Конан и пришелец из другого Мира.

повелитель всякие суды да разбирательства не любит! Попались на месте, голубчики – так получите своё! Как положено по Адату!
Так что казнили их уже. В полдень, как обычно, на центральной базарной площади. Вазира оскопили, четвертовали. Джайсуну-хоним посадили на кол. Да она, кажется, до сих пор жива – вон, слышите, орёт?
Действительно, дикие, полные боли и страдания крики, не услышал бы только совсем уж глухой. Или человек с восковыми пробками в ушах. Конан однако, нисколько ими не тронутый – по заслугам получила, подлая предательница! – покивал головой:
– Я рад, что смог быть полезен его Величеству, мудрейшему Мехмет-оглы Шестому! И желаю всяческого процветания и ему и вашей милой стране.
Про себя Конан подумал, что после такого прецедента, с «любимой» женой самого султана, в Порбессии некоторое время будет очень мало… Рогоносцев.
Да и хорошо.
 
В караван-сарае Конана ждал неприятный сюрприз: разделаться с предателем-хозяином лично, как он планировал, не удалось. На его месте работала, утирая слёзы, вся буквально позеленевшая от страха, жена. На Конана и его друзей она бросала такие взгляды… Любая змея позавидовала бы.
Впрочем, Конан этим зрелищем тоже не смутился, а сразу повёл своё маленькое войско в соседний караван-сарай. Не хватало ещё быть отравленным мстительной женщиной! Ей-то он не смог бы адекватно ответить!..
Поскольку непорядочно оставлять круглыми сиротами семерых детишек.
Пока его напарники и как-то естественно вписавшаяся в их общество Резеда ужинали в общем зале, Конан решил нанести визит вежливости.
На этот раз ему даже не пришлось ждать: и стража на входе, и доверенный евнух мгновенно обеспечили ему допуск пред светлы очи.
На лице восседавшего на троне Мехмета Шестого блуждала загадочная улыбка.
Да и сам он – даже словно помолодел и стал выше ростом: расправились по-старчески сгорбленные плечи, и даже морщины на лице стали как будто не такими глубокими! Конан поторопился приветствовать владыку Порбессии со всей подобающей торжественностью и почтением.
А что: человек реально доказал, что сохранил ещё хватку и трезвый расчётливый ум! Значит – достоин занимать этот самый трон!
– Приветствую и тебя, Конан-киммериец. И тебе – здоровья и процветания. Надеюсь, приготовленные вот в этом мешке пятьсот динариев помогут тебе в этом вопросе. – султан нежно похлопал по боку весьма вожделенно позвенькивающего пузатенького мешка у своего бока. – А не желаешь ли теперь немного…
Подышать свежим воздухом?
 
Беседа в саду затянулась почти до полуночи. Уже выплыла из-за высокой стены дворца яркая восточная луна, серебрившая интерьер сада таинственным волшебным сиянием, а Мехмет Шестой всё расспрашивал, и расспрашивал. Особенно его поразил клочок бумаги, который Конан так легко и просто расшифровал.
– Мы ещё не разобрали переписку и документы, оставшиеся после предателя. Да, собственно, они и не понадобились: факт измены и предательства оказался настолько вопиющим… Что мне даже не пришлось подготавливать так называемое «общественное мнение» через своих агентов – все люди и так всё видели, и оказались на моей стороне.
– Да уж, Ваше Величество. – Конан покивал, – В такой ситуации все – всегда на стороне обманутого и подло преданного мужа и повелителя! Хорошо получилось.
– Точно. Но до того, как здесь появился ты, эти мерзавцы не позволяли себе быть столь неосмотрительными. И неосторожными. А тут просто этому хитро…опому, но глуповатому подонку, очевидно, понадобились конкретные инструкции и советы. А мою драгоценную так и распирало от желания поскорей убить тебя. Вот и поспешила, даже почти не прячась, в покои моего доверенного и «многомудрого». Посланец отбыл. Я подождал. Ну а я-то точно знал, сколько времени нужно, чтоб они оставались ещё… Друг в друге!
Ведь этот много о своей мужской силе мнящий засранец сам похвастал перед своим доверенным евнухом, что может … почти час!
Ну вот и до…ахался.
– Рад за вас, Ваше Величество. Всегда приятно, когда правда торжествует. Теперь можете спать спокойно: с «внутренним» врагом вы прекрасно управились и сами.
– Но вот от внешнего врага, Конан… Я не обольщаюсь: только благодаря тебе!
Никто другой просто не осмелился бы! «Колдовство» же!..
Конан в очередной раз вежливо поклонился, пряча хитрую улыбку в усы.
 
Ужин в караван-сарае прошёл для Конана, как ни странно, почти спокойно: его напарники постарались.
Решение было до крайности простым: они рассказами и шутками так «уходили» раскрасневшуюся на радостях Резеду, что она слегка… Перебрала. Потому что старалась не отставать от бравых и профессиональных «потребителей веселящих напитков».
Ну вот и отключилась ещё до полуночи.
Засиделись, вспоминая старые дела, и обсуждая сделанную «работу», почти до рассвета. Но вскоре усталость и вино сделали своё дело, и Конан, видя, что его люди держатся на ногах лишь из уважения к нему, и из последних сил, приказал всем идти отдыхать.
И теперь, стоя на пороге своей комнаты, Конан с интересом, и опять улыбаясь в усы, смотрел на расслабившееся в беспамятстве забытья, но такое милое и стройное тело, разметавшееся по его постели в тщетном ожидании прибытия вожделенного мужчины…
Он очень нежно сдвинул её из центра постели, и забрался туда и сам.
Но если он надеялся, что женщина мирно спит, и ему удастся отвертеться от выполнения основных обязанностей, он сильно ошибся.
Потому что на его груди тут же оказалось нечто гибкое, и мягкое там, где полагалось быть мягким, а пухлые чувственные губки буквально впились в его губы! А нежные поглаживания маленьких ладошек очень быстро вызвали ответную реакцию у того, у кого она должна была быть вызвана.
Отдохнуть и попытаться выспаться Конан смог только ближе к завтраку.
Но спал он спокойно: знал, что на этот раз его сон охраняют верные друзья.
И вся стража Порбессии.