Сверхчеловек.

осколки и трупы разлетаются по вселенной… А кое-кто ещё жив.
Не думаю, впрочем, что кто-то из них может Земле чем-то навредить: они от неё слишком далеко. Не доберутся. А ещё не думаю, чтоб кто-либо из выживших продержался дольше, чем им хватит запасов кислорода в баллонах скафандров: десяток часов. А на подлёт «спасателей» рассчитывать явно не приходится: я видел в мозгах командиров эскадр, что все основные силы флотов всё же сосредоточены теперь на защите собственных, колонизированных давно и капитально, миров, и – главное! – «материнских» планет.
Ф-фу-у-у…
Вот и окончен бой за нашу Землю. И окончен – вничью. (Не без моей помощи, естественно!) Стратегия Черчилля полностью оправдала себя. Конечно, я никогда бы не справился, даже с помощью Ундред, с двадцатью одним большим кораблём. И семью дюжинами средних. Не говоря уж о том, что у меня просто внимания не хватило бы уследить за всеми мелкими, если б они были направлены против планеты.
А так – к Земле направили всего одну торпеду с супервзрывчаткой. Один из последних двух эсминцев гхаш. Когда его командир понял, что неспроста взрываются один за другим все их мелкие катера после того, как противник – уничтожен! Догадался, гад такой, что кто-то хорошо спрятавшийся, следит за ходом боя. Корректирует итог.
«Большой брат»!
Выловил эту торпеду без проблем. Направил к солнцу – уж взорвавшись там, она кроме вспышки – большой, конечно! – вреда не принесёт! Зато уж я буду уверен, что из землян никто и никогда эту мерзость не «отловит», и воспроизвести не сможет!..
Ундред снова вздыхает. Чувствую – открыла глаза. Ойкает.
Открываю глаза и сам.
Хм. А было от чего «ойкнуть»!
Вокруг – темнющая ночь! Надо же.
Провозились мы, оказывается, со всеми этими космическими боями – аж целых три часа! А мне, в пылу сражения, всё казалось, что прошло-то – всего минут двадцать!
Ладно. Главное – чего хотели, мы добились. И «сканирование» космоса вокруг нашей планеты говорит мне однозначно: угроза ликвидирована. И никого опасней метеоритов, осколков и обломков, которые дня через три посыплются дождём на поверхность, вокруг нет. Ну а от метеоритов запросто защитит толстая атмосфера: осколки просто сгорят!
Пытаюсь встать.
Не тут-то было! Ноги и спина затекли, и буквально колом встали! Больно!
Говорю:
– Дорогая. Ты – как? Двигаться можешь?
– Хм. Могу. – она действительно довольно легко садится. И даже встаёт, – А ты?
– А я – что-то не очень. Перенапрягся, что ли, с непривычки-то. Да и вообще: работа у нас, суперлюдей, тяжела и неказиста. И очень ответственна. И, что самое обидное, никто ведь этого не увидит и не оценит! И про нас даже кинофраншизы никакой в Голливуде не снимут! Как вон: про того же Супермена. Железного человека. Мстителей.
– Не знаю, милый, о чём ты сейчас говоришь.
– Э-э, не бери в голову. Это я о местных фантастических фильмах. Про спасение Земли и человечества. Я тебе потом покажу. Напрямую. – стучу себя по виску.
– Хорошо, я посмотрю. Потому что у меня была не та специфика работы, чтоб знакомиться с шедеврами местной киноиндустрии. А сейчас – давай-ка ты всё-таки поднимай свою затёкшую задницу с матраца, и займёмся ужином!
 
Поднять задницу с матраца удалось только через минуту. И то – скрипел, ворчал, и стонал. Как обозначила это дело Ундред: «Словно старый брюзга, ворчун, и пердун!»
Ну да: я и ругался, конечно, и вздыхал.
Ундред, вдруг посерьёзнев, говорит:
– Жаль наших. – вот неожиданный поворот! Я-то думал, что всё произошедшее кажется ей дурным сном. Чем-то, что происходит не с нами. Ну правильно: нужно же как-то защищать сознание от того, чтоб не спятить!
Быстро шарю по её сознанию и подсознанию.
Не врёт ведь, гуманистка моя. Ей действительно – жаль погибших. Хотя они и принадлежали к расе, что гнобила и унижала её. Обследовала всякими «психозондами» да томографами. И обрекла на унизительную работу «ублажительницы». Пусть и элитной.
– Мне тоже. Можешь мне поверить, чертовски, как говорят люди, жаль. Но ведь ты и сама видела: даже всех моих способностей к «дистанционному» убеждению не хватило бы, чтоб остудить пыл этих горящих желанием подраться идиотов. Так что, как видишь, не только люди недалеко отошли от злобной обезьяны. Ну, или как гхаш – ящерицы.
– Да нет. Дело тут не в желании подраться. (Ну, у наших!) А – в приказе! Командир не имеет права его не выполнить! Иначе – что он за командир?! Другое дело, что ответственность за всё произошедшее всё же лежит – как раз на тех, кто принимал решения. И отдавал такие приказы. Там, дома.
– Тем более. Но! Тех тварей, что сидят в наших Штабах, и отдают такие приказы мне уж точно – не достать. А хотелось бы, чтоб и они – на своей шкуре!..
– А ничего. Думаю, мы с твоей помощью им это устроим! – вижу, как сжимаются кулачки моей жутко теперь рассерженной, мстительной и конкретной малышки, – Ты ведь – сможешь? Если мы попадём на Харпус, ты же легко узнаешь, кто конкретно отправил такую малочисленную эскадру – на заведомое уничтожение?!
– Без проблем. Только вот я пока… Не настолько силён, чтоб противостоять целому Флоту! Нужно уж если лететь – так только вместе с эскадрой гхаш! И когда они, как и здесь, сделают основную часть работы, довершить начатое! И наказать идиотов-штабистов! Похоже, действительно считающих подчинённых – пушечным мясом. «Допустимыми потерями»! «Тактическими жертвами».
– Не говори таких слов. Меня… Прямо переворачивает!
– Это с непривычки. А вот здешние политики и журналисты не стесняются таких, и ещё похлеще – слов и определений. Метафор. Сравнений. Словом, война и её окружение – традиционно одна из любимейших тем обсуждения у местных обывателей. И хотя они ничего в ней не понимают, но – обсуждают. Так, как, скажем, бейсбольный матч. Ну, понятное дело, когда она происходит в другой стране! А по большому счёту им на смерть чужих людей – на…рать! – про себя думаю, что как раз так у нас, англосаксов, к счастью, дело и обстоит.
– Не знаю. Не верю. Нельзя вот так, спокойно и отстранённо, обсуждать смерти других людей. Собратьев.
– Ты права. Да и вообще – лишать жизни других разумных существ – преступление. Но здесь, в этом примитивном и жестоком мире, всё строится на убийстве. Узаконенном. Ведь разве убийство коров, овец, и даже кур, чтоб получить их мясо – не убийство?
– Согласна. Но ведь мы – вегетарианцы?
– Ага. – усмехаюсь, – Это ты – вегетарианка. А я… Уже пробовал! В командировке!
Она смотрит на меня. Моргает. А красивые у неё глаза – я это уже говорил. Но всё равно удивляюсь. Но сейчас не до «красот». Потому что она сердится:
– И ты – молчал всё это время?!
– Прости, дорогая. Мне, чтоб не выделяться среди общей массы, приходилось при «внедрении» и есть, как все они. То есть – гамбургеры (Ну, в них-то мяса как раз нету! Они – из искусственного!), кур на гриле, в-смысле, всякие там наггетсы, барбекю, фаршированную индейку… Шашлыки. Я ведь – исследователь! То есть – должен все конкретно – попробовать!
Познать. Выяснить. Проверить на собственной шкуре. И желудке.
– Ну… и как?
– Как-как… Не хочу тебя обманывать. Действительно – вкусно! И сытно. Чувствуешь себя – реально сильным! И выносливым. И… Оптимизма прибавляется!
И по моим, да и других учёных, мнению, именно мясная диета и сделала человека – человеком! И именно из-за этих быстроусваиваемых и высококалорийных белков они и стали так разумны. И активны. И агрессивны. И умны. Словом – их быстрый прогресс как раз и связан: в первую очередь – с питанием!
– То есть… Ты хочешь сказать, что мы так долго «ковырялись» с нашим техническим развитием как раз потому, что не ели мяса?!
– Да. Именно так. И это – моё глубочайшее убеждение! И как раз мясо и придаёт этой расе – энергии. И азарта. И агрессии, конечно!
И попомни мои слова: если мы будем плохо за ними присматривать, и они выйдут в космос, то я гроша ломанного не дам за нашу, и других рас, целостность! И свободу. И независимость. Поработят!
Как уже поработили, или просто истребили коренное население Америки, Австралии, Канады, Тасмании… Им не привыкать – убивать других.
Чужаков!
Потому что это их инстинктивное и осознанное основное стремление – убить всех, кто не такие, как они. – мысленно краснею, потому что как никто понимаю теперь и вижу внутри нас, людей, а особенно – себя, любимого, именно эти кровожадные инстинкты, – И что бы там они не пытались внушить себе, да и окружающим расам – никакой «толерантностью», и «уважением» к другим, у них и не пахнет!
Так что давай-ка мы закончим красивое философствование и морализаторство. И подумаем, как нам действительно встать во главе всего этого агрессивного бардака!
16. Новая напасть!
Ужин прошёл не