Эпизод Е. ЕСЛИ БЫ ВСЕ СНАЧАЛА.
Память. Глеб Рябоконь.
Двадцать шесть лет назад.
Укатай-Колючинск-Укатай.
Начальник раскопа «Графиня Натали» Лойко, Гвардия СПБ первого набора, не скрывала недовольства.
- Что там у тебя могло стрястись, никто не заболел, никто не умер?
- У Женьки практика заканчивается, мы договаривались, что на каникулы она приедет сюда к нам.
- Взрослая барышня, сама не может приехать что ли…
- Вот именно! Одна и неизвестно куда…
- Что значит «неизвестно куда»? Тебе не сказали, где ты находишься?
- Жене не сказали, что и как…Натерефнюктетушке. Я обязан её защищать, я обещал маме, Дине Арсеньевне.
- Румпель может съездить.
- Румпель может, если прикажете, но обещал я. И у Румпеля каникулы короткие. Только приехал, сходу обгорел Румпель по вам скучал, а я второй месяц вас вижу.
--- Из-за горки выскочила салатовая «Волга». Большие начальники выбирают черные «Волги» За ними тянутся Кудесн7ики Колхозного Рынка. Начальники помоложе и полиберальнее ездят на белых. Цвет уцененного престижа мог достаться небольшому начальнику. Директор совхоза?
Рябоконь выкинул руку «автостопа». Машина подкатила. И Глеб увидал на двери шашечки такси. _ Откуда?! В степи! Таксомотор – машина городская… Даже в райцентрах они жмутся к автовокзалу, взять пассажиров и домой.
Оставалось только просить извинения, студенты на такси за городом не катаются.
- Ладно, довезу до Близнецов – это был ближайший посёлок, километров 10, затем сорок до райцентра…
Правило автостопа – развлекай шофёра, он для этого тебя подобрал. Но этот был погружен в свои мысли. Наверное случилось что, вот и занесло… Посёлок Близнецы он объехал по краю и устремился к Артёмовке, райцентру.
- Довезу до автовокзала, там возьму пассажиров, хочешь – семь рублей за одно место, а нет, касса, автобус…
…В синих джинсах и голубой рубашке, свежевымытый и ласково побритый с горячей водой, Глеб примчался к Женьке. Глеб всегда одевался в голубое, когда снимал хаки. «Форма выходного дня» называлось. Конечно, они созвонились. Женька ждала, в лёгком с голубыми цветами платьишке с крылышками, в туфельках на каблучке – значит пойдут куда-нибудь, почему бы и нет?
Но не кинулась обниматься, поцеловать, а поманила в комнату. Там влетела в кресло у открытого окна и показала на кресло напротив. Но вместо разговора она внезапно достала зажигалку и пачку сигарет. Щелкнула, закурила, втянула дым, выдохнула. Только потом сделала легкое движение рукой с пачкой – Будешь ли? Глеб отказался. Он не понимал, что это всё значит и застыл в ожидании…
- Едем мы на практику в автобусе на Базу Политеха в Гребнегорске, я познакомилась с новой девочкой, перевелась к нам из Томска. Она знает Румпеля по альпклубу, оказывается…А там налетели комары как «мессершмитты», вот Искра и предложила покурить… Мне понравилось.
Глеба немного отпустило.
- Мама моя уже пожаловалась – Женя курит! Она вас с Натахой-Птахой застукала, сестричка настучала… Мол, это Женя курила в её комнате. Мне сестричка выдала подробности. Женя пришла, тебя, то есть меня, не нашла, увидала сигареты NB и вы покурили.
- Гадость эти NB… Тростник с никотином….
- Если ты думаешь, что я намерен тебе что-то запрещать, да еще без права пока законного, то знай, я тебя люблю в любом виде. А так…Только прошу, не часто, это не красиво – а я хочу, чтобы все видали, какая красивая моя женщина. Капелька порочности нам с тобой не повредит. Некоторым это добавляет шарма – фемм эмансипэ и всё такое… Ну и – мама тоже поворчит, но примет, лишь бы нам с тобой было хорошо. У снохи вот такая особенность…
Вот теперь Женька прыгнула в руки Глеба и они поцеловались. Потом ещё, а потом еще и ещё.
К запаху Женьки добавится горькая нотка табака, понял Глеб. Но это был всё тот же родной запах, запах е г о женщины. Еще очень молодой и очень неопытной, и оттого Глебова душа переполнялась нежностью. Выносит же мать отца и его вечный «Беломор». Следовало ожидать, в геологии женщины курят чаще, чем в археологии. И маршруты другие. И полевой сезон длиннее. Им будет непросто, семья обыкновенной обещает не быть. Но это же Женя! Ждать встречи – это тоже счастье.
Сутки в поезде, в плацкарте, обе верхние полки напротив – можно успеть всё, и выспаться, и наговориться, и сбегать в тамбур якобы покурить, а по правде, так целоваться… А пока, до утра, до поезда, и пока сохли их полевые одёжки из стирки, можно было погулять, пошляться по городу…
Глеб был счастлив до глуповатости. «…Ведь мы вдвоём… « - строчка из песни, известной только ему.
И в боковой карман рюкзака ляжет блок дефицитных лёгких сигарет «Stuwardess» для Женьки, купленных по позднему времени с заднего хода у официанта ресторана. По их цене, конечно.
И еще один сюрприз, заказанный отцу гибрид из геологического молотка с ледорубом-айсбайлем на очень длинной рукоятке со штычком на конце – как у ледоруба, чтобы опираться при ходьбе по горам – молоток плюс альпеншток с клювом, способным и ковырнуть осадочные породы, и вырубить ступень во льду…
До отъезда Глеб считал, что тесному кружку Гвардии СПБ он не интересен. Что и дальше будут игнорировать. Ну и пусть! Им с Женькой они не помешают, а большего ему ничего от них и не надо. А СПБ как преподаватель игнорировать студента Рябоконя не имеет права. Будет Глеб писать свою курсовую, найдется и тема , и материал к ней, там дипломная… Но они вошли вдвоём в лагерь и как будто кто-то щелкнул клавишей регистра. Всё изменилось в худшую сторону.
Прошлые сезоны Группа Лямбда занимала отдельную палатку и это никого не расстраивало. Глеб потащил рюкзаки к палатке, в которой они жили с Румпелем – и тут «графиня» заявила, что Глебу в ней места нет.
- Иди в общую! Все студенты парни живут там. – не совсем правда. Однокурсники и соседи по парте живут в маленькой синей польской палатке..
- Почему?
- Я так сказала! Тебе места в этой палатке нет! Ты будешь оспаривать решение начальника лагеря? Здесь будут жить девочки.
- По-ня- яят-но-оо. – Глеб протянул руку и потянул за тесёмки свой спальник.
- Спальник оставь, он для девочек, здесь целые застёжки.
Спальник на клевантах Глеб за них и покупал – в общих ему было тесно и во сне он рвал застёжки-молнии, этот был просторнее и не отвлекал на ремонты.
- Это мой личный спальник. Вы не можете его у меня отнять без моего согласия.
Попроси спальник у него нормально, Глеб бы отдал.
Но Графиня швырнула спальником ему в лицо – Буржуй! - . А Женька промолчала. Глеб поднял и пошел в общую.
- Где здесь свободное место? – однокурсники молча показали у входа голый пятачок с пожухлой сухой травой в вытоптанной дорожкой посредине.
- Ну, а матрац, одеяло? Мои остались в той палатке… - все шестеро молчали. Не их это забота – размещение однокурсника. В принципе, в десятиместке они могли бы разместиться, но никто не сдвинул своё ложе, не освободил место. В прежней жизни такого не могло быть, и подвинулись бы, и собрали необходимое или брезент какой от порванной палатки… – участие в прежней жизни было нормой, Глеб бы подсуетился. Прежняя жизнь осталась в прошлом. Пришли новые жесткие времена.
Глеб почувствовал, что получил вторую оплеуху сразу за первой. Он расстелил свой спальник на земле, лёг и попытался разместить тело между кочками. Толщина тёплой набивки в достоинство летнего спальника не входила. Считай, сшитое коконом лёгкое одеяло. Будь это общим правилом, Глеб бы принял. Ведь путешествовал он прежде налегке с одним одеялом… Возмущало неравенство, видимое унижение. И возникло подозрение, что и третья оплеуха заготовлена. Как только он начнёт «качать права». И Глеб замкнулся. Он тоже умеет игнорировать.
И с тех пор Глеб ездил только со своей палаткой, поролоновым ковриком, примусом, котелком, чаем, а на конференции и практики – на свои.
Вечером после раскопа на новом месте Глеба поверх рюкзака в голове и спальника на земле лежало брошенное кем-то одеяло. Ну хоть что-то подстелить… И пропал в боковом кармане «абалакова» блок сигарет…
А жизнь катилась своим чередом. Раскоп, дежурство по кухне… Свои обязанности Глеб исполнял со старанием. И только удивлялся расписанию, им никогда не удавалось оказаться рядом с Женькой. Лямбда всегда прежде держалась кучно – и всех это устраивало, понимают друг друга, работе это на пользу. Вот Румпель с Женькой всё время вместе… Юра играл на гитаре, пел новые, раздобытые вместе с Глебом песни – они с Женькой были в центре внимания.
По дороге с раскопа в лагерь на обед студенты ныряли в Артёмовское водохранилище, освежались, смывали рабочую грязь.
- А ты что не идёшь? - спросил Глеб у Женьки
- На мне только шорты и футболка – окунусь, буду как голая и ветер…
- Пошли за скалу, там галечник, зато никто не увидит.
Видеть друг друга голышом им уже приходилось не раз. И прикасаться. Не было уже запретных тем, кроме одной – обещания Дине Артемьевне беречь Женьку.
Она разделась, разбежалась и прыгнула в воду, а он стоял на берегу,
высматривал, чтобы сюда никто не заглянул. Разговоров он не боялся – они же женятся в ближайшее время – как только, так сразу. Но как Женечка перенесёт…
Потом они обсыхали и Глеб начал рассматривать скальную породу. Она заметно отличалась от привычных вокруг Колючинска. Ну да, вспомнил он гранитные интрузии среди магматических пород и прослойки с линзами вулканических выбросов – не то же самое, что осадочные образования долины Пра- Кок-Жиланчика...
- Жень, я давно хотел просить, научи меня геологии? Ну, хотя бы понимать статьи. Они мне обязательно понадобятся, я доберусь до каменного века… Вот эта скала – он показал на обнаженный выступ, где угадывал брекчию. – Вот это обломочно осадочная ведь