Конан и пришелец из другого Мира.

весьма продолжительной паузы, когда Резеда уж было подумала, что Конан только зря «тратить» время, пасть изрекла:
– Моя понимать. Моя сказать, что твой меч хотеть. Тогда моя – жить. Договор?
– Договор. – варвар сплюнул, – Тогда твоя моя не кусать и не царапать, и моя отпускать твоя на земля. Согласен?
– Согласен.
Варвар поставил монстра перед собой, но на всякий случай отодвинулся от него на два шага. Затем подумал, и протянул руку к фляге на поясе.
– Твоя открывать рот.
Ящер так и сделал. Конан налил в пересохший рот жидкости, подождал, пока пойманный глотнёт. Налил и второй раз. И третий. Ящер блаженно закатил глаза.
Киммериец убрал флягу. Спросил:
– Давно ползёшь? Домой?
– Два ночь. И один день. Да, домой.
– Так кому ты подчиняешься?
– Хозяин.
– Сколько ещё таких как ты осталось у Хозяина?
– Моя не знать. Не уметь считать.
Конан почесал в затылке. Спросил:
– Почему вы убиваете всех, кроме мужчин?
– Моя не знать. Моя выполнять приказ Хозяин.
– А почему ты вообще выполнять приказ Хозяин?
– Моя не знать. Не спрашивать. Моя только выполнять. Выполнять – хорошо, еда. Жизнь. Не выполнять – Хозяин наказать. Больно. Или просто убить.
– Как Хозяин тебя наказать?
– Меня – не наказать. Я послушно. Я выполнять. Два слуга Хозяин – не выполнять. Хозяин приказать один слуга убивать. Медленно. Тот кричать, потом умирать. Другой слуга – отрубать нога, рука… Слуга кричать, плакать. Больно. Моя видеть. Моя понимать.
– Но рука и нога – снова вырастать?
– Да. Вырастать. Это тоже больно. И надо много еда. Без еда – быстро не вырастать.
– Что вы – есть? Где Хозяин брать еда?
– Еда – мясо. Хозяин брать плен, приказать убивать и держать кладовая – женщина, ребёнок. Хороший, мягкий мясо. Мы их есть, когда надо.
Конан чертыхнулся. У Резеды сдавило грудь острой болью и отчаянием:
– Так вот что мы для них! Еда!..
– Похоже. Но… Расходуя людские ресурсы так быстро, этот идиот «Хозяин» рискует обречь своих слуг на голод! Эй, как тебя зовут?
– Моя зовут Саллах, большая человек с меч.
– Скажи, Саллах, что-нибудь ещё вы есть, кроме мяса?
– Да. Мы есть всё, что расти. Трава, фрукты, овощи. Мы есть всё, что ходить и ползать: змея, корова, баран, курица… Мы есть всё!
– А зачем вам тогда мясо?
– Мясо нужно тогда, когда кто-то Саллах, или другой раб, отрубать рука, нога, хвост. Тогда быстро вырастать новая нога, рука, хвост. Не есть мясо – они вырастать медленно.
– Ага, вот оно как… – Конан повернулся к Резеде, – Тогда беру свои слова назад. Весьма экономично, надо признать. Всеядная армия, которая после каждой битвы может легко восстановиться, просто съев поверженных воинов. – киммериец снова взглянул на ящера, – Саллах, а своих – ну, то есть других слуг! – вы тоже есть?
– Да. Когда нет другой мясо. Невкусно, и жёстко, но мы есть.
– Теперь понятно, почему они забрали тела тех ящеров, которых я прошлой ночью… Ладно. Ещё вопрос: Ты раньше быть человек?
– Моя не помнить. Моя помнить – моя сразу быть слуга Хозяин!
– Понятно. – Конан обернулся к Резеде, – Видишь? Я оказался прав. Он их гипнотизирует. Блокируя воспоминания о том, кем они были раньше. И оставляя минимум знаний. Только о том, как ходить – ну, вернее, ползать! – и есть, и сражаться. И наверняка прочно вбил им в головы, что их единственная цель в жизни – выполнять его приказы. Но внушение, гипноз, можно отменить. Или перебить более сильным приказом. Попробовать стоит – чего нам терять-то!
Эй, Саллах! Я, хозяин вот этого меча, твой новый Хозяин, приказываю тебе!
Вспомни, каким ты был до того, как стал ящером! Здесь и сейчас вспомни! Иначе мой меч отнять твоя жизнь!
Монстр заворчал, голова закрутилась, словно ему было очень больно. Пасть поразевалась, и захлопнулась, затем голова просто упала в пыль, к ногам Конана. Варвар было подумал, что ящер умер. Но тот снова зашевелился. Голос, донёсшийся до Конана и Резеды, уже не был хриплым или рыкающим. Так мог бы говорить… человек!
– Нет! Я не верю, что это было! Что это было со мной… Я… вспомнил. Когда ты приказал, я… Я, я…
Я – раньше тоже был человеком! Да! Я раньше жил в деревне, у реки… Я… У меня были жена, сын, дочь… О, Мирта Пресветлый! Как я здесь оказаться?! – ящер с ужасом стал рассматривать свои лапы, и ощупывать ими своё тело и морду. В глазах сверкало неподдельное отчаяние, и слёзы. Конан вздохнул:
– Как ты оказался в этом теле, ты должен знать лучше меня. Твой бывший Хозяин, ящер-маг, дал тебе несколько капель какого-то зелья. И ты преобразился.
Некоторое время стояла буквально мёртвая тишина: ящер, уставившись в пыль прямо у своей морды, явно пытался что-то не то вспомнить, не то – сообразить.
Затем из глаз снова потекли слёзы. Они же звучали в утробном голосе, сказавшем:
– Ты прав, незнакомец. Так всё и было. Я… Я всё вспомнил. И сейчас, без гнёта сознания Хозяина, я ощущаю себя трусом. Идиотом. Как я мог позволить?!.. Лучше бы я умер!
– Погоди-ка, Саллах. Что ты имел в виду, говоря, что теперь ты – «без гнёта сознания Хозяина»?
– А то и имел. Хозяин… Его мысли я слышал и чувствовал. Всегда. Постоянно.
Верно: когда меня привели к нему в пещеру, я ещё был человеком. Но потом… Как же это случилось… Вот, вспомнил: Его голос, а затем и его мысли, его сознание словно вторглось в мой мозг! Оно грохотало, подобно водопаду, забивая и заглушая того, прежнего, меня, и скоро я себя слышать вообще перестал, и слышал только Хозяина! И я перестал и ощущать себя – как человека. А лишь как слугу! Покорного и принадлежащего лишь Хозяину. Уже не было того, прежнего, меня! А был только раб, чувствующий… Нет, не так: слышащий, что Хозяин хочет и приказывает!
– А как? Как ты слышал его приказы?
– Я… Слышал их здесь! – Саллах показал одним из когтей себе на череп. – Он говорил со мной. Наверное, он и с остальными слугами-рабами так говорит. Потому что голос его я слышал только вначале, когда он приказал мне встать на колени, и…  И слушать внимательно то, что он мне будет говорить. И после этого я что-то выпил… Ты прав – какого-то зелья из стеклянной бутылки. Всего две капли. Он приказал проглотить их… Но…
Но этого, этих двух капелек, хватило, чтоб моё тело изменилось до неузнаваемости! – Саллах снова посмотрел на свои лапы, и снова потрогал одной из них свою ящеровидную морду, – Нет! Это не я! Проклятье на его голову! Что же мне теперь делать?!
– Не знаю. Но… Ты ничего не слышал о противоядии? Или, может, кого-нибудь маг превращал при тебе обратно – из ящера в человека?
– Нет. Не слышал. И не видел. Точно – нет. Такое я бы запомнил даже будучи монстром. Крокодилоподобным уродом. Рабом… Так что же мне теперь делать, незнакомец? Как жить? И…
Кто ты?
– Как тебе жить, Саллах, я не знаю. Нет, я правда – не знаю. Потому что если нет противоядия, остаётся надеяться только на то, что если убить твоего Хозяина, его чёрное колдовство исчезнет, и ты превратишься обратно в человека.
А меня зовут Конан-киммериец.
– Конан-киммериец. Надо же. Всегда мечтал посмотреть на тебя. У нас в Порбессии о тебе ходят легенды. Что ты никого не боишься: ни монстров, ни людей, ни колдунов. Чем я могу помочь тебе, Конан? Ты ведь идёшь в логово мага, чтоб убить его?
– Да. Потому что обычно это – единственно надёжный способ спасти тех, кого такая сволочь захватила в плен. Или сделала слугой. Рабом. А помочь ты мне можешь…
Информацией.
Сможешь сейчас рассказать всё, что помнишь о маге, его привычках, его распорядке дня, и о том, как устроена пещера логова?
 
Почти полчаса Саллах добросовестно рассказывал всё, что мог вспомнить.
При этом он, конечно, сбивался и часто повторялся – сознание, по его словам, всё ещё мутилось. Но выяснить Конану удалось, как поняла Резеда, всё, что он хотел: про расположение казарм, огромных залов для получения приказов, холодных пещер, где хранились трупы, личные покои самого колдуна, кухня, склады с оружием, кладовки с зерном, овощами, и другой пищей…
В конце Саллах спросил:
– Конан. Скажи мне честно. Как ты сам-то считаешь: есть у меня шанс?
– Смотря на что ты надеешься, Саллах.
– Я… Хотел бы надеяться вернуться снова в своё, человеческое, тело.
– Насчёт этого должен тебя огорчить, Саллах. Я считаю, что вернуть прежнее тело ни тебе, ни кому-либо ещё из слуг, обращённых в ящеров, не удастся. А вот сохранить жизнь…
Это возможно. Но…
– Но я останусь как сейчас – без ног?
– Да. – Конан говорил коротко и безжалостно. – У тебя