всему, попросту по-итальянски отвалились. Приветливая пышная донна Лючия за стойкой рецепции на ломанном английском объяснила им, что она к их услугам по мере загруженности, что полотенца уносить запрещено, что завтраки на террасе начинаются с семи утра, что орать гимн своей страны на балконе допускается не позже одиннадцати вечера и что не стоит думать, словно бы каждый, кто попадает в Венецию за накопленные рабским трудом сбережения, лишь бы порадовать свою вторую половину, может рассчитывать на нежные поглаживания его эго со стороны обслуживающего персонала. "Все понятно?" - строго, но с обезоруживающей улыбкой закончила донна Лючия. "Офкос!" - в один голос ответили приезжие. "Benissimo!" - и Мария с Томом поплелись за пышной итальянской задницей на второй этаж.
Здорово было все: и запахи в комнате и скрип кованной постели и вид из окна на канал Рио де ла Фрескада и звуки скрипки откуда-то неподалеку и покосившиеся картины на стенах. Минут сорок они просто лежали на полу и слушали. Или скорее так: слушала и наслаждалась Мария, Том же поглядывал на часы и отмечал накатывающее внутри негодование - ему хотелось движения, есть и провести остаток дня, к черту условности - как нормальный турист, с бокалом белого, давясь чиабаттой с сыром. Она это вскоре ощутила и приняла его сторону: передвинув наконец тумблер в положение "Активный ребенок" она быстро переоделась в легкое и свободное, смочила волосы, брызнула ему в лицо остатками воды на руках и для обоих начался вечер мечты.
В ресторане Bacaro Vintido, в квартале от отеля, они немного потеряли голову, сформировав итоговый чек на 85 евро. ("Ерунда, думал Том, по возвращении меня ждет контракт на 15 6-ти метровых баннеров, так что не будь ханжой, женщины этого не любят") На стол приземлились бутылка белого сухого, две большие порции гноччи с горгонцолой, творожно-фруктовый десерт и кофе. Мария бросила на него взгляд, который немногим мужчинам знаком под кодом "Все нормально? Может что-нибудь уберем?" Это взгляд, выражающий одновременно и заботу, и спокойную уверенность в том, что твой мужчина знает, что делает. "Милая, - Том постарался парировать как можно более уверенно и в то же время мягко, - я прошу тебя не смотреть больше на меня подобным образом, ОК?" "ОК, - она подернула плечом, улыбнулась краем губ и подняла бокал, - за Венецию!" "За нее!"
Спустя сорок минут экстатического мычания, жевания и восторженного закатывания глаз они вдруг осознали, что вино и ужин значительно увеличили их гравитацию - оторвать зады от стульев стало проблемой, но Том решил использовать момент с пользой: он установил на гугл-мапс маршрут до площади Святого Марка. Пешком выходило 19 минут, виляя переулками и каналами, включая одну переправу паромом.
- Девятнадцать минут? Всего? Пешком? - Мария заметно окосела, но держалась образцово, - Как от меня до Россманна на Пулавской... Я бы знаешь что?
- Что?
- Я бы воспользовалась картой, путеводителем по Венеции... Когда мне было шесть или семь, мы с отцом поехали в Ригу, и он купил на вокзале путеводитель. Никогда не забуду запах этой бумаги, такой свежий типографский запах... И как он раскладывается, нужно искать улицы по клеткам, здорово!
- Как вам удается выживать в современном цифровом мире с настолько аналоговым мышлением, мисс? - Тома тоже немного развезло, но до потери контроля еще световые годы.
- Допивай кофе и поверни свой Редми на 90 градусов, мистер техно-фрик! - и улыбнулась, покрасневшая от удовольствия.
Улицы Фондамента дель Форнер, Кампиелло Скоаццера, Калле дель Трагетто, переправа паромом через Гран Канал в компании с пьяными в стельку датчанами, на ломаном и пузырившимся от алкоголя английском предлагавшими им вместе закончить вечер в клубе Laboratorio Occupato Morion. "Вы не переживайте, мы геи!" Мария засмеялась и схватила Тома за руку: "Выходим, а то начну переживать!"
Названия улиц и мостов понеслись, как сводка о курсах валют. Старые выцветшие таблички на домах, указатели на тонких металлических опорах, съеденные ржавчиной и временем, за каждым углом своя музыка, свои разговоры, свое собственное настроение. Мышцы шеи, плеч и спины заныли от постоянного верчения головой, фасады гостиниц, особняков, салонов, модных бутиков пребывают в постоянной конкурентной борьбе за ее восторги: "А смотри вот здесь!" "Боже мой, только взгляни на это!" „Пилястры, посмотри какие пилястры!" "Ничего себе аркада! Охххх!"
Короткий пит-стоп в магазинчике Poli Grappa у моста Ponte Barbarigo, два стаканчика со льдом и бутылка ананасового сока. И дальше по навигатору, один поворот влево, один вправо, на развилке влево, сто метров и через короткий переход под зданием вуаля! - Сан Марко! Решив сделать круг по площади против часовой Том и Мария замерли на месте пройдя несколько метров, им обоим пришло в голову сосчитать количество арок на партере здания Старых Прокураций. Том насчитал 49, Мария 50. Считать было действительно трудно - стену постоянно перекрывали люди. "Их не могло быть 49! Архитекторы бы себе этого не простили, понимаешь? - умозаключила Мария, - Это было бы как расписаться в своей неквалифицированности!" "Я бы не судил так однозначно, возможно 49 - это возраст архитектора, когда он сумел протащить этот проект в местный бюджет на строительство! Или он был 49-м Франческо в их фамильном древе!" "Откуда ты знаешь, что его звали Франческо?" "Или Леонардо! Или какие еще популярные имена у итальянцев?" "Понятно... Давай так: если арок 50, то по возвращению мы идем в H&M, я выбираю тебе одежду на свой вкус, и ты будешь смиренно носить ее год. Если арок 49, то я больше никогда не притронусь к сигаретам, ок?" Том не смог удержаться, чтобы не осмотреть себя: "Тебе не нравится, как я одеваюсь?" "Да, у тебя проблемы со стилем, тебе нужна помощь!" Лицевые мышцы Тома приготовились сложить какой-нибудь сложный рисунок из обид и недоумения, обрушивших его альфа-доминацию, но ее абсолютно невесомый в своей непринужденности тон "девочки, на которую нельзя обижаться никогда" огромным полосатым шлагбаумом категорично перекрыли ему ход на камни Сан-Марко. "Ок, договорились" - голосок все же дрогнул, скрипом бесконечной досады выделив И под ударением. Ее это рассмешило, она взяла его за руку, и они двинули дальше, протискиваясь сквозь бурлящий интернациональный бульон к башне колокольни и затем влево к фасаду Старых Прокураций. Смешно, конечно, думал в этот момент Том, но во что мне придется вырядиться, если арок все же 50? В широкие штаны, свисающие на коленях, майки с принтами, мокасины или соломенные шляпы? Ему никогда не нравились смешанные чувства, основанные на выборе из двух противоположностей, но сейчас его тащит за руку по Венеции удивительное создание с решительной готовностью (вроде бы) оказать свое собственное влияние на его (Тома) справедливости ради стоит отметить „закупоренную” экосистему, и он снова чувствует себя не то частицей, не то волной. Одним словом "Я позволяю сунуть в себя руки, но смотри поаккуратнее там". И тут же: с чем поаккуратнее, старик? С чем, черт возьми, там стоит быть поаккуратнее???
Арок оказалось 50. Мария сияла, стоит думать от того, каким она видела своего партнера после вмешательства в его покрывшийся пылью толщиной с палец Шрека "визуальный стиль". И видимо это действительно доставляло ей удовольствие, так как прикусывание нижней губы и оценивающий взгляд с головы до ног никак не мог являться простой реакцией на выигрыш в глупом пари. Том покорно и не без досады развел руками: "Ну привет, новая оболочка". Мария внезапно перестала кусать губы и сверлить его взглядом: "Идем гулять..."
Никто из них не хотел ни есть, ни пить, ананасовый сок в стаканчиках с почти растворившимся льдом остался почти не тронутым, но оба понимали: не усесться за столиком с чашечкой американо на Сан-Марко - как приехать на день рождения к годовалому племяннику без подарков. Пришлось немного покружить по площади в поисках свободных столиков. "Здесь, идем" - Мария снова схватила его за руку и поволокла за собой. Кафе Lavena, пожилая пара из Японии освободила столик, понимающее улыбнулась прибывшим на их место, через минуту им подали меню и убрали посуду с недопитым вином и половиной пирожного.
Окончательно стемнело, шум площади зазвенел вечерним стеклом внутри геометрической трапеции, музыка наперебой, голоса, смех, вспышки камер, время на часах башни Торре-делл'Оролоджо - как древесная смола, стрелки никуда не торопятся, им плевать на мировые эталоны, они здесь сами по себе, они здесь хозяева и им виднее, с какой скоростью отсчитывать слайды высококонцентрированного удовольствия.
Они позволили друг другу полностью отдаться органам чувств, смотреть, слушать, дышать, ощущать. У нее это получалось лучше - лишь на один раз из 12 брошенных не нее взглядов она ответила взглядом и улыбнулась, снова растворившись в вечере.
Американо кисловат, подумалось Тому, но за сахаром идти лень...
На завтрак успели едва-едва: спали бы до полудня, если бы по другую сторону канала ни свет ни заря в 10.34 молодой немец не проорал во все горло что-то оскорбительное своей подруге. Последовал жесткий ответ, затем еще тирада, еще ответ, звон бьющегося стекла, тишина и вот Том и Мария пялятся в экран смартфона - до закрытия завтраков 25 минут.
[justify]Яичница, булочки Маритоццо с
