Русские пазлы. Война

назвал эти тексты филологической диареей эпилепсии головного мозга. И бедные рэперы не виноваты. Просто их «базу данных» перестали заполнять на красивом русском языке, заменив его безграмотным русским, причём наполненным массой коротких заимствований. Поэтому при сравнении с «базой знаний» происходит смысловой сбой.
  И именно поэтому самый примитивный язык, английский, и был внедрён на планете, как язык международного общения. Именно английский применяется при написании компьютерных программ. Именно он является базой для цифровизации планеты. И если исчезнет русский язык, то через поколения поменяется и «база знаний», и «база данных». И тогда выгода, гонор и судопроизводство станут базовой основой для человеческого концлагеря. Уже становятся. Что может помешать? Только пацаны на фронте! И те, кто им помогает в тылу!
  Война на Украине – это война за Справедливость, за Честь, за Память, за Русский язык и за Совесть. И это война мировая.                     
  Только войной решается главный вопрос продолжения жизни на нашей планете. И выбор невелик. Либо мы будем жить по Совести и на воле, либо в концлагере. Это надо понимать и не тешить себя иллюзиями.

                                  Из Донбасса с любовью

  В знаменитом фильме «В бой идут одни старики» есть эпизод, когда в палатке женского лётного полка «лектор Кузнечик» берёт слово и говорит о любви. Он говорит, что ненависть только разрушает, созидает только любовь. А Маэстро поддерживает тему и говорит:
  - Мы вот с Серёгой от Бреста до Сталинграда топали с любовью, и от Сталинграда сюда, до Днепра – с любовью. Я по этому маршруту смогу через сто лет без карты летать, потому что по всему маршруту ребята из нашей поющей… И там не одна эскадрилья – там дивизия легла. Вот в Берлине, где-нибудь на самой высокой стене я с огромной любовью напишу – развалинами Рейхстага удовлетворён.
  Вчера ездил в уже освобождённый Мариуполь. Это моя третья поездка в город на Азовском мор2, не считая недели, проведённой в батальоне Шерхана. И надо сказать поездка была уже не боевая. Я даже не одевал броник и каску, да и правильно сделал, потому, что в этот раз среди мирного населения, которое уже спокойно гуляет по городу, это выглядело бы, мягко говоря, неудачно. При въезде в город стоит чудом уцелевший сталевар.
      Город, конечно, разбит, но жизнь берёт своё, потихоньку зеленеют и уже цветут деревья, и люди, не таясь и не перебежками, идут по Мариуполю, по своим житейским делам. Встречаются дети и взрослые на велосипедах. Кто-то везёт гуманитарную помощь себе и соседям. Кто-то занимается уборкой домов и территории.
  Под навесом заправки стоит наш танк Т-72. Невольно вспоминается монолог Жванецкого, когда он представил себе танк в личном пользовании. Здесь прямо видится картинка из монолога – подъехал танк, ствол опустил в кассу и спросил: «Скока, скока?!». А хорошо бы…
  Проезжаем весь город, ближе к заводу «Азовсталь», в старом центре разрушения большие. Здесь вплотную к заводу шли самые ожесточённые бои. К самому заводу, конечно не подъехать, но его итак видно и слышно, как время от времени гремят взрывы.
  Видим группу людей. Подъезжаем знакомимся. Рассказывают, как жили, как выжили. Мужчина предаёт привет Зеленскому и говорит спасибо за разрушенный Мариуполь. Женщины спрашивают, а вот бомбы с самолётов – это чьи? Что тут скажешь, да наши, это война. Мужчина разговаривает с пониманием, женщины больше эмоционально. Но в целом люди понимают необходимость действий наших военных. Нет злобы, нет обиды. Боль есть и так просто эта боль не уйдёт, не отпустит. Здесь надо всё восстанавливать, тогда поймут люди, тогда поверят.
  Дальше в городе военные ДНР раздают гуманитарную помощь. Останавливаемся снимаем, знакомимся. Ребята рассказывают, что после освобождения Мариуполя у них основная задача – доставка гуманитарной помощи жителям города.
И это всё о любви, которая созидает. Я много говорил с военными ДНР, с теми, кто воевал с 2014 года, кто пережил потерю друзей и родных. Они видели смерть в бою и в мирной жизни. И вот они не озлобились, у них нет ненависти ко всему украинскому. Не видел ни разу.
  И ровно наоборот с той стороны. Основной мотив действий ВСУ и нацбатов – ненависть. «Незалежность», «ненька Украина» всего лишь удобные штампы для прикрытия всё той же животной ненависти ко всему русскому. Ведь с 1991 года той самой «незалежности» было – хоть пей, хоть ешь, хоть свиней корми, никто не посягал, но этого было недостаточно для формирования государственной идеи, и именно поэтому опять, в который раз, основополагающим фактором существования украинской государственности должна была появиться и законодательно оформиться «Ненависть» с большой буквы.
    А на кого она должны быть направлена – правильно, сюда, на русский мир, Россию. Если на секунду представить, что на границе с Украиной не было бы Великой России, то ненависть всё равно бы появилась и была бы направлена в другую сторону – на Польшу. И это уже было, у того же, любимого ими Бандеры. Но ненависть к Польше, так себе идея, там и Польши то той, на «Ненависть» с большой буквы не тянет, да и Польша сама так же ненавидит Россию, так что пока мы живы, а живы мы будем всегда, этого «добра» – ненависти на всех хватит. Именно поэтому их Запад заласкает до могилы. Невольно вспомнишь Михаила Задорнова – ну чего вы такие тупые! И ведь действительно, ненависть – орудие тупости. Они не понимают, что если их ненависть приведёт к гибели России (что само по себе невозможно), то следующими уничтожат их. Ну это же не бином Ньютона. Так было всегда, когда кто-то помогает Западу, и так будет всегда. И по-другому никогда не было и не будет. И выживание самой Украины, народа и языка, возможно только и не иначе, либо в составе России, либо вместе с Россией. Именно поэтому такого государства, как Украина быть не должно. И это не только моё мнение, об этом говорят все на Донбассе.
  Потому что ненависть разрушает, созидает только любовь. Так и говорил «лектор» Кузнечик. И на этом стояла и стоять будет Русская земля. «Будем жить, ребята»!
     
                Разговор с танкистом. Госпиталь в Донецке.

  Вчера был в госпитале в Донецке. Поговорил с ребятами. Сниматься ребята не любят, но потихоньку разговорились, записал интервью на диктофон, разумеется с их позволения. Я в который раз убеждаюсь в том, что сильней русского духа, русской веры и любви нет на земле ни духа, ни веры, и ни любви. И как прав был Гоголь, что нет силы способной превозмочь русскую силу. И говорил он это о запорожских казаках.

  И как бы не принято говорить, что мы такие уникальные, не политкорректно. А вот хрен вам во всю вашу информационную харю. Те, с кем я здесь говорил, и в госпитале, и в Мариуполе у завода «Азовсталь», и в Марьинке на передовой – это все уникальные, великие люди и воины. И каста «Воин» в русском мире никогда, ни за что не умрёт. Она может затаиться, пока нам всем вдалбливали в голову, что зарабатывать деньги и есть наше «святое» предназначение, но как только появляется война, сразу же, откуда ни возьмись появляются Русские Воины, с самой большой буквы.

  А Русские Воины, это не национальность, это прежде всего язык. Русские Воины – это чеченцы, украинцы, дагестанцы, армяне, евреи, немцы, буряты, русские, белорусы, казахи… мне не хватит никакого формата статьи перечислить все национальности русского мира.

  Все бойцы на этой войне – Великие Русские Воины, какой бы национальности они не были. Вот фрагмент, всего лишь фрагмент разговора с танкистом Арсением, позывной «Арсен». Даже здесь, видите, насколько не играет никакого значения национальность. Русский парень Арсений, вполне и логично принимает армянский позывной «Арсен».

  Один комбат мне говорил: «У меня батальон разношёрстный, интернациональный. Здесь армяне и азербайджанцы – лучшие друзья, и евреи с немцами в одном окопе воюют с фашистами».

  Итак, всего лишь один фрагмент из большого разговора с молодым русским танкистом:

Арсен - Да, первый раз в башню. Второй раз… у меня машина с тралом. Устанавливались тралы на ночь. Не успели подключить электро-пневмо оборудование и опускать пришлось вручную.  Вылезли, скинули и поехали на укрепрайон и в ходе этого движения оказалось, что башня не работает, где-то проводка закоротила, ощущался запах горелой проводки, задымилось естественно… ну назад откатились. Поднялись на пункт управления, в пятиэтажке он базировался, доложили о том, что не работает, ну никак невозможно. Командир, позывной «Крым», говорит – ребята всё понимаю, но надо, блин, эту высотку брать. «Крым» командир серьёзный, всегда вместе с бойцами, от пуль не прятался. Ну надо, значит надо. С экипажем переглянулись и попёрли… Получается опорный пункт он в низине, в пятиэтажке… сейчас там от этой пятиэтажки ничего и не осталось. А у них, мало того, что на холме, а ещё и насыпь. Мы доехали до этой высоты, прямо под укропов заехали. Трал подорвался на мине, откинулся… Механик – раз, раз, машина едет, поехали дальше… и наехали… вряд ли это была тээмка, фугас, скорее всего. Ощущение было, как будто машину аж приподняло. Потом посыпалось всё, что только можно было… Ну получилось с пулемёта отстреляться, показать ребятам что за нами ехали, куда стрелять. Повылазили и здесь, прям, стало очень страшно, потому что противник в непосредственной близости… а мы без оружия, без ничего, потому что оружие… у нас в экипаже принято так, что закреплять оружие на башне так, чтобы выскочил и сразу за него схватился… а у меня люк не открылся и оружие, скорее всего волной смыло… Ну я через командирский вылез, я наводчика за командира сажал, ну наблюдение, связь, а сам за наводчика садился. Повылазили, сначала он выпрыгнул… я на горизонталь внимание обращаю, и понимаю, что там пушка на механика легла, он даже люк не открыл, ну я вручную, вручную… всё это дело… на них отвернул… и сам тоже спешиваться. Вылез, отполз, ну примерно так сориентировался, в сторону наших… ну дождался пока «мех» вылезет…
.- У тебя контузия была?
- Ну да, контузия. Закрытая черепно-мозговая.
. - И что сразу в госпиталь?
- Ну да. Я сам-то не хотел госпитализироваться. Первая контузия послабее была, два дня отлежался и всё. А тут говорят, ты чего не видишь, тебя выключает, давай в машину. Ну пошёл в машину, естественно всё это под обстрелом… это было под одним селом у Ясиноватой. А разведчики наши пленного притащили. Я первый раз с пленным говорил.
- Ну и как? Слава Украине? Ярый?
- Сразу нет. Я медик, я не при делах. Не стрелял, туда-сюда… Кстати, нашим помощь первую оказал. Ну посмотрели, он сам целый, покурить ему дали, воды попить и в бригаду отправили. Ну по-человечески отнеслись. Согласились на время, что медик, ну а там соответствующие органы есть, разберутся.
- Ну а дальше что?
- Отвезли сначала в больницу в Ясиноватую, там приём был тёплый. Сразу и одели в чистое, и напоили, и накормили. Утром проснулся первые мысли – где я? Главное, что не в плену. Потому, что как они с нашими пленными поступают – это страшно. Ну как так? Ну человек в неволе, у него нет оружия в руках, он просто беспомощен… пусть даже нож, ну он всё равно без оружия. Ну отнесись к