Из весьма культурных стран –
Там, где лондонский туман,
Даже через океан
Их приносит «Ураган».
И теперь узнаешь ты,
Что у Смерти есть цветы
Из абстрактной красоты,
Пластиковой пустоты.
Как игрушки для детей:
Пряток, салочек, затей, –
С переломами костей
И посевами смертей!
Нежной розы лепестки,
Как принцессы алый рот, –
Из прозрений вот таких
И любовь сама цветёт:
Для любимых лепестки
Устилают к счастью путь.
Ароматны и легки
Рады к плоти их прильнуть.
Но безумия поток –
Мины лёгкой лепесток,
Словно масла кипяток,
Молний взрывчатых моток!
К дому, где с семьёй живёшь,
В школу, в детские сады
Их приносит летний дождь,
Как предательства плоды!
С веток падают и с крыш
На асфальт и на траву,
Где гуляет ваш малыш,
Где родители живут.
Давит жизни, как каток,
Чьей-то подлости исток,
Чьей-то жадности итог –
Мины лёгкой лепесток!
Прилетает «Лепесток»
С запада да на восток,
Яда огненный глоток,
Ада пламенный росток!
Первое, что происходит с таким раненым, это травматический шок – катастрофическое, угрожающее жизни больного состояние, причины которого складываются из нестерпимой боли, кровопотери, истощения гормонов, вырабатываемых, в частности, корой надпочечников и ещё некоторых причин.
У шока есть стадии эректильная и торпидная. И не подумайте плохого. В эректильную стадию на фоне выброса симпатоадреналовых гормонов раненый способен прыгнуть на небывалую высоту, сразиться с медведем, убежать быстро, как олень, он не чувствует боли (выделяются ещё и эндорфины, собственные гормоны, похожие на наркотики), его силы удесятеряются. Но это ненадолго.
Потом начинается торпидная стадия. Гормоны выходят из депо и заканчиваются, давление падает, и без помощи врача наступает смерть.
Это всё как раз и есть одна из частей военно-полевой терапии, которой занимался ваш покорный слуга. За этим начинается хирургия. Но военно-полевая терапия продолжается, она сопровождает хирургию вплоть до окончательного выздоровления больного. Потому что больного подстерегает сначала гнойно-резорбтивная лихорадка, затем сепсис (по Ипполи́ту Васи́льевичу Давыдовскому «сепсис – это общее заболевание организма, вызванное инфекцией, потерявшей зависимость от очага»), а ещё гипостатическая пневмония, подстерегающая всех лежачих больных и заболевания практически всех органов, вызванное как инфекцией, так и расстройствами кровообращения, местными и общими. Кроме этого могут начаться аутоиммунные заболевания, ведь в кровь всосались продукты распада собственных тканей организма, с которыми иммунной системе что-то надо делать.
Античеловеческие подходы к истреблению людей приобретают всё более явные черты бунта машин. Мы вынуждены закапываться под землю, но и там нас научатся находить созданные нами устройства.
В ход «укропами» пускается всё, что запрещено международным сообществом. И хохлам, а вернее их западным хозяевам, всё равно свои это или чужие. Над солдатами проводят эксперименты.
Но на СВО втихую укронацистами применялось и химическое оружие. Это были и соединения хлора, и фосфор.
Знахарь столкнулся с тем, что со стороны противника были попытки применения и ипритоподобных соединений. Может быть, и самого иприта. Во всяком случае, у них было кожно-нарывное действие. В течение часа у поражённых было отмечено появление пузырей. Причем сам контакт с отравляющим веществом был ими незамечен: безболевой контакт характерен для иприта, в связи с тем, что он вызывает паралич периферических нервных окончаний.
О том, с чем пришлось столкнуться на СВО Знахарю, я рассказал потому, что у нас каждый второй считает себя умнее любого врача и готов давать поверхностные советы по лечению самых экзотических заболеваний. Но я бы хотел, чтобы вы вникли хотя бы в одну тысячную доли тех сложностей, которые должен учитывать врач в лечении столь распространённых сейчас патологий. И тут лучше сказать о врачебной профессии стихами:
Я – врач, о вас я больше знаю,
Чем сами вы, – и во сто крат.
И здесь ответственность иная,
И знал об этом Гиппократ.
Я знаю все о ваших душах,
Что отражаются в телах.
И пусть свирепствуют кликуши,
Судача о моих делах.
Я вижу бисеринки пота
И крови бьющийся родник;
Я слышу – в этом и работа –
Предсмертный стон и первый крик.
Я отстраняю вас от края,
Куда вы катитесь, скользя,
И с каждым вместе умираю.
Привыкнуть к этому нельзя!
И каждый раз, как с поля боя,
Вытаскивая на себе,
Я заслоняю вас собою
И радуюсь такой судьбе.
Спасаю от смертельной раны,
Что вам наносит мир – палач.
Какая тонкая мембрана –
И это – это только врач!
И ещё. После этой войны, даст Бог, у нас будет возможность для того, чтобы переписать все учебники, пересмотреть все правила.
[justify]Уникальность нашей профессии состоит как раз в том, что это неразрывный сплав из биологии, математики, механики, химии, физики, психологии, и глубокой веры в божественное проведение, без которого с головы человека не упадёт ни один волос. Мы можем сделать всё правильно, а выживет ли больной, решает только