пришелец

суммой.. Мне её выдали в обмен на некоторое количество редкоземельного металла. Я умею его изготовлять из обычного.

Точно сумасшедший. Хотя иди знай. Надо его на всякий случай проверить.

Пришелец удалился, покручивая вокруг пальца шнурком, на котором был ключ от номера. Он уже пожалел, что был откровенен с Администратором. Это могло помешать выполнению задания. Местные жители выглядели не такими уже и глупыми.

Администратор подождал немного и воровато оглядевшись, позвонил.
Нет, ничего особенного, но у меня поселился странный субъект. Умеет будто бы делать золото, он его называет редкоземельным металлом. Как будто пришелец из другой планеты.
Да нет, не еврей. Это было бы слишком просто. Похоже он прибыл через так называемую «кротовую нору Вселенной», одну из тех, о которых а последнее время много говорят в научных кругах. Если вы пришлёте своих специалистов, то я покажу копии документов и расскажу об этом ископаемом поподробнее.
       
*
             
                Я тогда, по приезде в этот немецкий коммунизм, всё забегал в Отдел по выдаче благ для нуждающегося населения. Было уж очень заманчиво выправлять то одно благо, то другое.
      - Про одежду и не спрашивай. Мы даём помощь только два раза в год, когда меняется сезон.
      - А на Рождество? Ведь в Германии принято дарить подарки?
Я подумал, что подобрался к пределу наглости. Вот сейчас услышу отповедь от проклятых потомков фашизма.
=- Ну, это особая статья выплат. Она идёт отдельно и когда придёт время, вы и это получите.
Интересно. Даже и не спросил, или я крещёный.

      - Да что ты рассказываешь, мы все это проходили.
Разлили ещё по рюмке. Я посмотрел на этикетку: Vin de la Casa. Хорошее сухое вино. Густое, красно-чёрное и с чётким букетом ароматов винограда, из которого его изготовили. А язык у них похож на молдавский. Уж я то в этом разбираюсь.

Ну вот, чем в Германии не коммунизм? Я когда потом занялся   предпринимательской деятельностью, тут то меня и зажали. Налогами, проверками, судебными разбирательствами.
И никакой больше помощи. Ни в оплате квартиры, ни в медицинском страховании. Чтобы чувствовал, проклятый капиталист!
- А чем ты занимался?
Неважно.

Важным часто оказывалось общение с людьми местного менталитета. Я как-то бороздил с группой немецких туристов неровные просторы Турции. К обеду в каком-то очередном четырёхзвёздочном отеле, в котором остановилась наша группа, подавали вино. Я выпил залпом и стал наблюдать за пожилым худощавым немцем, задумчиво застывшим с рюмкой в руке. И что ты её мусолишь (у немцев быстро переходят на ты)? Собеседник поучительно прочёл мне лекцию о дегустации хорошего вина. Вкус вина приносит удовольствие не от желудка, а от, например, нижней и боковой частей языка. Поэтому берёшь в рот немножко, доставляешь его под язык и по терпкому вяжущему вкусу ощущаешь - то ли букет позднего бургундского, то ли например, каберне совиньон.
      - А я служил в Заполярье и мы пили чистый питьевой спирт. Яэыком не распробуешь.
      - А зачем так резко?
      - Быстрее доходит. Это же армия. Вообще-то мы не так уж плохо и жили в те времена.
И я пустился в воспоминания. Вот за квартиру платили 3 рубля в месяц, за электричество ― какие-то копейки. Бензин стоил 7 копеек за литр. Отпуск оплачивало предприятие, а с работы никого не увольняли и если сотрудник приходил на работу «не в форме» или совсем не приходил, то коллектив брал оступившегося работника на поруки. Мой собеседник слушал с интересом.
-  И чего вам только не хватало?
- Наверно, хороших компьютеров. Если правительство огромного государства, протянувшегося на 10 часовых поясов, забивает себе голову даже такой мелочью, как продажа газированной воды, то как оно может решать сразу все проблемы без хороших компьютеров?
Ну и у нас тогда не было.
Но у вас были законы рынка, который саморегулируется. А у социализма нет саморегуляции рынка и поэтому пределом мечтаний я вляется дефицитный товар. Зато, когда его достанешь, на зависть окружающим — тут тебе весь душевный фитнес!
И всё же вам нравится ваше прошлое?

Ещё бы. И не только нам наше. Я вспомнил сволего соседа по деревенской квартире, когда я жил Ляйнбурге под Нюрнбергом, Шмидта. Напоследок своей длинной и богатой воспоминаниями жизни Шмидт любил рассматривать фотографии. Однажды я увидел фото молодого красивого эсэсовца и посмотрел на соседа глазами, в которых застыл вопрос.
      - Это мой кузен. Его убили. Он участвовал в преследовании итальянских партизан.
Ему была неприятна эта тема. Я знал, что он сам был альпийским стрелком в специальном фашистском горном отряде. Он показывал мне альпенштоки, на которых красовались значки покорителя альпийских трёхтысячников. Им их выдавали в качестве наград за покорение очередной высоты.
     - Это было плохое время, которое пришлось на вашу молодость, херр Шмидт.
     - Почему ты так думаешь?
     - Война, фашизм, плен.
     - Это было замечательное время. Мы были молоды, у меня было много друзей. Вокруг были горы, постоянный риск, слабых среди нас не было. Вот только воевать я не хотел. Этот надуманный патриотизм, раздуваемый газетами для дураков, на меня не действовал. Когда пришли американцы, я вышел из укрытия с поднятыми руками. Война для меня была закончена.

Он был по профессии портным, как и моя мама, и в плену хорошо зарабатывал на пошиве гражданских костюмов для американских офицеров. Примерно в то же время моя мама шила костюмы для директора Астраханского рыбоконсервного комбината, который способствовал потом выделению нам отдельной трёхкомнатной квартиры. Зачем нужно было этим двум симпатичным портным, Шмидту и моей маме, стоять по разные стороны баррикад?

Почему же нам с этим самым Шмидтом нравилось наше в чём-то уродливое прошлое? Почему мне дорог тот Ленинград, а не этот Петербург с его громоздкими небоскрёбами, хищно застывшими на окраинах  каменных джунглей северной Метрополии? Вот сколько вопросов. Да потому что мы все любим свою молодость, а не политику, которая проводилась вокруг нас. Молодость, когда в нашей жизни были - мы сами и наши друзья - сверстники со своими идеями, надеждами, мечтой о любви -  и не было нам дела до агитаторов ненависти, стоящих на вахте классовой и другой борьбы!

*

Люси работала на «Ай Си» в разных странах Европы уже третий год, и за это время ей попадались разные клиенты, но этот случай не влезал ни в какие рамки. Инопланетянин, условно обозначенный как «Мистер Х», решительно не вписывался в модель сексуальной зависимости, создать которую было её задачей. Если ещё и сегодня не сработает, то придётся сложить полномочия. Этим идиотам из отдела Личных Контактов кажется, что продукт её деятельности — это райские яблоки с библейского дерева, подкрепляемые ещё неплохими премиальными. Узнать, зачем он здесь и что намерен делать. Уроды. Они не понимают устройства женской психики, которая в условиях чувственного ландшафта проходит по краю обрыва, с которого всегда можно сорваться. И тогда нюхайте сами своих шпионов!  

Мистер Х закончил свои морские процедуры, съел пригоршню рекомендованных таблеток и позавтракал в приморском кафе, немножко поработав имплантированными зубами и челюстями, которые следовало тренировать. Там, в той жизни, ни зубы ни челюсти были не нужны, потому что пища состояла из порошков и растворов. Чувство вкуса еды появилось вместе с этими доработками, к которым он всё ещё не мог окончательно привыкнуть. Оно было похоже на удовольствие по программе М3, достигаемое набором гормонов и сигналом возбуждения на закодированной под эту программу частоте. Его предупреждали, правда, об опасности натурального питания, связанной с проблемой потолстения. Но есть и другие программы удовольствия. Он думал об этой странной Люси, с которой познакомился, случайно столкнувшись в коридоре. О женщинах он знал очень мало, они были как-то иначе устроены и воспитывались отдельно, что временами возбуждало у него любопытство. Теперь ему можно было Её потрогать и при этом по телу проходили импульсы, похожие на импульсы удовольствия из программы удовольсьвий под кодом МХ. Эти программы были недоступны для обычного покупателя в Туманности Большого Пса, из которой он прибыл. И здесь, на голубой планете, всё выглядело проще — благодаря этому случайному знакомству!.

*              

- Вот китайцы, заполняя рынки и пустующие пространства, придут и развалят Россию, -  переходит В., продолжая наши дискуссии, на современный политический уклон.
- Как же развалят, если они там созидают, - вклиниваюсь я, - быстрее всего, влияние китайцев скажется в том, что в запущенной российской периферии они создадут самодостаточное пространство товаров и услуг. Вдумайтесь: в подмосковье эти гастарбайтеры производят столько зелени, что даже отгружают её для транспортировки на юг! И какая уж разница, какой кривизны будет разрез глаз у жителей нашей многонациональной Родины? Пусть бы даже прилетели иноземцы, лишь был бы от них толк. Вот возьми Нюрнберг - кого только здесь не живёт! Маленькая модель мирового общежития. Ну да, я ведь одно время жил в Одессе. Не берите в голову, разве может этот одесский диалект испортить могучий русский язык?
Конечно, говорит Л. Перспектива оборота товаров и услуг -  это хорошая тема для неленивых. А то попробуй, поработай, как китаец!
Когда к вам в дом приходят китайцы или к примеру, инопланетяне, то это не так уж безопасно. Они могут потом привести своих, которым у себя тесно, и выбросить вас на улицу. Поэтому не всё определяется способностью хорошо работать.

О работе, конечно, не хочется думать. Мы мечтаем о полной роботизации безмозглого труда, но как же проявить себя в обществе, если творческих способностей недостаёт, а другую работу делают роботы? Получать пособие из резерва ценностей, наработанного умными машинами?

  Я делаю ставку на политическую технократию, хотя и понимаю, что существуют ещё банки и всякое многообразие общественных форм, требующее своего политического почтения. В жизни общества, конечно, важна не только экономика  Философия Конфуция, например, построена на категориях этических норм. Но как всё-таки заманчиво выглядит правительство докторов от экономики в эпоху компьютеров! Для развития этики всё же достаточно ограничиться институтом церкви и высоких искусств. А нам бы чего попроще. Например, построение модели рынков, не дающих сбой. Или вот в Африке, к примеру, проблема дефицита чистой воды. Подогнать бы туда Айсберг из антарктического Приполярья, упиться можно бы было...

Ах да, кому он там нужен? У них в Африке и так прирост населения самый высокий в мире.   К тому же в Айсберге, как известно, отсутствует нефть. Кто же будет вкладывать в него деньги? Вот отсюда и вопрос: на что должна работать технократия? На интересы рыночных банкиров? Или им в ущерб для других слоёв общества — то, что принято определять как общественный или не связанный с корыстью социалистический подход? Социалистическая технократия. Этой технократии в числе других проблем не доставало социализму, о чём сейчас демонстрирует Китай. Похоже, что в коммунистическом Китае капитал работает на государство. И от этого, в недавном прошлом бедного