Обыкновенное чудо
Спасённый раненый подарил Знахарю шеврон с образом Христа, он прямо прикрепил его к рукаву Валеры со словами: «Мне помог, и тебе поможет!».
27 апреля 2024 года проводили эвакуацию раненых с переднего края. В машине были Мамон, Балу, Роса и Знахарь.
Мамон увернулся от первого FPV-дрона и, понимая, что от второго не уйти, развернул автомобиль так, чтобы принять удар со своей стороны. Второй влетел в стойку машины за Мамоном: вспышка, и – ужасный взрыв.
Валерий очнулся. На него смотрел живой Христос! Лик немного двигался! Валерий мог смотреть только одним глазом, но Христос смотрел на него двумя. На лице Бога ясно виделось сострадание, а кроме того, этот облик буквально излучал уверенность и надежду! Только через несколько секунд Знахарь понял, что рукав куртки с подаренным шевроном образа Христа был оторван и висел напротив его лица, в паре десятков сантиметров. Если это не чудо, если не чудо – спасение всех членов экипажа после попадания дрона-камикадзе в салон машины, то что же вы назовёте чудом?!
У Валерия Ивановича была открытая сочетанная черепно-мозговая травма, множественные осколочные ранения волосистой части головы, лица, глазницы. Акубаратравма. Множественное осколочное поражение шеи, груди, правой верхней и обеих нижних конечностей.
Первое, что сделал Знахарь, – это левой рукой снял с искорёженного железа рукав с шевроном и убрал его в грудной карман куртки. Правая рука не поднималась совсем – работала только в области кисти.
«Выжил» и автомат. Прихватив его, Знахарь с большим трудом выполз из машины. На земле лежал Балу. Санинструктор успел прокричать по рации: «Знахарь! Мост!». Дальше шёл набор междометий, означавший – мы мертвы. И Балу потерял сознание. Вверху Знахарь заметил светлое пятно беспилотника. Передёрнув затвор левой рукой, и уперев приклад в плечо, выпустил по нему целый рожок на 45 патронов. Потом осмотрел Балу: нога разорвана, из живота течёт. Когда Знахарь делал Балу обезболивающий укол, у него было ощущение, что на секунды перестаёт видеть и правый глаз. Потом оказалось, что у него была скальпированная рана волосистой части головы, и завернувшийся лоскут скальпа периодически закрывал правый глаз. Сделав всё, что мог, Знахарь потерял сознание. Очнулся только в санитарной машине. Началась неукротимая рвота.
Долго не могли выехать – их явно пасли беспилотники.
Не дождавшись своей добычи, дроны догнали и взорвали ещё несколько других медицинских машин.
Наконец, группу Знахаря доставили в медсанбат в Артёмовске.
То ли от отчаяния, то ли от боли он начал сопротивляться и бузить, когда ему начали резать штаны и берцы. К тому же обидно – бейсболку с характерной эмблемой «Бабр держит куницу» он где-то потерял – подарок иркутских ребят. На самом деле на эмблеме – тигр, но называют его почему-то «бабром», с ударением на первый слог. Он проходил в ней всё время пребывания на СВО – голова-то не меняется.
Необходимые операции провели на высоком уровне. Голову зашили. Ночью вывезли в Луганск, а утром – бортом в Ростов.
Всё ещё плохо слышащие, с кровоточащими ранами, дезориентированные раненые не слишком хорошо понимали, о чём их спрашивали, и сильно тормозили. Раздражённый этим молодой человек, то ли медбрат, то ли фельдшер лет девятнадцати, начал им тыкать и хамить. А что, все добровольцы – рядовые. В форме рядового был и Знахарь. Добровольцы – все раненые бойцы, все возрастные – за сорок лет, кровь течёт – повязки все мокрые и липкие от крови, а этот тыкает! И тут у Валеры упала планка:
– Чё ты сказал?! Встать, мразота! Ты кто такой? Как ты разговариваешь с ранеными?! Как стоишь перед полковником?! Врачей зови! Скажи: «Полковник Логинов здесь!».
Фельдшер побелел. Появились врачи, отправили в отделение.
Но в отделении, проходя и проезжая на каталках (кто как) мимо перевязочной, Логинов стал настаивать на том, что поступившим раненым нужно сделать перевязки.
– Перевязочная закрыта, – был ответ.
Логинов дёрнул дверь. Она открылась, за ней обнаружился сидящий медбрат.
– Нужно сделать перевязки, – сказал Знахарь.
– Завтра, – прозвучал дежурный ответ.
– Ты видишь, все повязки промокли, кровь течёт!
– Вы не видели, как промокают повязки! – огрызнулись в ответ.
Всё! Всё повторилось.
– Врача сюда! – скомандовал Знахарь.
Пришёл дежурных хирург.
– У вас давно проверок не было? Организую! И начальника медицинского Управления и главного хирурга! Вы не поедете туда, откуда эти раненые! – Валера не мог остановиться.
После оказалось, коллеги – чудесные люди. Заходили каждый день. Справлялись о здоровье и пожеланиях. Предупредительные такие… Правда, некоторые на передний край всё-таки попали.
Чуть позже туда же в госпиталь поступило ещё несколько фельдшеров и санинструкторов из подчинённых Знахаря. Один из них пожаловался на неприятные ощущения в шее:
– Что-то у меня с цепочкой.
Шея была замотана бинтами. Осматривая его, Знахарь заметил, что несколько звеньев толстой металлической цепочки от креста почернели и спаялись – чёрный толстый металл.
– А у тебя рентгеновских снимков шеи не осталось? – без всякой надежды спросил Знахарь у раненого.
– Да, я их на телефоне сохранил, – неожиданно ответил санинструктор.
Логинов посмотрел прилично сфотографированные снимки. На них на уровне шестого шейного позвонка были видны два осколка, смявшие цепочку с двух сторон шеи, и застрявшие в мышцах. Два осколка были остановлены толстой цепочкой, вмяли её в ткани, но рассыпались, оплавили преграду и не убили. Две раны и рубленая рана от цепочки.
Есть истории, в которых пулю останавливал православный крест, но чтобы цепочка остановила сразу два осколка?! И два таких чуда – с шевроном и с цепочкой – случились в один день!
Следующий этап Валериной эвакуации – Москва. Они прилетели на один из московских аэродромов: огромное поле, жуткий холод. Четыре часа на поле. Ждут своей очереди порядка 200 раненых. Ни одного пулевого ранения. Все минно-взрывные. Поистине – бой людей и машин.
Начали распределять по госпиталям. Валерия Ивановича перепутали и вместо госпиталя им. Н.Н. Бурденко направили в госпиталь им. А.А. Вишневского. Уже там он робко задал вопрос, куда его повезут дальше.
– В Улан-Удэ, – прозвучал ответ.
– А ещё какие варианты?
– Хабаровск, Владивосток и Петропавловск-Камчатский!
Валерий Иванович позвонил ведущему хирургу округа, которого прекрасно знал.
– Тут одного хорошего человека хотят отправить в Улан-Удэ, а он из Нижнего Новгорода.
– А что за человек?
– Я.
Через некоторое время в палату вошёл местный хирург.
– Логинов, собирайтесь, будем вас переводить сегодня!
– А можно завтра?
– Нельзя! Приказ!
Так Знахарь вернулся в Нижний, в родной госпиталь.
Он был весь в запёкшейся крови. Лицо представляло собой один заплывший синяк. Всё – сплошная гематома. Рука и ноги двигались еле-еле.
На нём были «треники» с оттопыренными, растянутыми коленями, которые, казалось, уже носило не одно поколение советских людей, грязная футболка и какая-то немыслимая курточка. На ногах тапочки. Короче, одет был, как бездомный. Грязный! Бомж из подворотни! Своей одежды у него уже не было. Уж какую одежду в Москве в госпитале нашли под рукой, ту и нашли.
– А мы его не узнали, – оправдывались после медсестрички, – мы думали – бомжа привезли.
[justify]Гульнара, встретившая его, непререкаемо