Сверхчеловек.

неожиданной была атака!
Смотрю на Ундред. И – в её разум. Она и правда – боится и нервничает!
Нет, ну правильно: а вдруг меня – убьют? Тогда она останется абсолютно одна, на растерзание пятидесяти голодным до женщин мужикам… Впрочем, пугает её как раз не это. А моя жизнь. Спешу поэтому её успокоить:
– Порядок, дорогая. Я отключился.
– Но – кто это сделал?!
– Ещё не знаю. Но, похоже, я зря брякнул, что не верю в Высший Разум. И вот нате вам: он напал и на меня! О! Кстати! – делаю вид, что только сейчас до меня дошло, – Ты-то – как?! Боли не ощущаешь?
Она хмурит свой серенький лобик. Думает. Смотрит – словно внутрь себя. Прислушивается к ощущениям:
– Н-нет… Ничего. Всё как обычно!
– Тогда знаешь – что? Я всё-таки пока прикрою на всякий случай и тебя. И попробую разобраться, что происходит. И кто это… Напал на меня.
– А ты – сможешь?!
– Надеюсь. – через якобы силу улыбаюсь ей.
– Думаешь… Это – тот же гад, что заставил наших – поубивать друг друга? И заставил гхаш – напасть на наш линкор?
– Такую вероятность, как говаривал доктор Пурессокн, исключать нельзя. Но…
Слезь-ка. – сдвигаю её тельце, забравшееся, вероятно, инстинктивно, мне на грудь.
Пытаюсь встать. Голову ведёт. Приходится подняться вначале на колени.
Э-э, чего я парюсь! Мне же удобней всё делать – как раз лёжа! Тем более, я уже обнаружил направление, откуда на меня остронаправленным лучом ведётся атака.
Вот и ложусь снова на наш матрац. Говорю:
– Любимая. Я буду очень благодарен, если ты в ближайшие полчаса помолчишь. Просто лежи рядом – твоё присутствие придаёт мне сил!
Это – правда.
Осознание того, что на мне теперь и её маленькая жизнь, как и жизни восьми миллиардов моих сопланетников, как-то… Бодрит. Нет, не так: пугает! И действительно заставляет сконцентрироваться: если не я – то кто?!
Ундред кивает. Ротик сжат в тонкую полоску: волнуется. Но – молчит! Молодец. А вот наши стали бы наезжать и выспрашивать: кто, да как, да что ты теперь будешь делать?
Нет, не зря я в неё!..
Закрываю глаза.
Вот он: луч с концентрированной энергией. Остронаправленный: вот оттуда! Несёт приказ лежать неподвижно и не сопротивляться воздействию. А в отдалённой перспективе – оказаться полностью парализованным.
И понимаю я, что этот кто-то, посылающий этот луч, вовсе не хочет меня вот так, сходу, убить! Не-ет, тут штука похитрее.
Он хочет захватить меня в плен. И выяснить, как это мне достались в распоряжение такие чудовищные способности и возможности, которые у этого атакующего, и его расы, возникли лишь на тысяча пятисотом тысячелетии становления «цивилизованности».
Пытаюсь исподволь, потихоньку, проникнуть в его сознание. И подсознание.
Сил не хватает.
Что делать?!
О!
Беру Ундред за руку. Мысленно прошу её разум – помочь мне. И пусть она – её сознание! – пока не знает, как, но я-то – вернее, мы с напарником! – знаем!
Тут нужно как раз – её подсознание. Инстинкты.
Вот. Подключились. Теперь главное – не насиловать её слабенькое «суперэго». А брать от него понемногу – только чтоб поддерживать своё существование. И работать.
И вот, видим мы – теперь уж втроём.
Живут на Юпитере, прямо на самом газовом гиганте, этакие… Монстры.
По-другому и не назовёшь! Реально: чудовищные монстры!
Плавают они там в его атмосфере, и напоминают колоссальных размеров медуз!
Питаются… Чем-то съедобным: там, в атмосфере газового гиганта водится и нечто вроде планктона. Неразумное. А они поглощают его – почти как наши киты. (И тут же у меня возникает подозрение: не с них ли мои греи скопировали чудовищных акул. Что живуь в подлёдном озере-море!) Только вот заплыть в сеть своих чудовищных щупалец-мантии заставляют мысленными приказами!
Да что ж это такое!
Не успел, понимаешь, обзавестись новыми способностями, как – нате! Выясняется, что вокруг полно телепатов! И все – злобные твари! Плотоядные. Хищники!
Прямо почти как я.
А сейчас на меня напал самый крупный и самый злобный медуз.
В-смысле – он самец. А остальных самцов он попросту съел. А самок в его распоряжении сейчас… Три тысячи восемьсот девятнадцать. Ну, у него-то с их оплодотворением проблем нет – он просто выпускает в атмосферу Юпитера облако спермы. Хотя кайфует при этом не хуже меня! Или любого другого хищного самца. Проще говоря – возбуждается он, разглядывая «достоинства» членов своего гарема! Словно падишах какой. Хм-м…
Нет, километровые в «холке» желеобразные твари с огромным куполообразным оголовком сверху, и маревом из щупалец-бахромы-ложноножек внизу – не в моём вкусе!
Хотя телепатические наклонности и способности у самок тоже, разумеется, есть, но ни в какое сравнение с его чудовищной мощью они не идут. А этот гад на полном серьёзе считает меня – конкурентом. И объяснить его тупой башке, что его «любимые» мне на …рен не нужны – не представляется возможным. Поскольку он на самом деле – обладает интеллектом… Барана! Нисколько не разумней! Одни инстинкты! Первичные.
Только – жрать и трахаться!..
Что же до его так называемой «цивилизованности» и разумности…
Тут – туго.
Ну и правильно: вокруг – нет ничего материального. А у него нет рук. А рука, как известно – учитель и слуга мозга. То есть, строить жилища, или изготовлять орудия для выживания ему совершенно не из чего. И незачем. То есть – «пещерный» век. Навеки.
Но что же мне с ним делать?!
Ведь не отстанет, пока не разделается, как разделался с остальными самцами!
Да, он «мысленно» подавил их, и убил. Лишив возможности добывать пищу. Вот почему его приказ лежать и не двигаться я воспринял столь… Неоднозначно. И вовсе он не желает меня «исследовать» Я, в силу своего неизживного антропоцентризма, неправильно понял. Хочет он на самом деле меня просто подавить. И сожрать. Как сожрал остальных. И своим изощрённым мозгом с «мыслительным радаром» он меня – видит!
И не понимает, идиот хренов, что я – на другой планете! А преодолеть космическое пространство ему не на чем!
А вот мне – есть на чём.
Вызываю снова Ханса: пришлось беднягу разбудить. И возникает у меня попутно мысль, а не поселить ли мне и его тут же, на «Эндрюсе». И тарелочку любимую забазировать где-нибудь между бараками Базы. Впрочем, эту мысль я гоню. Тарелка сильных морозов боится.
Да и Ханс – примерный семьянин. У него и жена, и трое подрастающих лапочек-малышек. Девочки: Хелен, Маргарет и Фрея. И он их боготворит.
Хм-м… Ну вот и пусть защищает!
 
Долетели за пять часов. Юпитер, к счастью, сейчас к нам ближе даже, чем Марс.
Всё это время мне приходилось сдерживать атаки и непрекращающиеся волны ненависти со стороны моего медуза. А настырный он, гад. И сильный. Всё верно: поэтому и передаст (Вернее – уже передал!) свои гены дальше. А из народившихся медузят уж кто-нибудь, да займёт его место. Лет этак через восемьсот. Потому что рассусоливать я не собираюсь. А собираюсь просто вредного и злобного самца-барана убить!
И вот я – в ста милях от него. Благо, тарелка – это вам не космическая станция. Ни давления, ни едучей атмосферы из метана не боится. И я даже могу этого поганца увидеть. В телескоп, который Ханс любезно захватил по моей мысленной просьбе.
Ну что могу сказать. Медуза – она медуза и есть.
Только вот вряд ли какой из земных аппаратов её с орбиты разглядит: они, почти как наши, земные – в океане: практически сливаются со средой. И по цвету, и по форме… Поскольку движутся – ну очень неторопливо. Да и правильно: зачем?! Ведь пища буквально сама заплывает в пасть! Нужно только пожелать… И приказать.
Ладно, нужно перестать пялиться на его еле видимый сквозь облака двухкилометровый в поперечнике «купол», и прикончить «барана».
Мудрить много не собираюсь: отлавливаю поблизости камешек побольше – благо, пояс астероидов тут рядом! – и направляю мысленно к его глупой башке. Энергию приходится брать от Солнца – иначе у нас в тарелке температура упала бы до минус семидесяти пяти тысяч восемьсот градусов. Если бы только такое было бы возможно.
Гад, …опой почуявший жаренное, пытается скрыться. Плюнув на атаку на меня. И переведя все силы на двигательные приспособления. И развивая при этом целых сто пятьдесят метров в час. И это – при ветре в пятьсот кэмэ в час